— Жарковато на улице, давай я внутри тебя подожду, — взмолилась я.

— Так вроде не так уж и жарко, — пробубнила сестра, но все же согласилась, — Ладно, будь на первом этаже.

— Принято, — я отключилась и кинула телефон в сумку.

Если бы только можно было вызвать такси прямо внутрь больницы…

Кто бы только знал, каких усилий мне стоило взять себя в руки и пройтись по скверу спокойным прогулочным шагом, а не лететь стремглав, как городская сумасшедшая. Мне казалось, что Вадим вот-вот вынырнет из-за дерева и схватит меня, чтобы я еще раз сказала ему, что все произошедшее в его квартире было ошибкой.

Но я не смогу произнести эти слова снова. Даже если это и было ошибкой — то самой лучшей. От таких ошибок легко впасть в зависимость и потерять голову. Такие ошибки ломают судьбы и делают больно. Так что пусть то счастье, которое я испытала, останется лишь искоркой, затушенной до того, как она успела перерасти в пожирающий все на своем пути пожар.

Испытание сквером было удачно пройдено, и, оказавшись в просторном фойе больницы, я наконец выдохнула. Лили еще не было, так что я присела у окна, посматривая, как по аллее прогуливаются мужчины в домашних трениках и кругленькие беременные.

В сердце знакомо защемило. Сколько бы я ни пыталась привыкнуть к боли — каждый раз она казалась только сильнее. Укол смешанных чувств разнес по моим жилам зависть, печаль, тревогу и крохотную смутную надежду, от которой я, наверное, никогда не откажусь.

И еще мне так хотелось снова увидеть его — Вадима. Теперь, когда я находилась за безопасной кирпичной стеной больницы, страх встретить доктора «Петренкову» сменился желанием. Вот бы только глазочком взглянуть, как под раскидистой кроной дуба он тактично рассказывает что-нибудь одной из своих беременных пациенток и параллельно машет другой знакомой девушке, готовящейся стать мамой со дня на день.

— Кого высматриваешь? — за спиной раздался знакомый мужской голос.

Я обернулась и встретила Гришу натянутой улыбкой.

— Просто любуюсь, — ответила я.

Парень присел рядом со мной и отхлебнул пародию на кофе из автомата. Я осмотрелась в поисках Борьки и, не найдя его, заволновалась. Считав мое удивление, зять пояснил:

— Борька с медсестрой, она там трем малышам книжку читает. А меня вот отпустила кофе попить на пятнадцать минут, — Гриша приподнял стаканчик и сделал глоток, — А то я от этой больницы уже скис окончательно.

— Про выписку не говорят пока? — дежурно осведомилась я.

Гриша был очень хорошим парнем, и я всегда была ему благодарна за то, с какой любовью он принял мою сестру и Ваську, хоть биологически она и не была его дочерью. Но друзьями мы, конечно, не были. Возможно, виновата разница в возрасте. А, может, я просто замкнулась в себе как только поняла, что жизнь идет не по плану.

— Надеюсь, в понедельник выпишут, — Гриша растрепал копну рыжеватых кудрей, и я умилилась, ведь так, следуя папиным привычкам, постоянно делает Борька.

— Осталось перетерпеть выходные, — протянула я и снова повернулась к окну, убеждая себя в том, что высматриваю сестру, а не Вадима.

Гриша замолчал, но даже в тишине от него повеяло непонятным смущением — будто хотел что-то обсудить, но не решался.

— Все нормально? — спросила я, кинув на парня обеспокоенный взгляд.

— Не знаю, стоит ли говорить…., — неуверенно начал он, и я заволновалась еще больше.

— Теперь придется сказать, Гриш, — мой строгий взгляд возымел эффект, и парень, нервно постукивая пальцами по пустому пластиковому стаканчику, начал:

— Это касается Димы, — предупредил он, и я сменила позу, выдавая свое волнение, — В общем, скажу как есть. Ты должна знать. Помнишь, мы все собирались на Васькин день рождения у ваших родителей?

Я кивнула, судорожно выхватывая из памяти события, которые произошли почти десять месяцев назад. Дима тогда хорошенько приложился к алкоголю, и я была дико зла, потому что мы договаривались, что вложим все силы и ресурсы здоровья в зачатие ребенка. И вместо того, чтобы активно заниматься любовью, ухватывая каждую ценную минуту моей овуляции, я со слезами на глазах обиженно смотрела на то, как пьяный муж травит глупые анекдоты с таксистом на пути домой.

