— По-твоему, есть другие варианты? — безрадостно хмыкнула я, наблюдая за маневрами кота.
Но ответить мне не соизволили, кот проигнорировал вопрос и задал свой:
— А где ты, говоришь, её видела?
— Я не говорила, — мрачно опровергла я.
— Ну, так скажи! — резонно заметил кот.
Я почесала нос и ответила:
— В той книге, которую достал с верхних полок запрещенной секции Сатус. Вернее, когда он её раскрыл, из книги выпал листок с маминым изображением.
— Ты уверена, что это была именно твоя мама? — прервал меня ушастый, замерев у края парты ко мне задом.
— Абсолютно, — нахмурилась я, скептично рассматривая устремленный стрелой к потолку пушистый хвост. Ну, и то, что под ним, естественно тоже, куда уж от этого денешься? Сократ ведь особо не скромничал и всеми своим достоинствами сверкал направо и налево. — Ты думаешь, я не смогу узнать самого близкого мне человека, которого оплакивала последние десять лет?
— Некоторые собственное отражение в зеркале не узнают после кувшина браги, — немного невпопад зачем-то сообщил мне Сократ.
— Очень ценная информация, — с иронией отреагировала я. — И как же я раньше-то без неё жила?
— А где эта книга сейчас? — спохватился пушистый, наконец, соизволив повернуться ко мне передом, а то любоваться его наеденным задом уже надоело.
— С учетом всех обстоятельств, — издалека начала я, — предполагаю, что в данный момент она горит. Ну… или уже сгорела.
На меня тут же уставились в немом возмущении.
— Что? Это не я устроила пожар в библиотеке! Листок упал на пол, поднять его я не успела, так как, до того момента, пока не повалил дым, на меня в упор пялились семь демонических морд! А потом уже было не того, знаешь ли! Сама книга осталась там же, то есть, в самом эпицентре устроенного тобой бедствия.
Говоря так, я надеялась, что наглый котяра хотя бы пожалеет о своих действиях. Но нет, вместо самобичевания он принялся решать им же созданную проблему.
— Значит, так, — начал распоряжаться пушистый, — сейчас идем…
— …куда? — перебила я его вопросом. — В горящую библиотеку? Ты сам сказал, что это глупость несусветная!
— Ой, — отмахнулся он от меня лапкой с розовыми подушечками. — Там уже наверняка все потушили.
— Откуда такая уверенность? — скривила я губы.
— Иначе тут бы уже тоже все было в огне, — резонно заметил Сократ. — Огненные зелья — они такие, если не использовать правильное контрзелье, то очень скоро полыхать будет везде.
— И ты, осознавая риски, все равно пошел на это? — покачала я головой, так до конца и не определившись, каким образом следует реагировать на подобные выходки питомца.
— У меня не много вариантов было для маневров, — раздраженно зашипел кот в ответ, еще немного посидел, подергивая усами и о чем-то напряженно размышляя, а после спрыгнул и направился к двери.
— Эй! Ты куда? — забеспокоилась я и поторопилась его догнать.
— Спать! — ответил мне кот, вильнув пушистой пятой точкой и выскользнув за скрипнувшую дверь.
— А мне что делать? — развела я руками, обращаясь к пустоте учебной аудитории.
Пустота ответить не соизволила, решительно не желая общаться и уж, тем более, раздавать советы, а потому пришлось последовать примеру Сократа и тоже отправиться на встречу сновидениям. Хотя, в сложившейся ситуации, скорее кошмарам.
Уже выходя из класса, я услышала шорох за спиной, как если бы кто-то наступил на сухую опавшую листву.
Рефлекторно обернувшись, обвела взглядом аудиторию, но не увидела ничего, что могло бы спровоцировать подобный звук.
— Странно, — пробормотала я себе под нос, а потом решила, что, наверное, мне уже мерещиться всякое от недосыпа. — Действительно, лучше пойти и поспать.
Вышла, аккуратно притворила за собой дверь и направилась к лестнице, которая должна была доставить меня наверх, в общежитие колдуний.
