— Это угроза вторжением! — возмущенно проговорил канцлер. — Вы хотите объявить Риму войну?

— Бросьте, барон. Вы прекрасно знаете, что, если мы плюнем на все договоренности и война будет — вы не выстоите. Наш флот, сосредоточенный в регионе, в три раза крупнее вашего. Если я бы захотел вам угрожать, сказал бы что мы уничтожим Берлин… скажем за три часа. Взять или захватить его — не сумеем, а вот стереть в порошок — запросто. — усмехнулся Петр. — Однако, я просто предупреждаю — мы будем уничтожать террористов и убийц везде, где бы они не находились.

Окрестности Кракова, временный лагерь освободительной армии Прометея.

— Вы обещали нам поддержку! — в сердцах крикнул Георгий. — Что стоит нам начать сражаться — и вы выступите в нашу поддержку.

— Вы чем-то недовольны, князь? — жестко спросила женщина в кошачьей маске.

— За последние месяцы погибло больше полутора тысяч моих людей. Верных идеям свободы и независимости Польши! — ответил Георгий, отметив про себя, что великим его уже не величают, как и царем польским…

— И это полностью ваша вина. — сказал Лев. — Мы потратили на ваше вооружение больше сорока миллиардов фунтов. Поставили вам корабли, орудия ПВО, доспехи и личное оружие, и как вы этим распорядились? Мелкие теракты и пара стычек с городскими гарнизонами? Это ваша освободительная война?

— В их руках все СМИ, сеть, любая пропаганда! Стоит нам свершить акт возмездия за казни или угнетение поляков — и в тот же день выходят часовые сюжеты о том какие мы чудовища! — отмахнулся Георгий. — Как нам поднимать народ, при таком образе? Армия поработителей стоит во всех крупных городах, даже здесь нам приходится скрываться от собственных людей. От жандармов что должны быть на нашей стороне.

— Это ваши проблемы, а не наши. — невозмутимо ответил Лев.

— Не ваши? Так может и нет, между нами, никаких договоренностей? Может вы и не собирались никогда вступать в священную освободительную войну? — не выдержав закричал Георгий. — Вы клялись! Клялись перед господом и людьми что поддержите наши войска не словами, а силой! Ваши флоты висят в паре часов полета, пора уже вступать в бой самим, господа и…

Георгий захлебнулся криком, из его рта хлынула кровь и в следующую секунду вращая круглыми от боли глазами он рухнул на пол, и вскоре умер, так и не сумев понять, что же его убило.

— Прошу прощения за испорченный пол. — мило улыбаясь сказал Сергей, ступив на место, где несколькими секундами ранее вещал неудавшийся король польский. — Как я понимаю, вас не слишком радовали результаты его борьбы. Мои же действия вы можете видеть по всему западу Российской империи.

— Да… организованные вашими «людьми» теракты весьма действенны. — проговорила Кошка, глядя на самозваного барона. — Как и новое слово в уничтожении кораблей… но вы не боитесь славы чудовища?

— С чего бы, госпожа? — улыбнулся Берегов. — Меня никогда не прельщало место короля Польского, тем более что оно похоже уже занято вами. Репутация… меня вполне устроит чтобы меня боялись больше, чем наших врагов. Если вы поставите меня во главе оставшегося войска, я не гарантирую что мы одержим победу, но неприятностей вашим врагам устроим столько, что вы сможете вздохнуть спокойно.

— Польша должна стать свободной. — сказала Кошка.

— Обязательно станет. — ответил Лев. — Но возможно не в этом десятилетии. Что же до вашего предложения, молодой человек, так понимаю оно не бескорыстное. Вы хотите получить что-то кроме главенства в армии?

— Легальный баронский титул где-нибудь в Англии или Франции меня вполне устроит. — улыбнулся Берегов.

— Что же, господин «барон», думаю мы договоримся. — усмехнулся Лев. — Устройте такой террор, чтобы никто и думать не смел о мире.

— Феникс-феникс, я Черепаха, прием. — пробился сквозь помехи в наушнике голос Василия. — Феникс…

— Феникс на связи, прием. — тут же ответил я, погасив очередную волну диссонанса прессом.

