Решив, что животные смирные, возможно, даже не бешенные и, в принципе, не особо опасные, я ускорилась, добавив энергии в движения. Ведь хозяин кабинета мог явиться в любую минуту, а тут я, не просто вломилась, но еще и принялась нагло исследовать чужое имущество. Вряд ли данное обстоятельство обрадует владельца настолько, что он предложит мне чай с малиновым вареньем. Скорее, запустит каким-нибудь заклятьем в голову…

— Как там Сатус сказал? — спросила я у пустоты, пробегая взглядом по череде корешков, ровно выстроенных, словно солдаты на плацу, толмудов. Какие-то из них были обтянуты кожей, у других имелись бумажные переплеты, такие хрупкие на вид, что даже страшно было к ним прикасаться. Еще присутствовало около пяти фолиантов, для обложки которых была использована ткань, по тактильным ощущениям напоминавшая бархат, и лично я видела подобное впервые. Некоторые труды вообще были помещены в своеобразные стеклянные футляры, и выглядели скорее, как экспонат, чем что-то, с чем можно скоротать вечер у камина под бокал сухого вина. — Волюм, так он вроде сказал…

Я продолжала невнятно бормотать себе под нос, пробегая пальцами по форзацам и пытаясь разглядеть надписи на них.

— Интересно, это название или… или что? Что вообще такое, этот «волюм»?

Ответа на свой вопрос я не ждала, всеми силами пытаясь припомнить, что там мне втолковывал Сатус в перерыве, между снисходительной оценкой моих умственных способностей и угрозами.

Но ответ поступил.

Не в том виде, в котором его можно было бы ждать, а в виде судорожного вздоха, вырвавшегося сквозь крепко стиснутые зубы. В тишине погруженного во мрак кабинета этот звук показался оглушительнее выстрела дробью.

Я замерла в полусогнутом состоянии, ощутив пробежавшие по спине потоки воздуха, спровоцированные чьим-то движением. Страшно стало так, что ноги практически вросли в пол, сердце заколотилось о ребра с такой силой, словно пыталось пробить себе дорогу на волю и сбежать, оставив меня самостоятельно разгребать разом обрушившиеся на бедовую головушку проблемы. Но вдруг, прорвавшееся сквозь окутавшую мозг липкую паутину страха неожиданное предположение заставило задуматься над очень логичным вопросом — а что, если это мистер Элиот? И он уже был здесь, когда я вошла?

Желание увидеть того, кто застыл за моей спиной оказалось сильнее страха, и подтолкнуло к действиям. Только на этот раз я решила быть чуть находчивее и предусмотрительнее, чем обычно.

Подавшись корпусом вперед, я сделала вид, будто делаю шаг к полкам, но вместо этого в последний момент отпрыгнула в сторону и обернулась. Как выяснилось, очень вовремя — мимо моей головы с тихим свистом пролетело что-то, блеснувшее сталью и вонзившееся в корешок одной из рукописей. Как раз на уровне того места, где еще пару секунд назад находилась моя голова!

Кинжал!

В меня швырнули кинжалом!

Оторвав взгляд от того, что могло бы оборвать мою бестолковую жизнь, я уставилась на темную фигуру, застывшую посередине кабинета.

Узнать в таинственном и безмолвном силуэте убийцу Милены, виденного мною в переулке, не составило труда. Мозг быстро опознал рослую стать, уверенную позу, широкий разворот плеч и длинное темное тяжелое одеяние в пол с наброшенным на голову капюшоном, полностью скрывающим лицо. На его месте, из-за сосредоточения беспроглядной тьмы, мне виделась пропасть, куда вот-вот должно было утащить и меня.

Сознание захлестнуло воплем, в котором паники было столько, что хоть ножом режь. Но вопил не только мозг, вопил весь организм целиком с активным задействованием голосовых связок.

Однако стоило мне только открыть рот, как из-под тяжелых черных складок возник еще один клинок. На этот раз, прыгать мне больше было некуда, дверь находилась далеко, так что, шансы сбежать имелись нулевые. Сзади в спину упирались полки, слева утыкался в бедро край стола, а справа и чуть наискосок стоял мой потенциальный убийца.

Решение возникло спонтанно, и, кажется, именно эта спонтанность вместе с нестандартностью и спасла мне жизнь.

