Вадим глянул на меня спокойно, будто не был удивлен моему визиту.

— Если ты войдешь, я тебя больше не отпущу, — совершенно серьезно предупредил он.

Я кивнула, и мужчина посторонился, пропуская меня внутрь. Когда я вошла, меня тут же заволокло воспоминаниями о ласковых объятиях, о долгих страстных поцелуях, о прекрасных чувствах, порхающих внутри.

— Разве для кофе не поздновато? — без тени эмоций осведомился мужчина, забирая из моих рук подарок от Рика.

— Он с ромом, — отозвалась я, еще в лифте учуявшая запах кубинского алкоголя.

— А, ну тогда другое дело, — Вадим усмехнулся, скрываясь на кухне.

Я прошла следом за ним, отмечая про себя, что в квартире мужчины царил необычайный для холостяка порядок. Все было выполнено в светлых тонах, но из-за опущенных штор казалось блеклым и безжизненным.

— Я не собиралась приезжать, — призналась я, присаживаясь на стул, — Но потом я подбросила монетку и загадала, что, если будет орел — я поеду к тебе.

— Выпал орел, я так понимаю? — предположил мужчина, а я усмехнулась, отводя взгляд на закат, виднеющийся сквозь шторы.

— Решка, — ответила я.

Мне действительно понадобилось подбросить монету несколько раз, чтобы увидеть желаемого орла. Словно это я пыталась убедить глупую железку в том, как сильно мне нужно увидеть Вадима.

— Что же ты здесь делаешь? — спросил Вадим, и я обхватила двумя руками картонный стакан с кофе, подбирая нужные слова.

Мужчина заметно нервничал. Двигая свой стакан с одного места на другое, Вадим то и дело прикусывал нижнюю губу, словно ему было сложно держаться со мной холодно.

Но он был осторожен, и я его прекрасно понимала. Оба мы заново раскрылись навстречу чувствам, которых долго не испытывали. И у обоих из нас есть своя непростая история за плечами. В прошлый раз я трусливо поджала хвост и сбежала, обидев Вадима, который готов был переступить через боль, чтобы стать ближе ко мне.

— Узнала, что ты взял отпуск… — начала я, но Вадим прервал.

— И пришла проверить, не страдаю ли я тут? — он прищурился, и мне показалось, что мужчина будто обвиняет меня. Он даже не представляет, как тяжело мне было решиться приехать сюда снова!

Я встала с места и на пути к выходу кинула:

— Какого черта я приехала…

Я уже почти коснулась ручки двери, когда Вадим резко схватил меня за руку и дернул на себя. Оказавшись в его объятиях, я вдруг расплакалась, цепляясь пальцами за мужскую футболку.

— Я же сказал, что не отпущу тебя, — шепнул Вадим, целуя меня в висок.

Мою левую ладонь приятно покалывало, и я улыбнулась сквозь слезы. Эти глупые россказни кубинца о нитях теперь казались самым логичным объяснением нашему с Вадимом взаимному притяжению.

— Я искал тебя, — признался мужчина, стирая влажные дорожки с моих щек тыльной стороной ладони.

— Я здесь, — шепнула я, подтягиваясь на носочках, чтобы поцеловать его теплые губы.

Мы соединились в обволакивающем поцелуе, заставляющем верить в сказки улыбчивого кубинца из кофейни на первом этаже. Я потянула футболку Вадима вверх, и тот, позволил мне раздеть себя. Я обвела пальцами гладкую сильную грудь доктора и, влюбленно улыбаясь, спросила:

— И откуда у тебя такая хорошая форма?

— Я сошел бы с ума, если бы не плавал, — мужчина снял с моих волос заколку, распуская по плечам волны медового оттенка. — Я врач, и я должен на своем примере показывать важность здорового образа жизни.

Я игриво хихикнула и кивнула на кухню:

— Тогда выпьем кофе с ромом?

Пожирая меня восхищенным взглядом — таким, какого я никогда не ощущала на себе до встречи с Вадимом, мужчина медленно покачал головой.

— Нет, я слишком соскучился по твоим губам, — шепнул он, коротко и мягко целуя мои губы, — По твоим необычайным глазам, — я закрыла глаза, позволяя Вадиму коснуться губами моих век, — По твоему нежному голосу, по смеху, по тому, как ты прижимаешься ко мне всем телом, будто ищешь защиты. Я дико соскучился по тебе, Яна, и первым делом я хочу утолить этот голод.

