Командовать особо не нужно — свои роли все знают. Я немного опасался за контрразведчика и ревизора, которые следовали с нами, и не готовились, когда отряд проводил боевое слаживание. Ну, ничего. Вперёд не лезут, спрятались грамотно, а на лице молодого коллежского секретаря застыла улыбка предвкушения. Прямо маньяк какой-то. Хотя, я это наговариваю — в ЕИВ канцелярию трусов точно не берут.

Но даже для меня грохот работающих пулемётов стал неожиданностью. Чего уж говорить об остальных, особенно врагах. Буквально за секунду дорога наполнилась грохотом падения лошадей, пылью, ржанием умирающих животных и воплей испуганных людей. Животных и людей буквально выкашивало, будто адской косой. Пока перед нами разворачивалась столь отвратная картина, я приказал всем стрелкам перенести огонь на засевших в засаде бандитов. С учётом того, что у нас скорострельные и многозарядные винтовки, то сюрприз получался неплохим. Со склонов покатилось несколько тел вперемежку с камнями, а кто-то явно решил аккуратно покинуть ставшее вдруг таким неприятным рандеву. Далее мы дали несколько залпов в сторону удирающих всадников, так как один из пулемётов уже замолчал. Даже у экспериментальной модели, изготовленной из лучших материалов, случаются проблемы с заклиниванием ленты. Но картина на поле боя открылась просто ужасная. Отмороженный ревизор не выдержал и побежал блевать в кусты, смотрю, к нему присоединилось даже несколько бывалых солдат. Вот что значит правильная пулемётная засада на неподготовленного противника. Это мы человек тридцать выкосили — никак не меньше. А ещё это навевает на очень невесёлые мысли. Не схватил ли я за хвост излишне сильного хищника?

— Проверить, есть ли раненые и убитые. Фельдшера, надеюсь, не зацепило? — начинаю раздавать команды, — Тяжёлых у противника в расход, искалеченных коней тоже. Остальных взять, собрать оружие и любые документы. Фредди, давай осторожно, пятёрками, прикрывая друг друга — могут быть затаившиеся и недобитки.

Через некоторое время.

— Граф, о произошедшем необходимо немедленно доложить командованию, — горячился молодой лейтенант, с недоумением рассматривавший действиях моих людей и пытавшийся понять, что здесь произошло. Особо его шокировало количество убитых людей и лошадей.

— Так я вам не мешаю. Думаю, что второго нападения не будет, и далее мы справимся с сами, — устало протираю платком вспотевшее лицо, — Нам надо ещё закопать убитых, поесть, и можно выдвигаться. Благо, ещё не поздно и мы прибудем в расположение армии до темноты.

— А как же там? В Плевне нет свободных домов для размещения. Да и у вас раненые?

— Я заранее отправил своих людей, и нам есть где остановиться. Тяжелораненых у нас нет, кроме одного убитого, — я демонстративно перекрестился, в чём был поддержан офицером, — Возок мы уже починили, и раненые выедут немедленно, так что нет поводов для беспокойства.

Ещё раз подозрительно посмотрев на группу лиц в мусульманских и болгарских одеждах, которые лежали мордами в землю, спелёнатые аки младенцы, офицер удалился.

— Фредди, где там твои толмачи. Экспресс-допрос — и пора ехать. Мы и так много времени потеряли, ещё шума лишнего наделали.

Большая часть пленных никакого интереса не представляла, поэтому ребята Лосева их сразу резали и сбрасывали в небольшой овражек. Предварительно мы отправили возок с ранеными и ревизором, дабы молодой человек не получил моральную травму. Контрразведчику было всё равно, и он внимательно выслушивал сбивчивые показания интернациональной банды, нанятой каким-то купцом Мехмедом из Никополя. Сейчас вообще тяжело отличить условного гайдука от башибузука или просто разбойника. Последних хватает, так как объективно комендантская служба работает плохо. Только мне сейчас плевать на всё, потому что мы теряем темп.

— Я сказать, что знать, — вдруг произнёс один оборванец на вполне понятном русском, за что удосужился злобных взглядов коллег.