Что я сделала?

Нащупала в кармане подобранную секиру, сжала пальцами, будто бы пытаясь убедить саму себя, что, да, именно это я и собралась сделать, а после… выхватила руку из кармана, замахнулась и швырнула миниатюрное подобие боевого топора в неизвестного, с изумление пронаблюдав за тем, как увеличившись в воздухе, секира блеснула наточенным острием и устремилась прямехонько убийце в голову. Но! Пролетела мимо, сбитая с траектории одним уверенным взмахом мужской руки. Не достигнувшее цели оружие с грохотом обвалилось на деревянный пол и тут же вновь потеряло в размерах.

— Вот это я понимаю, волшебство, — зачарованно прошептала я.

Но долго восхищаться не стала, у меня тут убийца под самым носом и с самыми не благими намерениями. А потому, решив вновь прибегнуть к тактике опережающего нападения, я схватила с полки одну из книжиц и запустила её в фигуру. Надо сказать, как и с топором, очень метко запустила, приложив основательную силу. Но если в первый раз я списала всю продемонстрированную ловкость на зачарованный предмет, то в случае с томиком заслуга была исключительно моя. Вряд ли мистер Элиот заколдовал свою библиотеку на предмет точности попадания в цель при метании.

Отправленный мною в полет фолиант, сделав кувырок в воздухе и прошелестев страницами, углом обложки задел капюшон и, врезавшись в стену, рухнул на пол, не нанеся вообще никакого урона. Но я к этому времени уже взялась за следующее орудие отпугивания невежд и убийц. Широко размахнулась, ощущая, как от усилия натягиваются мышцы предплечья и бросила, целясь конкретно в голову, но незнакомцу и на этот раз повезло. Он успел ловко уклониться, уходя с курса полета тяжеловесного источника знаний. Третий и четвертый талмуд я метнула не особо всматриваясь в цель, в основном из-за того, что эта самая цель решила положить конец моим фокусам, прибегнув к более радикальному, чем в первые два раза способу.

Я уже схватилась за следующий талмуд, когда шея ощутила холод приставленного к ней тонкого клинка, больно оцарапавшего кожу. В одну мимолетную секунду окаменела, затаила дыхание, всем своим существом осязая, как клинок медленно давит на горло все сильнее и сильнее, словно тот, кто его держал, намеренно оттягивал время, демонстрируя свои возможности, свою власть, свой контроль над ситуаций. Он собирался меня убить, смешно было бы предполагать иначе, но поняв, что терять уже нечего, страх отступил. Я подняла взгляд и уставилась в черную бездну, из которой, как казалось, на меня смотрел кто-то, кто без колебаний шел к своей цели и не признавал правомерность появляющихся препятствий.

— Тебе не нравится убивать, правда? — хрипло произнесла я, смело глядя во тьму. — Тебе просто все равно. Все равно, кто это будет и сколько их будет. И меня ты тоже убьешь.

Фигура в капюшоне медленно кивнула.

— Убьешь… но не сегодня! — смело закончила я.

Дальше все происходило одновременно и невероятно стремительно, и поразительно медленно. Словно в моей голове включился слайдер, картинки в котором переключались с космической скоростью, но перед каждой сменой время как будто бы замирало, намертво впечатывая происходящее в память, выжигая каленым железом.

Действовала я исключительно на инстинктах. Инстинктах того, кого покинул ужас, но кто очень хотел выжить. И кто понял, что убийца по какой-то причине не может или не хочет задействовать магию, а значит в его арсенале осталась лишь грубая физическая сила.

Рывком выгнувшись назад, и услышав, как хрустят позвонки моего непривыкшего к таким вывертам позвоночника, я ударила сжатыми в кулак пальцами по тыльной стороне локтя убийцы. Тот, не ожидавший такой прыти, не успел меня остановить и нож, зажатый в его руке, глухо воткнулся в деревянную стойку книжного шкафа. Тут же сориентировавшись, незнакомец молниеносным движением выдернул нож обратно, но я успела воспользоваться спровоцированной мной же заминкой.

Одним движением перепрыгнув через стол, обеими руками схватила тяжелую вазу, стоявшую на полу, попыталась её поднять и… не успела, потому что убийца Милены оказался быстрее.