Кажется, в моих глазах снова собрались слезы от того, каким проникновенным было признание Вадима. От одних его слов и искреннего карего взгляда меня пробрало до мурашек. Я нужна ему. Так же сильно, как он нужен мне. Это не интрижка, не просто измена. Это чувство — настолько сильное, что я не хочу помнить о жизни без него. Впрочем, без него жизни нет.

Кажется, я впервые в жизни действительно полюбила.

Поняв все по моим глазам, Вадим взял левой ладонью мою левую руку, и я тихо рассмеялась сквозь слезы счастья.

— Узелок связался, — шепнула я, прижав к губам ладонь Вадима.

— Яна… — Вадим хотел сказать что-то важное, но я его прервала, отрицательно покачав головой.

Прежде, чем я услышу что-то, что перевернет мой мир с ног на голову, я должна сделать то, что должна была сделать с момента нашей первой встречи.

Затаив дыхание, я с легкостью стянула с безымянного пальца правой руки обручальное кольцо, которое тут же выскользнуло из моей руки и будто растворилось в воздухе — так быстро оно скрылось из виду. Словно ему самому давно хотелось свободы.

Взгляд Вадима засиял иначе, будто этим жестом я сказала «да» в ответ на его невысказанные слова. Он поднял перед моим лицом свою правую руку, на которой тоже больше не было кольца. Он отпустил жену, чтобы найти новое счастье со мной.

Я бросилась в его объятия, чувствуя, как внутри меня бьется счастье — настолько огромное, что кажется, будто у меня два сердца. И оба они принадлежат Вадиму.

Я провела у Вадима все выходные, даже не вспоминая о своей жизни за пределами его квартиры.

Мы целовались столько, что моим припухшим губам позавидовали бы красотки, регулярно посещающие косметолога. Говорили часами и все не могли наговориться — ведь неизвестно, сколько воплощений наши души провели в разлуке. Гуляли вдоль кромки моря, не боясь, что кто-то из знакомых увидит нас и сдаст в полицию нравов. Пили кофе, слушая колоритные кубинские мотивы и ловя на себе понимающий взгляд Рикардо.

Занимались непростительно жаркой любовью. Столько, что я не поверила бы, если бы мне сказали, что так вообще бывает.

Мы любили. И жизнь вокруг преобразилась, словно чувства, согревающие сердце, выплеснулись наружу и украсили унылую реальность.

В понедельник утром Вадим уехал на работу, а я, проводив его свежими круассанами, отправилась в больницу, куда доставили брата Леси. Девушка прислала мне сообщение как раз в тот момент, когда Вадим, поцеловав меня в миллионный раз, наконец скрылся за дверью.

Никита Маковецкий смог сам спуститься ко мне в фойе. Оказалось, что информация о множественных ожогах была несколько преувеличена. На самом деле мужчина выглядел вполне хорошо, если не обращать внимания на то, что его правая рука и почти весь торс были перемотаны бинтами.

— Яна, да? — спросил он, аккуратно присаживаясь около меня.

— Да, здравствуйте! — отозвалась я, пряча в сумку телефон с недопечатанным сообщением для Вадима.

— Леся сказала, что у вас ко мне какие-то вопросы, но я так ничего и не понял.

— Я хотела узнать, что с моим мужем — Дмитрием Рыловым. Он работал с вами. Судовым механиком, — спросила я, заметно нервничая. Услыхав имя мужа, Никита скривился, и я повторила вопрос: С ним все в порядке?

— Понятия не имею, — резковато ответил мужчина, — Я этого крысеныша погнал сто лет назад, — я недоуменно нахмурилась.

— Вы, наверное, с кем-то его путаете, — начала я, но тут же наткнулась на очередной жесткий ответ.

— Послушайте, дамочка, ваш муж нанялся в мою команду для того, чтобы перевозить из порта в порт неизвестные мне вещества, — понизив голос, сообщил Никита, грозно сжимая здоровый кулак. А мне и вовсе хотелось рассмеяться от услышанного.

Ну что за бред? Мой муж перевозит наркотики. Подумать только!

— Давайте без обвинений, хорошо? — строго ответила я, давая понять, что грубить мне может, пожалуй, только свекровь, — Ни про какие вещества я слышать не хочу. Правильно я понимаю, Дима с вами не работал?