- Артем,- злобным шёпотом,- не смей, слышишь! Не смей опять с ней связываться, в прошлый раз ты сел, потому что трясся за эту,- махнула рукой,- и тогда она была наивной овцой, а сейчас, ты посмотри на нее, ей на все плевать. Ты думаешь, она вся такая состоявшаяся, потому что пашет с утра до вечера, ага, знаю я, как она пашет, ноги сдвигать не успе…

Хлёсткая пощечина эхом отдалась в темноте просторной комнаты.

- Закрой рот, Алиса,- сжал запястье сестры,- иди к мужу, и не забудь вспомнить, когда будешь ему жаловаться, кто в очередной раз дал вам денег, чтобы весь ваш бизнес не прогорел.

Калинина сглотнула, шагнув назад. Щека продолжала гореть адским пламенем, но она даже не пискнула, почувствовав удар. Теперь рыдать было бы еще более глупым. Медленно кивнув, на шатких ногах, она пошагала на второй этаж, чтобы немного прийти в себя. Пока поднималась, то не могла поверить в то, что сделал брат. И сделал не за что-то серьезное, а из-за этой овцы. Опять она. Из-за нее в их семье и так была куча проблем, сначала Артём на ней повернулся, потом подставился сам, чтобы этой дуре ничего не угрожало, а она даже не соизволила приехать, когда он вышел, но это даже не все. Алиска хорошо помнила тот день, когда Артем вернулся из Москвы. Эта тварь блядовала с другими мужиками, да не абы с кем, а с тем, кто приложил руку к тому, что с Артёмом творилось за решеткой. И после всего этого он продолжает ее возносить!? Как, как такое возможно? Эту тварь придушить мало, а он…он ударил ее, родную сестру.

Из глаз выступили слезы, она стерла капли пальцами, пытаясь успокоиться, но руки продолжали нервно подрагивать, кажется, у нее начинается очередной панический приступ.

- За Россию выпьешь?

- Мне уже хватит, Миха,- на ломанном русском пробормотал Хартманн.

- А за Америку, ты что Родину свою не любишь, ты что не патриот, не мужик?

- Я не истинный американец, моя бабушка жила в Омске, она русская.

- Тогда тем более, грех не выпить!

- Хорошо,- со смехом.

- Вот, наш человек, мужик.

- За Родину.

- За Сталина,- втиснулся Старков,- Миха, на пару минут тебя можно?

- Ща, Андрей, две минуты.

- Я смотрю, у тебя появился новый друг,- оттащил Мишку в сторону.

- Не, он нормальный мужик,- мотая головой в разные сторону,- во такой.

- Похвально. Ты же не хочешь, чтобы твоего нового друга прикопали где-нибудь в лесочке?

Мишка завис, а потом понимающе хмыкнул.

- Что, неймется тебе, Старый, да?

- Не твое дело, давай активнее его накачивай.

- Да без проблем. Стой,- схватил за плечо.

- Руки, Миша, руки.

- Пардон, я спросить хотел, что у вас с Калининым произошло?

- А что?

- Вы не общаетесь. За весь день и словом не перекинулись.

- Скажем так, у нас семейные разногласия.

- Ты в курсе уже да?

- О том, что он играет? Знаю.

- И что делать будешь?

- Я уже выкупил у него весь бизнес, по бумагам теперь все мое, если еще раз сорвется, останется ни с чем.

- Отличный план,- протягивая слоги.

- Иди давай.

Рогозин возвращается к Хартманну, рядом с которым уже стоит Кораблева.

- Хватит, Андрей. Ты пьян.

- Верун, а ну тихо,- командует Мишка,- мужики отдыхают, иди погуляй.

- Ты сейчас сам гулять пойдешь,- шикает, подходя ближе,- Рагозин, ты думаешь, я не знаю, что он задумал?

- Ты про кого?

- Сам знаешь.

- Ты меня с кем-то путаешь. Андрюха! Давай еще по пятьдесят. Все, Вер, уйди, не мешай.

- Андрей, ты издеваешься?

- Вер, ну ты чего? Может, домой поедем?

- Все, не трогай меня, давай, упейся тут,- откинула волосы назад, уходя.

- Вер, стой!

- Андрюх,- Рогозин перехватил Хартманна, усаживая обратно. Да не суетись, пусть отойдет, потом поговорите, сейчас толку не будет, ты что не знаешь ее что ли?

