– Вставай, – приказала она ровным, ничего не выражающим голосом.

Когда я поднялся на ноги, поразился ее высокому росту, оказавшемуся под стать моему. За все свои девятнадцать лет я ни разу не встречал такой высокой девушки. Ехидный внутренний голосок тут же сообщил, что не там я искал длинноногих красоток.

– Имя?

Стоило ей заговорить, как шум и возня вокруг затихли. Мне показалось, или в самом деле и посетители, и торговцы – все стараются не отсвечивать?

– Бьёрн.

Дылда с копной волос цвета меди сощурилась и прошлась по мне взглядом, от которого стало не по себе.

– Беней будешь, – скривила она губы. И приказала: – Иди за мной.

Взгляды, которые украдкой бросали на меня зеваки, насторожили. Чтобы в них проскользнуло нечто похожее на сочувствие – это было впервые.

Лора тем временем, ускоряя шаг, направилась к выходу. Оттого, как люди молча расступались, освобождая ей проход, в груди заныло. А моя едва теплившаяся надежда, что это обычная покупательница, которой нужен просто помощник, угасла.

Мучительно хотелось сорваться с места и броситься прочь. Подальше от рынка и этой странной девицы. Только холодный браслет на лодыжке напоминал, что моя свобода – это иллюзия. И далеко мне с ним не убежать.

В том, что интуиция меня не подвела, я убедился, едва мы подошли к ярко-желтому, похожему на большую игрушку гравикару.

Метким движением Лора разблокировала заднюю дверь. Не дожидаясь, пока дверца сама откроется, нервно потянула на себя желто-черную ручку. Молча толкнула меня внутрь и нырнула следом.

Прежде чем гравикар в ответ на нажатие стартера отозвался вибрацией, я успел рассмотреть резкие агрессивные линии в отделке салона.

«По последней моде», – вспомнилось мне гравишоу, на котором успел побывать.

Еще несколько ударов пальцев с кроваво-красными ногтями по панели управления, и гравикар из безобидной канарейки превратился в хищника, тихо, словно на мягких подушечках, несущегося по дороге.

Лора бросила еще один взгляд на панель, едва заметно кивнула и повернулась ко мне.

Ее жадный взгляд проникал даже сквозь одежду и ощущался кожей. А можжевеловый аромат заполнил собой все пространство и царапал горло.

Рука с красными ногтями упала мне на грудь. Я опешил и скользнул взглядом по ее лицу.

– Разве я тебе позволяла смотреть на меня? – зашипела она, и в воздухе заискрило от негодования.

Готов спорить, раздражение в ее голосе – всего лишь игра. Что ж, давай поиграем. Я опустил взгляд в пол. И чуть отстранился. В этом и оказался мой промах.

– Я тебе не нравлюсь? – ее рука упала мне на плечо. Резкий толчок в грудь впечатал меня в мягкое сиденье.

Такой поворот в игре мне точно не понравился.

«Больше медлить нельзя», – вспыхнула мысль и призвала к действию.

Почти не отдавая себе отчета о последствиях, я схватил ее за руки и сжал их как следует. А после встряхнул мерзавку. Чем вызвал взрыв смеха.

– Дальше что делать будешь, умник? – отсмеявшись, выдохнула мне в лицо Лора и принялась буравить меня своими черными глазами. Миллион мурашек не заставили себя ждать, а мои руки чуть затряслись.

«Я делаю что-то не то», – эта мысль преследовала меня все три дня, которые я провел в плену. Если так можно назвать мое похищение. Сейчас она была особенно актуальна.

– Жирный пройдоха продешевил, – нелепая реплика заставила меня непонимающе уставиться в черные глаза. И еще сильнее сжать ее запястья.

От неожиданного толчка в грудь и последовавшего за ним разряда электричества в самое сердце я распластался на сиденье и приложился головой к металлическому корпусу. Но хуже всего то, что я позволил ей вырваться из своего захвата. Освободившись, Лора медлить не стала. Пара мгновений, и мы поменялись местами. Теперь мои руки оказались накрепко зафиксированными над головой.

«Гравикар и в самом деле хищник еще тот», – дернулся я несколько раз и с горечью признал, что сопротивление не имеет смысла. Металлические наручники держали меня намертво.

– Совсем другое дело, – растирая запястья оскалилась Лора. А мне захотелось заорать от бессилия, но я только еще раз дернулся, сжал зубы и молча ждал продолжения.