— Хорошо. Скажешь что-то важное, то отпущу. Остальных в расход, — это я уже приказываю Фредди. Затем займись этим Ахмедом, лучше взять казаков в расположении армии, сам не рискуй.

— Дабы пресечь ненужные разговоры, предлагаю убедиться в фактах саботажа на месте. Ваше превосходительство может выделить людей, которым вы полностью доверяете. Далее мы проводим сначала выборочный осмотр. Если он покажет, что мои подозрения обоснованны, то придётся перебирать всю партию. Заодно, прошу временно запретить покидать расположение складов этим интендантам и пяти гражданским, — передаю бумагу командующему Гренадёрским корпусом генералу Ганецкому.

В данный момент он старший офицер в округе, так как остальная армия расположена севернее. Плюс его, можно сказать, оставили на хозяйстве, ведь гренадёры сейчас прикрывали переброску амуниции, боеприпасов, продовольствия и фуража с другого берега Дуная. Фактор весьма значимый, потому что обоз является давней проблемой русской армии. Воевать без постоянного подвоза снарядов и еды — задача крайне неприятная. В этот раз русское командование решило учесть прежние ошибки.

А меня, как раз, интересовала партия сапог, которую с невиданной поспешностью отправили из Одессы на фронт. Я даже не припомню такой расторопности интендантов и гражданских, занимающихся логистикой.

— Это недопустимо и оскорбительно! — воскликнул полный полковник с обвисшими усами, более похожий на постаревшего колобка, который являлся интендантом корпуса, — Без прямого приказа Главного интендантского управления, вам нечего делать на складах. И уж тем более, вы не имеете права задерживать гражданских. Что касается русских офицеров, то всё выглядит как полнейший бред.

Заплывшие жиром глаза полковника победно блеснули и с надеждой обратились к генералу. Только старый вояка подобного энтузиазма не испытывал, может потому, что ознакомился с моими бумагами.

— Вынужден разочаровать вас, Михаил Степанович, — Ганецкий хитро улыбнулся в бороду, — Но граф имеет полномочия задержать даже меня. Звучит весьма странно, но мы люди военные и обязаны подчиняться приказам.

— Со мной прибыли ревизоры из ЕИВ канцелярии и Государственного комитета контроля. Моя задача — обеспечивать их безопасность и ограждать от излишне недоверчивых начальников. Поэтому прошу вас держать наш разговор втайне, так как речь идёт об угрозе безопасности страны. Граф Шувалов знает о деталях происходящего, и вы можете подать рапорт на его имя. Только в случае распространения озвученной информации среди личного состава, будьте готовы нести за это ответственность.

Жалеть этого колобка по фамилии Пилипенко я не собирался. Судя по тому, насколько дядя испугался, в махинациях он замаран. Другой вопрос, что это могут быть обычные интендантские штучки по оказанию услуг коллегам. Но замаран он точно. Может, почувствовав интерес к товару, гешефтмахеры решили временно спихнуть его поближе к армии и использовать позже. Неважно, главное — я у цели.

— А я могу узнать причину, по которой в расположение армии направлены столь важные люди? Ещё вы перешли дорогу кому-то очень влиятельному, — с лёгкой усмешкой произнёс Ганецкий, — Не припоминаю я того, что на людей государевых покушаются прямо в расположении действующих войск. Шума-то вы наделали немало, и весь лагерь только об этом говорит. Только зачем было казнить всех бандитов, что точно нетипично для русского офицера. Ведь вы им когда-то были, граф. Опять пойдут ненужные пересуды о вашей персоне, и так имеющей неоднозначную репутацию.

Это типа упрёк? Нет у меня совести, когда речь идёт о безопасности страны и борьбе с её врагами. Поэтому оправдываться никто не собирается. Беру свою чашку с чаем и делаю небольшой глоток. Завтрак вышел обильным, что как раз в тему, за что генералу огромное спасибо. После многодневной дороги, переправы через Дунай и скоротечного боя, мне пришлось весь вечер и ночь проверять партию сапог. Пилипенко оказался человеком вменяемым, и не стал тянуть время. И нужные сапоги были найдены сразу.