Наверняка я бы не загнался всей этой ерундой в мирное время. Но на пороге вооружённого нападения на главный объект Гвардии, да ещё со взрывами и грабежом, невольно начинаешь с подозрением относится к недосказанности и тёмным пятнам.
Перед окончательным отлётом мы ещё не раз обсудили план операции и запаслись провиантом на дальнюю дорогу в окрестностях Малых Сиракуз. Лавка Вафу сделалась промежуточным пунктом сборов, где мы хранили вещи. После полномасштабного ливня дожди начали ослабевать, но не прекратились совсем, да и молнии больше не шарахали по защитным куполам с такой частотой.
Циклоп настоял на том, чтобы все участники вторжения потренировались в стрельбе. В составе ударной группы числился я, Лия, Люси и Натан, которому пришлось участвовать, потому что кто-то ведь должен управлять кораблём.
Я уже имел реальный боевой опыт, но совсем небольшой — всего-то несколько удачных попаданий из крупного калибра по громадному объекту. Это не совсем то же самое, если стрелять из энергетической винтовки или лазергана по мелким целям. Натан и вовсе сдавал обязательные для боевых пилотов нормативы исключительно на симуляторе. Про Лию и Люси и говорить нечего. Первая могла эффектно смотреться с пушкой, второй не светило даже это — умудрилась прищемить палец спусковым крючком. Так или иначе, мы четверо попали на импровизированные стрельбы — на маленьком плоту за окраиной Сиракуз, где в прохладных водах безмятежно дрейфовал мусор, и не было слышно ничего, кроме монотонного шума дождя. Стреляли из одного на всех лазерного пистолета, по очереди. Вышеупомянутый плавучий мусор служил мишенью. Зоркий глаз фиксировал попадания с помощью своей оптики.
— Я не питаю иллюзий насчёт того, что на станции у вас всё пройдёт без сучка и задоринки, — говорил Лоуренс. — Но, уж коль скоро вам придётся стрелять — и, возможно, по своим — делайте это так, чтобы цель была поражена, но осталась в живых. То есть по ногам, или в худшем случае — в руку. Избегайте попадания в остальные части тела, потому что лазер — это вам не пуля — шансов почти не оставляет. Но если уж припрёт, и на кону будет собственная жизнь, тогда другое дело, пали без разбору. Главное себе не отстрели ничего.
Пользуясь случаем, я показал остальным высший класс, без труда попадая даже по самым мелким объектам на средней дистанции. На дальней дождь был помехой, но на выручку пришёл эвристический анализ визора. Лия была впечатлена. Натан заявил, что он тоже не пальцем деланный, и практически повторил мои результаты, наверняка воспользовавшись той же уловкой.
— Отлично, будет кому прикрыть дам, — прокомментировал Циклоп. — Ну а теперь дамы!
Лия нещадно мазала. То ли не пользовалась чипом вообще, то ли не поняла прикола, а может сенсоры не были откалиброваны как следует. Не исключено, что у ниддлеанцев другое восприятие окружения. Лучи с шипением уходили в молоко, зачастую отклонившись на несколько метров. После нескольких десятков попыток Циклоп забрал у неё пистолет и сказал:
— Начнётся перестрелка — держись в стороне, а при случае — бей копытом. С этим, надеюсь, проблем не будет?
Без лишних слов Лия продемонстрировала удар копытом, и в выборе цели не мудрствовала. Лоуренс на полчаса вышел из строя, а когда очухался, ещё долго ходил согнувшись и потирал ушибленное место. Род Штэков рисковал оборваться на Циклопе. Вот о таких подводных камнях я и говорю. Ну их на фиг — эти ролевые игры с рабынями.
А потом стреляла Люси. Да, она прищемила палец, потом уронила пистолет в лужу, и пришлось выдать ей запасной, заранее пристегнув к запястью за ремешок. Ну а затем все мы, включая Зоркого глаза, как завороженные наблюдали за настоящим искусством. То ли мышечная память, то ли отголоски боевого опыта интенданта передались попаданке, но она прикрыла глаза, расправила плечи и сходу заняла правильную стрелковую стойку, словно в её руках был не лёгонький пистолетик, лишённый отдачи, а старинный револьвер или что потяжелее. И с лёгким прищуром, на одном дыхании — выстрел, другой, третий, пятый, пятнадцатый. Лучи сверкали один за другим, разбивались и шли на дно пустые бутылки, взрывались пластиковые мешки с мусором, загорались обломки старых лодок. И даже вдалеке, почти за пределами видимости, один за другим исчезали еле различимые бугорки на воде.
