— Всё очень просто, — отвечаю, раз Шувалов молчит, — Сорок пять процентов акций Товарищества принадлежит генералу Непокойчицкому и его давнему компаньону Грегеру. Более того, эти наглецы даже заключили письменный договор, который мы изъяли и приложили к материалам следствия. Но и это ещё не всё.

— Что может быть ещё ужаснее? — вступил в беседу Милютин.

— Товарищество решило не ограничивать себя только воровством зерна, — усмехаясь, глядя на нахохлившегося «бульдожку», — Гешефтмахеры провернули просто удивительную сделку. Они наняли более тысячи перевозчиков, и банально обманули их. Просто мужики не разобрались с оплатой, и кто будет оплачивать фураж. Товарищество сделало свои дела фактически бесплатно, а затем бросило в Румынии перевозчиков без денег. Люди проработали три месяца, и при этом остались ещё должны. В итоге их пришлось возвращать домой за счёт казны, ну и я им немного помог. А теперь — самое интересное. Кроме продовольствия и амуниции, товарищество перевозило и боеприпасы. При этом вскрылся поразительный факт — именно эти грузы постоянно задерживались и часто приходили до адресатов в ненадлежащем виде. В основном патроны и порох были намочены, или упаковывались ненадлежащим образом.

— Граф, я готов поверить в небольшую часть вашего рассказа. Только не надо обвинять русского генерала в сознательной порче боеприпасов. Это совершенно иное преступление, нежели интендантские фокусы, — прервал мой монолог «бульдожка».

— Непокойчицкий здесь, может, и ни при чём. Но в помощниках у Самуила Горовица ходил некто Шломо Гершель. После допроса выяснилось, что это английский подданный и работник банка Ротшильдов, по имени Сэмуэль Герц, — меня всё больше веселит выражение лиц, управляющих империей, — Именно он с группой лиц занимался саботажем. А ещё наш герой телеграфировал в Вену о путях следования караванов с боеприпасами. Агент английской разведки, находящийся в Австрии, моментально передавал эти сведения османам. К сожалению, англо-жид заболел и недавно скоропостижно скончался, но он успел оставить показания и множество бумаг.

Шувалов после моих слов понимающе улыбнулся. Нет, я не хотел убивать диверсанта, просто уж очень крепкий оказался орешек. Колоть его пришлось быстро, вот сердечко и не выдержало. Наследник находился в какой-то прострации, а вот Милютин явно зол. Ведь все труды министра перечеркнула группа алчных ублюдков.

— Но и это ещё не всё, — решаю добить почтенную публику, — Не буду описывать мелкие махинации, коих набралось два десятка. Все они раскрыты, и арестованные сознались. Есть одно интересное дело, которое явно должно заинтересовать Его Высочество. Перед началом выдвижения армии к позициям, командующему штурмовой артиллерии поступил странный приказ. Перевозкой тяжёлых орудий также должно заниматься вышеупомянутое товарищество. Это при том, что в наличии у командования были новенькие тягачи, облегчающие процесс перемещения осадных пушек в несколько раз. В итоге, план доставки артиллерии был полностью сорван, в ведомстве царил полный хаос, и русская армия потеряла минимум две недели. При этом боевые действия уже шли. Сколькими жизнями простых солдат было заплачено за этот преступный приказ, не знает никто. В самом артиллерийском ведомстве тоже произошло немало странных вещей с подменой продуктов и фуража.

Господа продолжают молчать, значит, пора заканчивать этот цирк.

— Вы возмущались атакой наших катеров на австрийского купца, — обращаюсь к встрепенувшемуся «бульдожке», — Так вот. Один из «товарищей», заручившись согласием главного интенданта армии генерала Росицкого, передал двадцать новейших тягачей, работающих на нефтяном двигателе, австриякам. Данная машина является современной разработкой завода Мальцова и опережает все иностранные аналоги. Потеря не бог весть какая, но попади изделие потенциальному противнику — и условные англичане с немцами смогут усовершенствовать свою технику. Но ведь есть ещё один фактор. Мало того, что таким образом произошёл факт настоящего предательства, так ещё в несколько раз упала скорость перемещения тяжёлых орудий. Потому я и попросил капитан-лейтенанта Дубасова догнать и уничтожить похитителя, коль он не сможет вернуть его обратно. К своей чести, моряки не испугались австрийских пушек и международной огласки. Корабль был подожжён, взорвался и затонул.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Не знаю, о чём думает наследник, но Милютин с Шуваловым явно в шоке. Такого поворота они точно не ожидали. Но пора водружать вишенку на торт, дабы стала ясна вся цепочка саботажников и воров.