Сократа уже след простыл, а потому возвращаться обратно пришлось в гордом одиночестве. Пока шла, постоянно оглядывалась, стараясь двигаться максимально бесшумно, и хотя вокруг стояла естественная для глубокой ночи тишина, мне почему-то было очень тревожно и некомфортно. Из-за каждого угла мерещились враги, и не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Со той стороны, где находилась библиотека, не раздавалось ни звука, но я решила воспринять это как хороший знак, а не плохой.
Поторопившись, я практически добежала до лестницы, вскочила на первую ступеньку, громко прошептав, обращаясь к сове, восседающей на балясине:
— Пожалуйста, факультет Колдовства и оккультных наук.
И пошатнулась, когда магический подъемный механизм резво полетел вверх. Хоть и перемещалась с помощью лестницы не первый раз, а все равно никак не могла привыкнуть с её стремительности.
На этажах, мимо которых пролетала лестница, все тоже было тихо. Студенты спали, не подозревая, что находились в шаге от экстренной эвакуации из собственных постелей.
Лестница затормозила, традиционно — резко, не заботясь о комфорте своих пассажиров. Я спрыгнула со ступеньки, преодолела парадный вход с аркой и пугающей меня своими габаритами трехъярусной люстрой, от которой я каждый раз подсознательно ждала, что она вот-вот свалится мне на голову. Пробежала мимо череды зеркал, стараясь в них не смотреться, а после по проходу, увешанному картинами, по которым, как мне казалось, прыгали странные тени. Хорошо, что путь был коротким и уже через пару секунд я свернула за угол, обогнула искусственно созданный оазис с цветами и влетела в нашу с Микаэллой спальню.
Вопреки моим ожиданиям, комната была пуста — ни соседки, ни кота в наличии не имелось. Когда я уходила, Мика крепко спала и сейчас её постель выглядела так, словно хозяйка только-только её покинула. Выдохнув с облегчением, ведь всю дорогу до комнаты настойчиво казалось, будто у меня за спиной кто-то есть, в два шага достигла своей кровати и рухнула поверх смятого одеяла.
— Где они болтаются в такое-то время? — беспокойно пробормотала я себе под нос, бросив взгляд в окно. Горизонт уже начал светлеть, а это значило, что и рассвет не за горами. — Надо подождать, — решила я, поудобнее устраиваясь на подушке. — Они скоро придут. Да, надо подождать.
И я стала ждать.
Но, кажется, уже через пару минут решительного бдения…уснула.
Разбудило меня чье-то бормотание, вернее, даже не бормотание, а тихое напевание. Как будто тише, чем в полголоса, кто-то мурлыкал себе под нос песенку с незамысловатым мотивом. Прислушавшись, но не открывая глаз, почему-то подумалось, что мелодия похожа на колыбельную.
И чего это Мике с утра пораньше приспичило петь? Ведь если Бруня, домовой нашего факультета, еще не звонил в свой переносной колокол, то время можно обозначить как «рань несусветная».
С наслаждением потянувшись, зевнула, перевернулась на другой бок, распахнула веки и… заорала.
— Ты не могла бы вести себя чуть по тише? — с досадой поморщился демон, вольготно разлегшийся на не заправленной кровати мой соседки. Бросив на меня, мигом вскочившую и прижавшую к себе подушку, высокомерный холодный взгляд, Сатус отбросил в сторону книгу, которую до этого безразлично листал, и добавил: — И чуть поэлегантнее. Тебе категорически не хватает манер, изысканности, утонченности, ума… и много, чего еще. Ты всегда такая по утрам?
— Обалдел? — рыкнула я. — Ты что здесь забыл?
— Поговорить надо, — почти в приказном тоне ответил Сатус и сел.
— Не о чем нам с тобой разговаривать, — рявкнула я.
— Как же! — притворно удивленно воскликнул демон. — Есть о чем! Ведь мы с тобой так и не договорили… нам кощунственно помешали.
Последние слова он произнес мягко, вкрадчиво. Подавшись вперед, облокотившись локтями о собственные колени и глядя мне в глаза одновременно зло и с обвинением, как будто понимал, догадывался о том, что произошло и как произошло, но все равно искал доказательства своим предположениям на моем лице.
Я отшвырнула подушку обратно на кровать, уперла руки в боки и ткнула пальцем в направлении двери:
