— Это почему же? — не понял его князь.
— Выпускники лицеев имеют осанку. А вы сутулитесь, словно простолюдин.
Павел ничего не сказал в ответ на это, но запомнил.
Дилмурод прошёл в ванную комнату, примыкающую к спальне, открыл расположенное под самым потолком окно, выглянул в него и ужом скользнул наружу. Павел подтянулся за подоконник, и последовал за своим проводником. Вместе они проползли к ограде, скрываясь в пышных клумбах от патрулирующих задний двор гостиницы гвардейцев, после чего Дилмурод указал на вход в конюшню и жестом дал понять что надо подождать. Спустя полчаса из двери показалась голова гвардейца. Он воровато огляделся, никого подозрительного не обнаружил и пошёл к зданию гостиницы, увлекая за собой закутанную в плащ женскую фигуру.
— Князю Веренитскому не терпелось встретиться со своей возлюбленной, — шепнул Дилмурод. Он встал и спокойным шагом прошел к конюшне. Павел последовал его примеру. Внутри Дилмурод ощупал заднюю стену и нашёл отодвигающуюся доску. Конюшня задней стеной выходила в узкий переулок. Князь глазам своим не поверил, узрев, насколько тут было грязно.
— Никогда раньше такого не видел, — произнес он шепотом.
— Вы много чего не видели, князь.
— Это почему же? Я внимательный.
— Да, внимательный, но — князь. Вы не бываете в местах, подобных этому. Потому и не знаете об их существовании. Это другой мир.
Князь пожал плечами.
— Тогда командуй ты.
И они пошли к опоясывающей Александровскую Слободу ограде.
Павел ранее и не подозревал, что у ухоженных улочек Слободы, нарядных фасадов особняков знати и фешенебельных ресторанов есть оборотная сторона. Точнее, он просто об этом не думал. Для него свежие, ещё теплые булочки, подаваемые к завтраку, незадолго перед тем как попасть к нему на стол неведомым образом попадали на серебряный поднос, рядом с горячим кофейником. Такими же неведомыми путями куда — то девался мусор, несвежие рубашки превращались в чистые и безукоризненно выглаженные. Всё это происходило как — то само собой. Оказалось — нет. Князь, следуя следом за Дилмуродом, попадал всё дальше и дальше в неведомые ему ранее земли. Улиц здесь не было — лишь узкие извилистые проходы, проложенные между оград особняков и время от времени ныряющие под землю. В сущности, они в основном и располагались под землёй. Проходы эти были полны торопливо семенящими людьми, молчаливыми на поверхности и начинающими болтать без умолку как только оказывались под землёй. Полуподземная система скрытного перемещения слуг, представшая перед изумленным взглядом князя, лишь на первый взгляд казалась хаотичной. Присмотревшись повнимательнее и оправившись от первоначального удивления, Павел понял что эта система была построена централизованно и скорее всего в столь же давнее время, как и сама Слобода.
На него и Дилмурода никто не обращал внимания. Дилмурод шёл явно зная куда идти, он спускался всё ниже. Навстречу им попадалось всё больше людей, нагруженных мешками и ящиками, некоторые тащили носилки и катили тачки. Вскоре они оказались в огромном подземелье, в котором разгружалось множество повозок. Здесь стоял шум и гам, приказчики выкрикивали сочетания букв и цифр. Из осаждающей телеги толпы отвечали люди и дюжие грузчики передавали им груз. Дилмурод подошел к одной из телег и окликнул возницу.
— Иннокентий, я вернулся! — выкрикнул он. Бородатый, остриженный в кружок широкоплечий мужик посмотрел на Дилмурода из — под густых бровей.
— Тебя — то я вижу, а обещанное где? — пробурчал он, поигрывая кнутовищем.
Дилмурод извлёк из глубин кафтана пару серебряных ложек и протянул вознице. Тот принял товар, поднёс к глазам. Оскалился, рассмотрев герб.
— Это ты, чертяка, самого Плечева обнёс? Красавец, ничего не скажешь.
Павел с трудом удержался чтобы не уставиться на Дилмурода. Тот совершенно не смутившись кивнул на Павла:
— Это он сделал. Я говорил тебе, ловкий человек.
Возница глянул на Павла, сказал:
— Ну раз пролез в Слободу, и я про то не знаю, значит или действительно ловкий человек, или кто — то из наших скрытничать вздумал.
Павел выдержал взгляд, по — волчьи оскалился, и сказал растягивая шипящие:
— Если б кто из твоих скрытничал, так и меня б он сам тем же путем вывез, каким привёз.