— Безупречно! — констатировал Зоркий глаз.
— Однако, — просипел Лоуренс, не до конца пришедший в себя после удара, — где ты так намастырилась? У тебя ведь даже визоров нет!
Люси встала в победную позу и небрежно сдула дымок с перегревшегося сопла пистолета:
— Мастер Вафу научил меня контрацепции! Тьфу! То есть, концентрации! Концентрации, я сказала!
И снова — очередь бьющих точно в цель выстрелов, навскидку, почти не глядя. А потом магия иссякла. Плечи Закиро устало обвисли, он ссутулился и вялой рукой подал пистолет Циклопу, произнеся устало:
— Жаль, что это отнимает… так много сил…
— Не может такого быть! В чём подвох?
— Отвали, Майкл… Что есть — то и есть. Мастер говорит, что всё заложено в нас изначально. Разум… даёт неограниченные ресурсы для настоящей магии. Нейролингва тому подтверждение.
— И ты овладела ею за неделю?!
— Ой, да ничего не овладела. Это всё, что я могу — контраце…нтрироваться. Ловлю дзен по пять часов, научилась слышать тишину в шуме и всё такое. Ты ведь тоже у него учился, верно?
— Да, вот только так ничего и… не важно! Признавайся, он просто контролировал твой разум во время стрельбы, да? — Я не мог поверить, что девчонка из дремучего прошлого умудрилась всех обскакать.
Но её ответ заставил крепко задуматься: а чего достиг бы я, если бы не бил баклуши.
Люси сказала, откашлявшись и глубоко вздохнув:
— Сегодня я контролирую свой собственный разум сильнее, чем когда-либо!
Она произнесла это не привычным командирским басом, а тоненьким, слегка ломающимся, но вполне настоящим и довольно приятным голосом молодой девушки.
Теперь пистолет уронил Циклоп. Натан открыл от удивления рот. Люси потупила глаза, сделала неуклюжий реверанс и добавила уже нормально:
— Это пока всё, что я могу. И да, это был мой настоящий голос. Во всяком случае, я его таким запомнила… Я, Люси Уайт… И я то — что внутри. Ты… был прав, — Люси улыбнулась мне и торопливо отвела взгляд. — Снаружи почти у всех теперь не то, что есть на самом деле…
— Истина! — подтвердил Зоркий глаз, протирая салфеткой залитые дождём окуляры.
На этом Циклоп счёл нашу подготовку удовлетворительной. А может просто пожалел свои помятые шары и хотел отлежаться по пути до Кибера. Малые Сиракузы тем временем походили на Венецию — со слов Люси, которая якобы её видела. По мне так никакого сходства ни с Венецией-Прайм, ни с одним из её спутников. Там сплошь газовые скопления да несколько кислотных озёр, по ночам горящих зелёным.
Так или иначе, городок полностью затопило, но он от этого только расцвёл, в прямом и переносном смысле. Распахнулись ставни даже самых убогих халуп, на всех подоконниках появились горшки с быстрорастущими растениями, цветами, а у кого-то уже зрели помидоры, наверняка обколотые стимуляторами роста. На рынке стало не протолкнуться от лодочек и плотов. Все лавки, шатры и палатки распахнули гостеприимные двери, а рыночная площадь стала центром культурной и общественной жизни городка. Поток клиентов у Вафу понемногу ослабевал в силу растущей конкуренции, но он урвал первые доходные часы и успел кой-чего подзаработать. Даже нанял узкоглазую девицу с бионическими руками в качестве мастера по иглоукалыванию во вторую половину шатра. На досуге она дистиллировала дождевую воду при помощи специального аппарата, затем разливала по небольшим бутылкам, а Вафу продавал их приезжим. Судя по обилию дождеуловителей на крышах соседних заведений, этим промышляли многие.
Мастер бойко торговал специями и водой, не выходя из образа «старого воина» и не снимая боевого наряда. Изредка — во время планирования предстоящей вылазки — я прислушивался к его болтовне с посетителями, и создавалось ощущение, что Вафу действительно проводит здесь много времени, во всяком случае, во время сезона дождей, и что местные знают его как ветерана войны — непонятно только, какой. Странно, мастер редко распространялся о своём боевом прошлом. Но тут я узнаю, что он побывал в Репозитории, и что рядовые имперлеонцы знают его как старого доброго соседушку-торговца. Вот и думай теперь, а какой он — настоящий Вафу? Лишь одно можно сказать наверняка — он желчный старикашка, помешанный на улитках.