— Слава богу, вы в порядке. — выдохнул Строганов. — Нам поступила срочная информация с юга, флотилия Саин Булата, во главе с крейсером Огайо, выдвинулась к Новосибирску. Идут со скоростью девяноста.

— Значит у них с собой много тяжелых крейсеров. — сразу сообразил я. — Сколько войск осталось в Якутске?

— Пока неизвестно. Я взял на себя смелость посоветоваться с вашими супругами и по общему решению выслать разведгруппу. — ответил Строганов. — Надеюсь в этот раз никаких диверсий у них не произойдет.

— Если всё проверили — не должно. — сказал я, запуская очередной конструкт. — Готовьте к выходу Гнев и Кронштадт, несколько судов сопровождения и звено перехватчиков. Черепаха слишком медленная, Гривна должна её прикрыть. Попробуем нанести врагу максимальный урон в кавалерийском наскоке. Выполняйте.

— Как прикажете, ваше высочество. — ответил Василий, отключившись.

— Почему не стал рассказывать о найденном поселении? — спросила Ангелина.

— У нас пока нет способа, как туда отправить людей, а значит и смысла в этом не много. Зато вылазка может помочь переломить схватку на юге, или и вовсе её избежать. — пояснил я. — В уральских княжествах не осталось достаточно судов, чтобы противостоять даже половине флота Саин-хана. Но это не значит, что они не могут его потрепать. А если он потеряет Якутск, свою временную столицу, то и возвращаться ему будет некуда. Ему придется экстренно отводить войска.

— А мы что тогда будем делать? — удивленно спросила Ангелина.

— Бегать. — улыбнувшись ответил я. Вскоре мы вернулись в Вилюйск, где полным ходом шли приготовления. После короткого оперативного совещания с командирами судов, было решено оставить фрегат Оренбург вместе с Гривной, так у них был хоть какой-то призрачный шанс отбиться от возможной контратаки. А затем, пока готовили к вылету суда, я созвал еще одно, более тайное совещание.

— В зоне диссонанса, как ни удивительно, и в самом деле диссонанс. — сказал я собравшимся. — И довольно сильный. Без прикрытия вы не сумеете там прожить достаточно долго, чтобы даже начать исследование. Но это не значит что вы не можете отправляется в экспедицию — главное понять как можно нивелировать, или по крайней мере уменьшить эффект от диссонанса.

— Самый простой способ — использование герметичной техники на двигателях внутреннего сгорания. — дополнил мои слова Гаубицев. — Я уже начал собирать в городе необходимые машины и присмотрел подходящее судно — старый лесовоз, способный проламывать неглубокий лёд, но это лишь способы добраться до места.

— Исследования необходимо проводить на местности, мы не сможем постоянно сидеть в технике, даже изолированной. — возразил один из геологов.

— И мы это прекрасно понимаем. Как понимаем, что вам будет необходимо где-то жить, есть и спать. Всё это придется обустраивать на месте, во временном лагере. Но, как я уже сказал — диссонансный фон слишком велик, как и опасность искажения. — ответил я. — Мне удалось частично нейтрализовать вредное воздействие на технику с помощью собственных конструктов, но… среди вас нет никого даже с восьмым рангом, не то что шестым. Так что этот вариант отпадает сразу.

— Кратковременное, и не слишком интенсивное воздействие диссонанса хоть и может привести к болезням и отклонениям, но вполне допустимо, оно даже в нормах на заводах и резонаторных электростанциях указано. — вновь возразил геолог, похоже тот самый фанатик и продолжатель дела матери.

— Может и так, но то — кратковременное. — покачал я головой. — У вас есть время подумать, как именно вы сможете защититься или по крайней мере существенно снизить долю риска. Без этого дальнейшая экспедиция невозможна.

— Мы… подумаем. — наконец сдался глава исследовательской партии, и оставив их на Гаубицева и Герба я отправился на Гнев.

Этот фрегат, во многом не уступающий легким крейсерам, даже после переоборудования был таким родным и привычным, что я без всяких трудностей контролировал его энергетическую структуру. Тем более было приятно что главное орудие было выведено на управление с капитанского мостика. Да что там — с моего пульта, будто при проектировании сразу подумали, что капитан сам захочет пальнуть по врагу. И мне это и в самом деле нравилось.