– Не вырваться? То-то же, – усмехнулась она мне прямо в лицо и молниеносным движением потянула на себя мою рубашку. И стайка пуговиц с отзвуком раскатилась по полу.

– Сам захотел без прелюдии, – ее пальцы коснулись моего подбородка и поползли вверх по щеке.

В следующий миг салон огласил звон оплеухи.

– Уясни себе: я не терплю самодеятельности. А иногда ее я люблю, – я ничего не понял, но на всякий случай кивнул. Всё-таки с прикованными руками в гравикаре, несущемся непонятно куда на автопилоте, разумнее со взбешенной девицей не спорить.

В то, что я ее собственность, мне все еще не верилось, и происходящее выглядело дурным сном. Казалось, еще немного времени, и морок схлынет. Мы поговорим, все выясним и разойдемся с миром. Но сейчас, глядя на мельтешащую перед глазами Лору, я начал понимать, что мои ожидания слишком наивны. И что мои проблемы только начинаются.

Как в подтверждение мыслей, по щеке саданула еще одна оплеуха.

– Повтори!

– Самодеятельность. Ты ее любишь и не любишь, – прохрипел я в ответ, и Лора довольно кивнула.

Она приблизилась ко мне вплотную. Ноздри царапнул можжевельник, а я уставился на чуть смуглую кожу и тонкие кружева бюстгальтера, виднеющиеся из расстегнутой сверх приличия блузки.

Снова звон от удара по коже, и в глазах на миг потемнело.

– Жордино не обучил тебя манерам, – голос становится томным. Ее дыхание учащается, и пальцы медленно скользят по моему прессу.

Вдруг она перебирается ко мне на колени, и я чувствую, как прогибается под нами сидение. Когда она протягивает руку к моим волосам и снова, как полчаса назад на рынке, накручивает их на кулак, ее дыхание становится еще чаще.

Рука оттягивает голову назад, и я поддаюсь ее напору. Пока не вздрагиваю от разлившегося болью укуса. Жесткие локоны щекочут и отвлекают от прикосновения ее губ к моей шее.

Еще миг, и внутри поднимается желание: Лора добралась до ключицы, и теперь ее язык скользит по ней. Когда она снова пускает в ход зубы, чуть прикусывая кожу в ямочке, миллионы мурашек срываются со своих мест и я чувствую, как тело меня предает.

Под самодовольное хмыканье сильнее сжимаю губы, закрываю глаза и отворачиваюсь. Но Лора словно только этого и ждала.

Треск разрываемой ткани сменяется шорохом. И я догадываюсь, где искать ее одежду: на полу, под сиденьями.

Нарочито ленивым движением Лора потягивается и встряхивает волосами. Медный каскад рассыпается по ее плечам, не прикрывая даже на миллиметр красивую, как с обложки журнала грудь.

Ее горячие руки скользят по моим плечам, касаются сосков и замирают у ремня. И я чувствую, как лицо заливает краска.

– Ты так мило краснеешь, – фыркает Лора и ловко высвобождает меня от одежды.

Сколько ни пытаюсь взять себя в руки, щеки пылают еще больше. И растерянность нарастает. А еще стыд разрывает на части. За происходящее. Вернее за то, что загнал себя в такую ситуацию. И за то, что покраснел и тем самым выдал свои чувства.

– Ты мне еще спасибо скажешь, – выдохнула Лора мне в ухо и, царапая в кровь, провела острым красным коготком по щеке.

В ответ я дернулся и почувствовал, как пересыхает рот, как учащается дыхание и заходится в тахикардии сердце. И тело против моей воли продолжает откликаться на нехитрые приемы мерзавки.

С Хелен мы так и не дошли до этого этапа отношений. В груди защемило, и захотелось выскользнуть из своей кожи, лишь бы перестать чувствовать жадные прикосновения Лоры и спрятаться от ее вожделеющего взгляда.

Только наручники крепко держат мои руки, а из тела не выскочишь, сколько об этом ни мечтай.

Жесткий язык Лоры скользнул по соскам, и желание, от которого становилось муторно, вспыхивает с новой силой. Я чуть отстраняюсь, что не остается незамеченным. Словно в отместку, ее острые зубки вгрызаются в мою кожу на груди. Будто она собиралась добыть себе на память трофей – мое сердце.