— Он оскорблял вас.

— Вы правы. Он был зол, смущен и пытался таким образом справиться с собой. Мне это не по душе, но иногда подобное поведение позволяет добиться компромисса.

— Вы в этом не нуждаетесь.

— К грубостям я привыкла. Ругань и скабрезности появились на этой станции задолго до меня. Если бы я думала, что не сумею с этим справиться, то никогда не вернулась бы сюда. Даже ненадолго.

— Вы сами подливаете масла в огонь.

— Какого масла?

— Если вы позволяете себе в восемь утра приезжать на станцию, где работают одни мужчины, на пассажирском сиденье машины стоимостью в сорок тысяч долларов, это не пойдет на пользу вашей репутации.

— При чем тут машина стоимостью в сорок тысяч долларов?

— В данном случае ни при чем.

— Вас задевает за живое машина или ее водитель?

— Вы знаете, что я имею в виду.

— Я знаю, на что вы намекаете.

— В Кейп-Норде так себя вести не принято. Это вам не Бостон.

— Что бы вы ни говорили, это ничего не изменит. Впрочем, спасибо за совет. Я его запомню, и буду знать, как нельзя поступать ни в коем случае.

Бет прошла мимо него и направилась в мастерскую, куда ее позвал парусный мастер.

Бет вышла в узкий проход, наклонилась и подняла последний из спасательных жилетов. Она прижала его к груди, подождала Данка и пошла с ним шаг в шаг.

— Вы еще здесь?

— Я пришел, чтобы сделать предложение.

— Благодарю вас. За последние дни вы сделали столько предложений, что мне их хватит до самого возвращения в Бостон.

— Это предложение не имеет никакого отношения к моим гормонам.

— Вот это ново…

— Бет Менсон, к телефону, — сообщил громкоговоритель.

Данк выругался.

— Это деловое предложение.

— Сначала я должна подойти к телефону. Потерпите, если вы вообще умеете это делать.

В демонстрационный зал ввалился Джефф Стоун, зычно выкрикивая ее имя, и Данк выругался еще раз.

— Мне нужно все ваше внимание. Я хочу изложить несколько мыслей относительно расширения набора услуг, оказываемых станцией.

— Похоже, вы говорите серьезно.

— Так оно и есть. Давайте пообедаем вместе, чтобы нас никто не прерывал.

— Я не могу дать обед в вашу честь.

Она протиснулась мимо Данка, царапая его жилетом.

— Дать обед? Никто в Кейп-Норде не дает обедов.

— Я не могу пообедать с вами. Уже приглашена. Так лучше?

— По крайней мере, проще. Я давно избавился от великосветского жаргона.

— Ладно, хватит, — нетерпеливо заявила она. — Данк, если ваше предложение действительно стоящее, мы обсудим его позже.

Он бросил взгляд на часы.

— Очищайте палубу и приходите ко мне в мастерскую. Никаких телефонов. Там мы сможем поговорить.

Она насмешливо выгнула бровь.

— В чем дело? — пробормотал он.

— Ваше предложение противоречит нотации, которую вы мне только что прочитали. А вдруг один из служащих на моей станции мужчин заметит, что я вошла в ваш ангар без сопровождения? Я окажусь одна наедине с человеком сомнительной репутации на глазах у всех этих типов!

— Наплевать, — буркнул Данк.

— Я тоже так считаю. Я, конечно, приду, но только потому, что должна сказать вам кое-что. Наш разговор не окончен.

Бет оставила его в проходе и заторопилась к ждавшему в кабинете телефону, от души жалея, что ее препирательство с Хаммелом получилось таким запальчивым, мучительным и ужасно обидным.

На проводе был заместитель начальника ее отдела в фондовом обществе Палмерстайна. Этот разговор заставил Бет на время забыть о станции. Когда же она разгребла все дела, договорилась о поездке в Бостон и вернулась мыслями к своим служащим и их запросам, было уже пять часов. Измученная, с неохотой думая о том, что нужно принять душ, переодеться и идти в ресторан, она на прощание помахала Мак-Глоски и потащилась в ангар. Данк склонился возле «Беатрис».