— Дело говоришь, — согласился возница, — ну, чего встали столбом? Полезайте в телегу. Мне ехать пора, время выходит.
Дилмурод запрыгнул в телегу, Павел последовал за ним. Они улеглись на дощатое дно телеги. Возница сверху накрыл их тёмной плотной тканью. Телега качнулась и покатила. Какое — то время они двигались под землёй. Павел сделал вывод что они поднимаются вверх по спирали. Спустя какое — то время сквозь борта телеги начал пробиваться дневной свет, и телега остановилась.
— Иннокентий, ты что ль? — судя по звону подбитых железом сапог к телеге подошел гвардеец. Павел подметил, что с возницей он говорит совсем не так, как с благородными.
— Я, кто ж ещё.
Скрипнул борт телеги — это гвардеец заглянул внутрь.
— А что там у тебя? — спросил он.
— Двое благородных господ, — буднично ответил возница. Павел похолодел. Он не был готов к тому что его так быстро и глупо поймают.
— Кто хоть на этот раз? — совершенно спокойным тоном поинтересовался гвардеец.
— Поверь, лучше тебе не знать.
— Ну, раз лучше. Значит лучше. Брату привет передавай.
— Передам. И ты племяннику мои пожелания здоровья передай.
— Он вполне здоров.
— Твой брат тоже.
Закончив этот странный диалог возница цокнул языком и телега двинулась дальше. Павел припал к борту. Они выезжали не через те ворота, через которые въезжал в Слободу он. Дорога тоже не была той идеально ровной, вымощенной тесаным камнем, а обычной, каких в Империи бесчисленное множество. Они пересекли поле, прогрохотали по брёвнам, которыми неизвестные благодетели забросали огромную лужу. Наконец дневной свет померк — телега въехала в лес. Павел вспоминал: неподалеку от Слободы есть несколько лесных массивов, некоторые довольно большие и используются для пикников знати, прогулок и иногда для того чтобы побыть в одиночестве. Павел слышал множество историй о том как тот или иной благородный муж скрывался на время в лесной хижине, дабы отдохнуть от светской жизни. Павел подозревал, что на самом деле лесные хижины не такие уж и хижины, а скорее загородные дома, в которых почтенные отцы благородных семейств отдыхали от трудов, сопряженных с исполнением своих почётных обязанностей.
В некоторых из лесов вокруг Слободы специально обученные люди разводили дичь. Время от времени среди знати возникала мода на охоту или рыбалку, да и просто любители поохотиться не переводились. Но сейчас телега ехала не в один из этих лесов, поскольку все они окаймляли Слободу с северо — востока, а они, судя по солнцу, ехали на запад. Там тоже имелся лес, он был невелик. Даже не лес, а скорее узкая полоса высаженных специально деревьев, отделяющая благопристойную Александровскую Слободу от её темного двойника. У этого поселения было и официальное название — Посад. Об этом селении говорить и даже думать было не принято. Но оно существовало и, судя по запаху, телега к нему приближалась.
С тех пор как Иоанн Великий покинул древнюю столицу и избрал своим местом жительства Александровскую Слободу, это небольшое на тот момент поселение навсегда изменилось. Со временем туда перебралась вся высшая знать Империи. Туда же переехали иностранные посольства и чиновничий аппарат. И все эти люди ели, пили, одевались и так далее. Торговым же людям, ремесленникам, актерам, управляющим поместьями и прочим спутникам знати жить в пределах Слободы жить было воспрещено, дабы не смущать своим непристойным видом юных благородных. Они начали обживать окрестности. Со временем вокруг Слободы образовалось несколько поселений, они стремительно разрастались и грозили со временем охватить резиденцию Императора сплошным кольцом лачуг, кабаков, складов, борделей и торговых рядов. Прадед нынешнего Императора, дабы предотвратить это, велел снести к чертям все эти селения, сжечь, перепахать и засадить освободившееся пространство деревьями. Гвардия и несколько князей справились с этим поручением государя в несколько дней и какое — то время Александровская Слобода жила так. как того желал Император, а он к старости сделался форменным монахом и всех своих приближённых заставлял следовать своем у примеру. Его сын, дед нынешнего Императора, оказался человеком гораздо более разумным, хоть и взошел на трон почти ребенком. Он выделил место под жительство обслуживающего Слободу персонала, за лесом. Выстроил дома, разметил улицы и благословил всех желающих жить там. Гвардия и прочие блюстители законности не слишком вмешивались в происходящее в Посаде, следя лишь за тем чтобы кипящая клоака не выплескивалась за обозначенные Императором границы.
