— Учёный совет Шамбалы, к вашим услугам! — торжественно объявил Ларсон.

— Это вот эти? — я показал на колбу с рыбо-челом.

Старик кивнул:

— Совершенно верно. В настоящий момент все они путешествуют, проживают жизни незначительных существ в различных временах и пространствах, в рамках единого исследования. Так мы накапливаем знания и оттачиваем навыки.

— А говорили — без устройств! — сказал я. — Что-то не похоже, что они вышли в астрал своим ходом.

Даже Паралиты справились бы лучше, всего с пары доз.

— Ах, это, — он нежно погладил капсулу. — Увы, это необходимость. Ментальные путешествия — или шифтинг — порою длятся не один год. Организм нуждается в подпитке, мышцы атрофируются, тело может начать отторгать импланты или, что хуже, прекратить жизнедеятельность. Если бы вы только знали, сколько кадров мы потеряли при первых испытаниях. Они перенеслись в один конец и не смогли вернуться назад. Один счастливчик очнулся в морге — незадолго до кремации. Увы, он успел основательно разложиться, а на новый сдвиг сил уже не хватило…

— Жесть… — меня передёрнуло, когда я представил себе эдакую перспективку.

— Или вот, полюбуйтесь — мистер Шелл, бывший заместитель директора.

Ларсон подвёл меня к банке с плавающей в ней мозгом и пучком нервов.

— Это всё, что нам удалось спасти.

— И оно живое?

— Вполне. Он теперь постоянно живёт в другом времени. Мозг хранится на случай непредвиденных последствий. А чтобы подобного не повторилось, мы стали использовать анабиотические капсулы вроде этих. Вся вспомогательная аппаратура предназначена исключительно для сбора и обработки данных, а так же для непосредственной связи с путешественниками. Вообразите, сколько у нас было бумажной работы в первые годы!

— Невероятно, — тактично восхитился я, — но всё это никак не приближает меня к ответу на первоначальный вопрос.

— Терпение — благодетель, друг мой! — оптимистичный Ларсон устремился дальше, в соседнее помещение. — Без этих вводных вы не поймёте самой сути.

— А вы как будто и не торопитесь к ней!

— Выражаясь языком Основателя, суть сама нас найдёт.

— Тогда пусть пошевеливается!

— Терпение, друг мой, терпение!

В соседнем помещении стоял один-единственный терминал с лазерным проектором огромных размеров. Доступ в комнату потребовал от Ларсона сканирования обоих глаз и рук, а заодно произнесения кодовой фразы, которую старик прошептал, прильнув к микрофону губами вплотную.

Интересно, как часто среди контингента института вспыхивают эпидемии космического герпеса?

— А это и есть наша Летопись! Многовековой слепок истории, записанный основателями во время путешествия и дополняемый сотрудниками Шамбалы. Надеюсь, я не утомил вас слишком частыми извинениями, потому что сейчас будет ещё одно. При встрече я сказал, что мы знаем всё. Увы, пока это не совсем так. Первопроходцы были сосредоточены в первую очередь на тех событийных цепочках, которые касались непосредственно их самих и Шамбалы в частности. Так, например, ваш визит, мистер Сабаи, был предсказан в числе прочих, ещё до основания института, пока первопроходцы дрейфовали в глубоком космосе на неуправляемом корабле. Но какие-то иные факты вашей биографии нам неизвестны. А впрочем — кто знает?

Он снова хитро улыбнулся, а я утвердился в мысли, что Ларсон довольно стрёмный тип, но не понимал — почему.

— Можете спросить Летопись о себе.

— Пожалуй, воздержусь. Меня больше интересует мистер Закиро.

— И вот мы подбираемся к самому главному! Видите, это было близко.

Ларсон активировал интерфейс терминала. Тонкие желтоватые пальцы замелькали над призрачными клавишами, вбивая в виртуальную консоль некий замысловатый код. Сифри эта штука точно бы заинтересовала, хотя на вид была подозрительно мала. Не тянет на базу данных многих или хотя бы нескольких веков. Впрочем, это могла быть лишь точка доступа.

— Вуаля!

Над нами вспыхнула длиннющая колонка текста и несколько объёмных изображений с мордой интенданта.

— Это что, ещё читать?

