— Точно да — киваю я: — давай убьем Куму.

— И Хиро — добавляет Бьянка.

— И Хиро — соглашаюсь я: — всех убьем, одни останемся.

— И …

— Эй, ну-ка хватит мне список расширять!

— Должно быть трое! Для ровного счета!

— Это не нумерология!

— Вана старшего! Он все равно вредный хрен!

— Нет!

Мы с девочками сидим в «Логове» и корпим над бумагами. Очень легко выносить в душе обиду на весь свет и пойти мстить всем — как говаривали в далекие времена госпожа анархисты — бей всех, господь разберется кто свои. Тогда и думать особенно не надо, считаешь, что виновата система, школа, капитализм и большие, бездушные корпорации или там человеческая природа, а мстишь первым попавшимся в супермаркете или на парковке. Взять штурмовую винтовку, как это делают на западе, или по местным традициям — просто нож. И резать всех попавшихся под руку, потому что они «олицетворение системы», например. Хотя местные, японские идиоты, по-моему, даже не особенно заморачиваются моральной платформой и аргументацией, они убивают, потому что хотят. Это западный подход таков — какую бы дичь мы не творили, мы должны быть на морально правой стороне. На востоке немного по-другому, это внутреннее путешествие и потому понять мотив идиота бывает сложновато и этим никто не занимается. Достаточно того, что он идиот и мстит по принципу мальчика, которые ищет ключи «не там, где потерял, а там где светло».

И нынешняя ситуация, несмотря на внутреннюю готовность пойти вразнос и первичный выброс адреналина — требует от меня собранности и хладнокровия, а не всего этого «всех убью, один останусь». Да, предложенная Бьянкой схема «а давай всех якудза в городе разом траванем зарином, да еще и «Общество Высшей Истины» подставим» — не лишена элегантности. Особенно после того, как она показала готовые баллоны с газом и взрывчаткой, выкатила подробный план поместья, где обычно такие вот вечеринки-собрания всей организации Кумы происходят. Схемы распространения газа в воздухе, роза ветров, прогноз погоды на ближайшую неделю, расчет действий персонала, а также улики, которые приведут следствие к выводу про то, что именно «Общество Высшей Истины» виновато во всем. Одним камнем — двух зайцев.

— Ты пойми — говорила она: — у нас нет двадцати попыток или там возможности по зернышку клевать. Как только первый инцидент произойдет, нам будет очень тяжело своими делами заниматься. Допустим, пропадет Кума, или там в аварию попадет… этот инцидент сам по себе будет расследован, есть специальное подразделение, которое занимается курированием таких организаций и следит именно за руководством. А нам надо будет еще и Хиро убрать… и может кого еще. Каждый раз высовываясь, чтобы нанести удар — мы будем становится все уязвимее и уязвимее. И даже так — если все сойдет с рук, то возможности потом решить вопрос с Слепцом у нас практически не будет.

— То есть ты хочешь все-таки поквитаться с «Обществом Высшей Истины»? — задаю я вопрос и Бьянка накручивает свой локон на палец.

— Ты давал слово — отвечает она: — а я собираюсь помочь тебе сдержать его. Ты видел во что они там нашу Шизуку превратили? И она не первая и не последняя. Секта ломает людей и делает из них фанатиков. Зомби.

— Угу. Ты вон тоже всю Шизуку мне переломала — ворчу я: — будешь отрицать что это твои психоделические тренинги ее сделали куноичи Логова Злодейки?

— Она уже была поломанная. Все, что я сделала — это выправила насколько возможно. Она все равно будет убивать… а так по крайней мере она будет делать это по команде. — пожимает плечами Бьянка: — на ближайшее время проблема решена, а как покончим с «Обществом», так может и выправится у нее это все. Закроется гештальт. Нормальной ей уже не стать, но самостоятельно выбрать фокус фиксации она сможет.

— Что такое норма? — меланхолично задается вопросом Натсуми и достает из своей сумочки коробочку из лакированного дерева, инкрустированную серебром. Ловит мой взгляд и улыбается.

— Болезнь имеет свои плюсы — говорит она: — я завела себе такую стильную штучку и теперь… теперь это предмет зависти. Вот смотри… — она ставит коробочку на стол и раскрывает ее внутри коробочки, в отделениях, покрытых красным бархатом — хранятся медикаменты, несколько стеклянных ампул и маленький шприц. Отдельно — небольшая серебряная таблетница.

