На стенах стали транслировать движение корабля сквозь космическое пространство, повар распорядился вынести первое блюдо. Он организовал ужин по принципу дегустационного меню. Надо же было показать, чему так долго учился в Италии. Например, мультисенсорности, хотя это не такая уж большая редкость и у нас, и давно стало часто встречающимся словом в гастрономическом лексиконе. Я проштудировала пять или шесть сайтов и каналов по ресторанным новостям, да и в институте не обходили вниманием эту тему. В тарелке, типа, должны быть осязание, обоняние, зрение, слух и вкус, а не кусок мяса с картофельным пюре.

— Внимание, мы приближаемся к развилке, после которой свернуть с курса на Гибискус будет невозможно! — закричал Филипп-Артемон, — где флешка? Заканчивайте с едой и отправляйтесь на поиски!

На виртуальном экране, уж не знаю, откуда у Бэллы были такие технологии, появилось изображение Золотого ключика в стиле ретро.

— Только не сломайте зубки, мальчики и девочки, ключик может найтись в раковой шейке или супчике! — поддержала я Филиппа-Артемона.

Тут Саша-Буратино запел. Я и не знала, что он так прикольно поёт. В консерватории, что ли, учился? Неаполитанскую песню какую-то старую, мы же все из итальянской сказки. Немного ретро настроило всех на романтический лад, на стенах появилось средиземное море, и официанты вынесли второе блюдо: морепродукты с водорослями, разноцветные рыбные муссы, немного икры и холодное белое вино.

Мне вручили поднос с тремя бокалами Пино Грижио, уж не знаю, что это за манера такая мне ставить по три бокала на поднос, и я тут же подошла к столику, за который прикатили на своих креслах две пары.

— В одном из бокалов был Золотой ключик, — улыбнулась я. Как хочешь, так и понимай. Гости переглянулись.

— В четвёртом? — спросила она из девушек, что логично, так как его нет на подносе.

— Тут все не так просто, — понял мою шутку её парень, — главное, что это наверняка отличное сухое вино, а лететь нам ещё долго.

— Никто не против, если Ванечке не дадим вина? Тут только три бокала почему-то, — сказала его девушка.

Он обиделся и отъехал на своём кресле к другому столику. А я решила поосторожней упражняться в своем загадочном красноречии.

В зале вовсю танцевали медленные танцы. Вообще не заметила, когда народ начал танцевать.

— Мальвина, мечтаю вас к себе прижать, — сказал мне в ухо, наклонившись, какой-то незнакомый гость, с которым я ещё не успела пообщаться.

— Точно?

— Ну, как точно. В танце.

Саша пел, мы танцевали.

— Мне можно только один куплет, а то гости обидятся. Вы Константин?— я понятия не имела, как его зовут, естественно.

— Великий Князь Константин… но это не я.

Он поцеловал мне руку и отпустил. Симпатяга в целом.

Бэлла в зал не показывалась, но она была в доме, зорко наблюдая за происходящим.

Я постоянно слышала хвалебные отклики в адрес повара, мне было приятно. Толком из его стряпни, я ещё ничего не попробовала, только лизнула с одной тарелочки, которую мне подсунул Филипп-Артемон. Он-то точно подсуетился.

Я ходила от стола к столу, разговаривала, угощала напитками, поддерживала разговоры, подогревала интерес к поиску ключика.

Забежала в туалет, а когда выходила Саша-Буратино меня остановил и протянул золотой ключик. Он и правда был золотой, сантиметра четыре в длину.

— Бэлла сказала, чтобы ты спрятала его у себя в лифчике, — заговорщицки проговорил он.

— Что-о-о?! — я оторопела.

— Ага, а ты его найдёшь, — подоспел Филипп-Артемон.

— Ну, Буратино, берегись! — показала я ему кулак. Настоящая Мальвина, ничего примитивнее и в голову бы не пришло, если даже постараться.

Саша-Буратино нёс его повару от Бэллы, чтобы он придумал, куда его положить. Знать будет только Бэлла и повар.

Всё шло по плану. Я уже выступила с речью о роботах-девочках, как им хочется скорее стать людьми, любить сердцем и рожать детей. По правилам гости не имели права говорить о том, что происходило в их жизни, о проблемах, о реальном мире, так что все притворялись путешественниками, а мы следили, чтобы никто не отходил от данного обещания, которое они дали при входе.