— Гриша, что там с Димой? — надавила я, заметив, что парень снова притих.

— Мы с ним сидели на веранде, болтали о ерунде. Я спросил, как ему удается выдерживать такую долгую разлуку с женой. Я-то без Лильки через день загибаюсь. Любимая женщина подпитывает, дает смысл жить, — Гриша мечтательно улыбнулся, но я вернула его на землю толчком в колено, и парень продолжил, — Короче, Димка мне ответил, что у каждого уважающего себя моряка есть жена в каждом порту. А потом рассмеялся, и я подумал, что это просто шутка. А теперь, когда с ним, возможно, что-то случилось, я не могу перестать думать о тех словах.

Я отвернулась, не желая показывать смятение на своем лице. Дима всегда шутил на грани. Так, что невозможно было понять, насколько велика доля правды в его шутках. И я часто просто глупо хихикала, внутри себя переживая, а была ли шутка шуткой?

На супружескую неверность не раз намекал и мой отец. Он еще до свадьбы говорил мне: «Яночка, не выходи за моряка. У этого Рылова нет якоря. К какому порту прибьет — там и пригреется». Но я была влюблена! И море казалось таким влекущим. Разве это не романтично — выйти замуж за красавца в тельняшке и, как Ассоль, ждать на берегу знакомые паруса?

А сейчас мне тридцать один, и я устала быть Ассолью.

Галина Ивановна однажды сказала, что ее сын сбегает в море, потому что его дом больше не здесь. А раз он не здесь — значит, есть новый дом где-то еще. Только это свекровь. Верить в ее грубые подколы — значит, вестись на провокацию.

— Я не верю в это, — успокоившись, ответила я. — Дима просто шутник, но он меня любит.

Осталось убедить в этом саму себя.

Впрочем, какая разница, если над ним нависла угроза? Кроме того, муж, возможно, и не изменял, а вот я….

Мой корабль прибило к чужой гавани, и мне понравилось там настолько, что на один короткий миг я захотела, чтобы мой дом — мой настоящий дом — был именно там.

— Конечно, — спохватился Гриша, — Прости, я не должен был этого говорить. Не знаю, что на меня нашло.

— Все хорошо, Гриш. Не надо переживать за меня, — я уже по привычке фальшиво улыбнулась и кивнула на входную дверь, за которой показалась кудрявая голова сестры, — А вот и твой смысл жизни.

Зять кинулся навстречу жене, а я осталась сидеть на месте, не зная, как отделаться от неприятного липкого чувства, которое осталось после рассказа Гриши.

Я не наивная дура, так что, конечно, задумывалась не раз о том, что у мужа могли быть случайные связи. Разве станет здоровый молодой мужчина сбегать от жены так надолго? Но Дима все отрицал, и я ему верила. Доверие всегда было основой наших отношений.

Так что, когда Дима все же вернется, я признаюсь ему в измене. Я просто не смогу жить как ни в чем не бывало, делая из своего мужа дурака. Если он захочет развестись — я пойму и приму его решение. Лишь бы он скорее вернулся — целый и невредимый.

Гриша привел Борю и мы прообнимались в фойе около получаса, после чего мальчишки ушли на дневной сон, а мы с Лилей остались внизу вдвоем.

— Давай вызову тебе такси? — предложила я, уже вбивая в приложении адрес сестры.

— Не надо, — отмахнулась она, — Давай зайдем в женскую? Я хочу записаться к Петренко, чтобы он благословил меня на легкие роды.

Мое лицо вытянулось от возмущения. Ну уж нет! Я туда ни ногой!

— А что, других гинекологов нет, что ли? Ты же вроде у другого наблюдалась, — я постаралась скрыть волнение, но сестра все равно нахмурилась.

— Наблюдаюсь у другого, но к Вадиму Алексеевичу хожу каждый семестр. У него же руки волшебные, ты забыла?

— Лиля, это бред! — чересчур эмоционально воскликнула я.

— Я смотрю, он тебя не впечатлил, да? — Лилька усмехнулась, и я поймала себя на мысли, что мы с ней не обсуждали мой визит к «волшебному» гинекологу.