Не ожидал такой подставы. Каким-то образом Закиро изрядно наследил в истории Шамбалы, на километр текста.

— В этом нет необходимости, — успокоил меня Ларсон, — история мистера Закиро мне известна. Равно как и его значение для Шамбалы.

— И чем же он так значим?

— Дело в том, что он оказался идеальным кандидатом для двустороннего сдвига. И едва ли не первым за всю историю Шамбалы.

— Не понял.

— Смотрите, — он показал на снимок интенданта и миловидной девчонки со старомодной стрижкой, в которой я отдалённо узнал Люси, — когда шифтер перемещается, его тело остаётся без сознания. Личность целевого объекта подавляется, но остаётся в том же теле. В случае с Закиро имел место двусторонний сдвиг. Сознание носителя переместилось в тело Закиро. Беспрецедентное событие!

— Шаман, с которым я обсуждал этот вопрос, заявил, что подобное вполне возможно при должных навыках и с использованием катализаторов…

— Ох уж эти шаманы, — усмехнулся Ларсон, — они вечно выступают с подобными заявлениями, едва какая-то технология совершает скачок. «Мы всё это уже давно умеем». Но назовите хотя бы одного шамана, который реально способен на подобное!

— Шира Довафу говорит, что способен. Более того, порывался.

Эрик поперхнулся и посерел.

— Как-как?

— Шира Довафу, из кластера Пятидесяти, галактика Мессье 81, система Нихон 5. Знаете такого? У него ещё школа своя была.

— Эм… Одну минуточку. Я кое-что вспомнил.

Ларсон быстро-быстро застрочил по клавиатуре. Бормоча что-то себе под нос. Он быстро закончил и снова просветлел:

— Итак, о чём это мы?

— Всё о том же. Полковник Закиро и Люси Уайт.

— Да-да-да. Налицо дуальный сдвиг. Беспрецедентный! Вы, насколько я понял, имели возможность пообщаться с девушкой. Не правда ли это удивительно? — Ларсон радовался как ребёнок, созерцая изображения. С зеркальными фильтрами она выглядела эффектнее, но что-то в ней было, тут не спорю.

— Не самое приятное знакомство, — заметил я, — но допустим. Что всё это нам, то есть вам, даёт?

— Ооо, это многое меняет! — многозначительно протянул Ларсон. — Признаться, мы до сих пор не до конца отточили технологию возвращения, поэтому и приходится прибегать к хитростям вроде удалённой связи. Многие научные сотрудники всё равно теряют контакт с исходным телом и кочуют из одного в другое, в тщетных попытках вернуться обратно. Один наш лаборант сменил уже пять аватаров, и все ещё надеется вернуться в прежнее тело. И вдруг — неслыханное событие! Да, оно было предсказано, но ведь до того ещё и дожить нужно! Дуальный сдвиг! И, судя по результатам тестов мисс Уайт, можно сделать вывод, что Закиро тоже чувствует себя в полном порядке.

— Так, — я вынырнул из потока старческого сознания и уцепился за знакомое имя. — А где теперь эта мисс Уайт?

— Она здесь, в этом здании, — Ларсон смотрел на меня чистым, не затуманенным взглядом и улыбался как дурачок. Хотя за дурака тут явно держали кое-кого другого.

— Так почему вы сказали, что Закиро тут нет!

— Голубчик, но мы же только что выяснили, что Закиро вовсе не здесь. Его сознание пребывает совсем в другом месте и времени! Вот прошу — это есть в Летописи: кратковременный сдвиг в прошлое, ровно на триста лет. Представляю, как он удивился!

Я никогда не бил стариков и женщин, но для первых готов был сделать исключение в эту самую секунду. А он — знай себе — лыбится.

— Ладно, допустим. Могу я его — её — увидеть? В смысле, тело Закиро и того, кто в нём обитает, — спросил я, теряя терпение.

— В данный момент мисс Уайт проходит ряд стандартных тестов. Собираются данные, создаётся слепок сознания.

— Для чего?

— Чтобы понять, чем организм и мозг мистера Закиро принципиально отличается от остальных. Это имеет первейшее значение для науки.

— Я безумно рад за науку, но дело, видите ли, вот в чём. Мне нужно, во что бы то ни стало, возвратить полковника назад.