— Приказы Непокойчицкому, Росицкому и начальнику артиллерии армии отдавал ваш дядюшка Николай Николаевич, — смотрю в круглое лицо наследника, которое вновь начало краснеть, — Именно потому я заменил охрану на гауптвахте и приказал никого туда не пускать. Боюсь, что если мы освободим арестованных, то сразу последует необъяснимая череда самоубийств и несчастных случаев.

— Ну, знаете ли! — наследник опять разъярился, — Может, по-вашему, и моего дядюшку надо взять под арест? Вы сошли с ума, граф! Я тотчас же затребую медицинский консилиум, ибо дворянин не может нести такого бреда.

Слышу, что дверь за спиной открывается, поэтому делаю шаг в сторону, становлюсь вполоборота и кладу руку на рукоять револьвера. Ого! На ловца и зверь бежит. Не менее удивлённым был «бульдожка».

— Дядюшка, представляешь? Здесь один сумасшедший призывает арестовать тебя на основании каких-то диких наветов.

Зашедший в кабинет Николай Николаевич был точно удивлён, но быстро совладал с эмоциями и вперил в меня злобный взгляд.

Великий князь аккуратно закрыл дверь, предварительно отдав какую-то команду своей свите. Далее он подошёл к сидящим под портретом императора племяннику с Шуваловым, и громко поздоровался. Затем, не снижая тональности, произнёс.

— Это кто у нас такой дерзкий и глупый? По приезде в город я наслышался самых жутких историй, и сразу последовал к вам. Даже не стал долго общаться с губернатором и лучшими людьми города, встречавших меня на вокзале, чем несказанно обидел этих достойных людей, — Ник Ник для чего-то разгладил свои роскошные усы, — Судя по слухам, в городе происходит какое-то неслыханное доселе непотребство. Некая тля возомнила о себе слишком много!

Николай вдруг быстро приблизился и вперил в меня свои змеиные глаза. Это он так хочет оказать на меня психологическое воздействие? Наивный чукотский парень. В ответ смотрю на него немного насмешливо и брезгливо, замечая, как у высокородного подлеца задёргалась левая бровь. Судя по всему, напряжён он неслабо и с трудом сдерживает рвущуюся наружу ярость.

— Ты! Как посмел творить подобное? Да я…

Судя по всему, великий князь решил дать мне пощёчину или исхлестать по лицу. Слышал, что он обычно не церемонится в выражениях и подобных изъявлений своей немилости. Шувалов скорее увидел движение, чем услышал щелчок взводимого револьвера. Они действительно думают, что я позволю далее себя унижать? Я уже начал быстро продумывать дальнейшие действия и валить ли заодно «бульдожку». Заодно, бросил взгляд на окно, так как через него лучше всего уходить.

— Отставить! — рыкнул граф, заставив Ник Ника, вздрогнуть от неожиданности, — Юзеф, не усугубляйте ситуацию!

Только сейчас Великий князь обратил внимание, где находится моя правая рука и сразу сбледнул с лица. Его глаза уже не были полны презрения, а в них появился самый настоящий страх. Не привыкли подобные персоны осознавать, что есть люди, плевавшие на их положение. А ещё ублюдок понял, насколько близко оказался к смерти, так как следующие его шаги были неуверенными. Как бы не упал, болезный, от расстроенных чувств.

— Не вмешиваться! — продолжил командовать Шувалов, на этот раз приказ касался офицера свиты, заглянувшего в кабинет.

— Предлагаю всем успокоиться и поговорить спокойно, как здравомыслящие люди, — Пётр Андреевич быстро сменил командный тон и являл собой сплошную любезность, — У графа действительно есть неопровержимые доказательства чудовищных преступлений, совершённых русскими офицерами и рядом гражданских подрядчиков. Что не отменяет весьма резких и опрометчивых действий комиссара Козелл-Поклевского.