- Знаю,- с досадой,- ладно, пусть и правда остынет.

Взбешенная, она выбегает со двора, ей нужно пройтись. Да и погода позволяет. Обняв себя руками, медленно шагает в сторону леса.

К тому времени когда она возвращается обратно, проходит не меньше часа. Шорты уже не кажутся подходящей одеждой, и тело покрывается ледяными мурашками. Короткие порывы ветра продувают насквозь, превращая ее в свернувшегося в клубочек котенка.

Двор почти пуст. Самое время ехать домой, но Хартманна, как назло, нигде нет. Она два раза обходит сад, дом, но так и не находит его. Все, у кого она о нем спрашивает, ничего не знают, и только один человек охотно выкладывает все как на духу.

- Алис, ты не видела Андрея?

- Отчего же,- поворачивается к ней лицом,- видела. Он уехал.

- Что?

- Минут двадцать назад его увезли.

- Как? Кто? Ничего не понимаю

- Не смеши, не понимает она, радуйся, избавилась от ненавистного мужика, чтобы вновь пудрить мозг моему брату,- Алиса громко цокнула языком, спрыгивая с деревянных перил веранды.

- Что ты несешь? Какому к черту брату, мне твой брат вообще не упал.

- Ну-ну.

- Стоп, твой брат…Старков!- прищурилась, разворачиваясь в сторону дома.

Она влетела в кухню, словно ураган. Артем сидел за барной стойкой, и говорил по телефону, впрочем, ее это мало волновало. Она без церемоний вырвала телефон из его рук, швыряя тот об пол.

- Как. Ты. Посмел?- ледяным голосом.

- Это было смело,- выпрямился, переводя взгляд на свой разбитый телефон,- но глупо,- шагнул к ней на встречу.

Он давил на нее одним своим присутствием, взглядом, этими кроткими шагами, непоколебимым спокойствием. И это лишало воздуха, заставляло отступить. Один шаг, заставивший упереться спиной в стену, слишком неожиданно, или же шагов было больше?

Старков обвел ее взглядом, словно подбирая вариант своего возмездия. На лице не единой эмоции, и только Господь Бог знает, что на уме у этого человека.

Плотно повисшая тишина неприлично затянулась, а он так и не отвел от нее глаз. Впрочем, как бы ни тряслись поджилки, она стойко выдерживала этот напор, этот вулкан бурлящих эмоций. Видела, считывала, как он медленно борется, чтобы оставаться холоднокровным, понимала, что именно в этот момент закончились все шутки, что именно сейчас нужно либо уйти, либо…

Старков сделал еще шаг, застывая в паре миллиметров от нее. В кровь выплеснулась тонна адреналина, а раскрытые ладони из последних сил впитывали в себя холод стен.

Все, что было дальше, напоминало сон, сон или злую, такую ненавистную для нее шутку, от нее хотелось разрыдаться, кажется, мозг совершенно перестал понимать происходящее, полноправно передавая власть сердцу.

Артем выставил руку, упираясь ей в стену прямо у ее шеи. Его движения были медленными, лишающими воздуха, пальцы побежали вниз, обводя ее силуэт, это движение казалось ужасающе неправильным, оно пугало ее до чертиков, пугало и окрыляло одновременно. Зависла от этой неги противоречивых чувств. Захлебнулась гранью боли и желания, в то время как он аккуратно присел на корточки. Она чувствовала его горячее дыхание, медленно сползающее по ее телу.

Старков замер, подбирая валяющий возле ее ног мобильный, слишком неожиданно вскидывая на нее глаза. Он смотрел на нее снизу вверх, опаляя кожу этими говорящими взглядами. Вера поджала губы, теснее прижимаясь бедрами к стене.

Он ее на касался, все движения были плавными, мучительными, но его пальцы, тело, ее от них отделяли миллиметры. Совсем небольшое расстояние, ярко дающее чувствовать его тепло, напряжение, желание.

Сжав телефон, он молниеносно выпрямился, убирая тот в карман джинсов.

Кораблева вздрогнула, на секунды прикрывая глаза, а когда распахнула, была поймана. Его губы накрыли ее неистовым, сумасшедшим поцелуем. Яркость этих ощущений невозможно было передать словами, только почувствовать. Он целовал ее с жадностью, с бешеной страстью, злобой. Целовал, заключив в ловушки из расставленных по обе от нее стороны рук.