Телефон молчал. Когда схлынула первая волна волнения о выступлении, накатила вторая о Ярославе. Мне всё уже было не в радость, и я думала, скорее бы всё кончилось, и я поехала бы домой.

15.

Интересно, Ярослав был уже в квартире или ещё нет? Если бы был, что-нибудь бы написал. Зрелище я оставила не для слабонервных. А если это просто съёмная квартира, а никакого не брата?

— Зайди к Бэлле на второй, это не надолго, — откуда-то появился Игорь, — бегом прям заскочи и потом спустишься к ребятам. Ключ всё равно спрятан в основном блюде, ещё полчаса.

— Да, ок! — я быстро поднялась по лестнице.

На втором сначала небольшая площадка с диванами, а с площадки двойная дверь в комнаты. В какой Бэлла, я точно не знала и пошла по наитию. То есть первая, где мы одевались, а вторая, кажется, для отдыха с кроватями, я постучалась в третью.

— Заходи! — услышала я её голос.

Комната служила кабинетом — по стенам стояли шкафы с книгами, в центре большой деревянный стол, у стола пара кресел, как принято. На одном из них сидел мужик средних лет в дорогом костюме, у кресла стоял кожаный портфель.

— Познакомься, это Валентин Петрович, он у нас главный по маркетингу.

— Рада знакомству, Вероника.

— Ты отпуск оформила, как мы договаривались? — поинтересовалась Бэлла.

Я про отпуск ещё не заикалась, но у нас с Никитичной был уговор на лето. Жалко, конечно, сразу терять отпуск, к маме всегда хотелось хоть на недельку.

— Завтра сказали дадут ответ, то есть хозяйка магазина. А когда надо?

— Завтра и надо уже.

— Вероника, хотим вот сделать рекламный ролик, — улыбнулся Валентин Петрович.

Не слишком ли этот Валентин Петрович круто выглядит и, главное, смотрит для какого-то там директора по маркетингу. На нём был крутой шёлковый галстук и дорогущие золотые очки. Внутри щёлкнуло сомнение, тот ли он, за кого себя выдаёт. Но потом я начала изо всех сил себя успокаивать, что моя растущая, как на стероидах паранойя, всего лишь ответная реакция на молчание Ярослава.

— Надо бы слетать в Красную поляну дня на три-четыре, — закончил фразу Валентин Петрович.

— Если вопрос четырёх дней, я могу больничный взять, — сразу придумала я.

— Лучше на неделю, как минимум, — вставила Бэлла, — завтра мне позвонишь и скажешь. Спасибо, Вероника, иди работай, — добавила она самым своим властным и строгим тоном.

Я особо на её строгий тон внимания не обращала, так как была птица вольная, и могла вспорхнуть и улететь в любую минуту, как мне казалось.

Спускаясь по лестнице, я поняла, что ей надо было меня показать — подойду на ролик или нет. Ну , раз такое дело — съёмки рекламные и разные дяди в костюмах, надо соглашаться, но с увольнением из ювелирного пока решила не спешить. Заманчивые и волшебные перспективы строить себе тоже не разрешила и спокойно спустилась к ребятам.

В зале играла музыка, точнее, Саша-Буратино совсем распелся и исполнял песню Челентано Soli, любимую песенку моей мамы. Я её знала наизусть и на русском и на итальянском, потому что Челентано был с нами почти каждый день, а выучить «только двое: я и ты», то есть «solo io solo tu» много мозгов не надо. У меня загорелось лицо, а мысли вернулись к Ярославу. Я и так их едва сдерживала, а сейчас совсем стало невмоготу. Мне было уже плевать, что он там подумал, глядя на стену, я готова была сама купить краску и сделать ремонт. Стала называть его Яркий Ярик и умиляться собственной нежности.

Меня кто-то взял под руки и начал со мной танцевать. Какой-то новый гость, которого я смутно помнила.

— Один наш общий знакомый прислал вам пламенный привет, — тихо сказал мне гость.

У меня всё оборвалось, и я, наверное, вспыхнула, как новогодняя ёлка.