— К сожалению сейчас очень удобно пользоваться одноразовыми шприцами. Медицинский стандарт. — говорит Натсуми и открывает таблетницу: — налей мне водички, а то … больно. Особенно больно на вас всех глядеть. Гуманисты. Хотя, нет, не гуманисты. Бьянка-сан мне вот очень нравится. И проблемы решает кардинально, не то, что ты, Кента-кун. Если ее слушать, то через четыре дня организация Кумы будет в полном составе заседать в аду, а у «Общества Высшей Истины» большие неприятности начнутся.

— Конечно — я встаю, наливаю воды в высокий стеклянный стакан и подаю Натсуми. Та запивает свою таблетку несколькими глотками и морщится.

— Так и не привыкла большие таблетки глотать — говорит она и улыбается: — и как я буду в ваших оргиях участвовать, если у меня в горло ничего не лезет?

— Ты главное за здоровьем следи — отвечаю я: — оргии — это дело десятое. Как себя чувствуешь?

— Стабильно хреново, но спасибо, что спросил. Врачи говорят, что еще пару недель и наложат запрет на выход из дома. Постельный режим — отвечает Натсуми: — у меня не так много времени, Кента-кун. А если ты примешь план Бьянки, то еще успеешь залезть мне под юбку до того, как уже никто это не сделает. Очень обидно умирать девственницей.

— Как это меня стимулирует, ты просто не представляешь… — вздыхаю я, чувствуя себя все же немного не по себе. Понятно, что это не я виноват в ее болезни, но при мысли о том, что ее уже не будет, а я будут жить… как-то неудобно, что ли. Ладно, все мы умрем, а моя задача и в том чтобы помочь ей пройти этим путем, уменьшив ее страдания и страхи. Все-таки как бы Натсуми не храбрилась, но было видно, что ей страшно.

Я взял ее за руку и сжал в своей, подбадривая. Как я могу помочь? Просто быть рядом. И пройдя долиной смертной тени — не убоюсь я зла.

— Спасибо — снова улыбается Натсуми: — но если вы сейчас не сосредоточитесь на деле, то вы все меня ненадолго переживаете… если переживете. Это будет иронично — если мне придется вас хоронить, а не наоборот. Так что вытри сопли, Кента-кун, я пока еще жива и в состоянии участвовать в языческих оргиях… хотя большие таблетки глотать так и не научилась. Но если ты справишься с кризисом и все же сдержишь свое слово — то я буду полностью в твоей власти. Скажи-ка, разве тебя это не заводит? Я все равно умираю, ты сможешь сделать со мной все, что захочешь…

— Иногда мне кажется, что все люди, которые вокруг меня собрались — больные. На голову — говорю я: — и ты даже в их числе стоишь особняком. А у меня рядом мегаломаньячка, которая хочет воспользоваться оружием массового поражения и называет это «одном камнем двух птиц».

— Я все слышу — откликается Бьянка: — и я не мегаломаньячка. Мегаломания — это мания величия, у меня такого нет. Я — номер два. Подручная. Девушка за плечом. И ты тоже можешь использовать меня как хочешь. У меня даже ревности нет, я — удобная и не замышляю ничего коварного. Я — твой инструмент. Используй как хочешь. Вот какая я после этого мегаломаньячка? Кстати, у меня чувство юмора, потрясающее… а у мегаломаньяков как правило отсутствует самоирония.

— Бьянка-сама и ее потрясающее чувство юмора — откликается Юрико, которая сидит на кресле и рассматривает Бьянкины каракули на листе бумаги: — и как так вышло, что мне совсем не смешно на этот бардак смотреть? Как ты могла такой договор подписать, ты же умная! Или это просто фасад? Или ты как Эйнштейн, который не мог дорогу домой запомнить и постоянно путался в ценах на продукты?

— Очень просто. Я верила в Вана. Я умею просчитывать людей. — откликается Бьянка: — и как видишь — я оказалась права. Он бы нипочем не пустил бумагу в ход, будь он жив. Но… я действительно просчиталась в дальнейших действиях и не учла действий его отца, а ведь он никогда не одобрял нашу помолвку… вредный старый хрен. Я все-таки считаю, что его надо убить тоже. Что? Он уже старый и ему давно пора на тот свет, а он все еще небо коптит тут.