— Извините, что так поздно… — заикнулась она.

— Я уже махнул на вас рукой.

— Данк, я же сказала, что приду.

— Уже шестой час. Не передумали насчет обеда?

— Я обедаю с Челфи.

— Не многовато ли? Это может перейти в привычку.

— Мои привычки, не имеющие отношения к работе, вас не касаются. Надеюсь, вы позвали меня сюда не для того, чтобы морочить голову и в очередной раз читать мне лекцию о Чеппи Челфи или снова учить жить?

— Нет.

— Это всего лишь деловой обед.

— Я хотел поговорить с вами о рыбаках.

— Кейп-Нордский рыболовецкий флот?

— Да. Я предлагаю давать рыбакам возможность самим чинить свои лодки в нашей механической мастерской. Я разговаривал с Джеффом Стоуном. Он…

— Сначала вам следовало поговорить со мной.

В ее голосе звучала досада.

— Эта мысль и возникла у меня после разговора с ним. Он не единственный рыбак, который хотел бы сам чинить свою лодку, но просит снизить за это арендную плату. Ему и еще некоторым, которые хранят здесь свои шаланды.

— Настоящая «мозговая атака».

— Верно.

— Под вашим руководством?

Данк зябко потер руки.

— Я думаю о благе станции, Бет. А вы расцениваете это как саботаж.

— Сначала вы попросили принять на хранение вашу яхту. В следующий раз я узнаю, что вы взяли у меня в аренду ангар и начали ремонтировать суда моих клиентов. Теперь вы создаете рыбацкий кооператив.

— Не уходите в глухую оборону. Я вам дело говорю. Просто дайте мне возможность объяснить все подробно.

— Придется подождать. Утром я на пару дней уезжаю в Бостон по делам «Финансов и кредитов».

Он вздохнул.

— Бостон, в самый разгар работы?

— Я рассказывала вам, что это входило в договор.

— Где вы там будете жить?

— Переночую на диване в своей квартире. Когда я сдавала ее, то выдвинула условие, что буду им пользоваться во время приездов в город.

— Подумайте о рыбаках после заседаний с финансистами и кредиторами.

— Не могу обещать. Я еду по делу. Похоже, там будет о чем подумать и без ваших предложений…

Тем же вечером в девять сорок пять Данк сидел в машине и следил за приближающимися фарами. Пикап Бет обогнул край болота и вырулил на дорожку к дому. Элизабет вышла, луч висевшего над крыльцом фонаря отбрасывал от ее фигуры причудливую тень. Хаммел узнал нарядное шерстяное платье и с досады на Челфи тихо выругался. Она выключила свет и исчезла в темноте. В девять сорок восемь он съехал на обочину и вынул ключи от машины.

Он искал причину, которая могла бы объяснить его присутствие здесь, но не мог придумать ничего путного. Ступив на неосвещенную дорожку, Данк представил себе удивленный взгляд Элизабет, которым она встретит его на пороге. Он шел по следам Бет, и гравий тихо поскрипывал под подошвами его рабочих ботинок.

— Добрый вечер, Данк, — прозвучало неожиданно из темноты.

— О, черт!

В черном дверном проеме стояла довольная Бет.

— У вас вошло в привычку преследовать женщин до самых ворот, или это предусмотрено нашим «взаимопониманием», о котором вы говорили Челфи?

Он поморщился от света внезапно вспыхнувшей над крыльцом лампочки и забренчал зажатыми в руке ключами, пытаясь сообразить, что ответить. Можно было намекнуть на тоску и пылкую страсть. Да, именно страсть сводила его с ума. То, что он оказался здесь, лишний раз доказывало правильность вывода, сделанного много лет назад: в присутствии женщины законы логики не работают.

Его спасла лежавшая в ладони связка ключей.

— Забудьте про диван в квартире, которую вы сдали. Я хочу предложить вам нашу. Сейчас она свободна. Там вам будет удобнее.

— Нашу?

— Моя семья содержит ее сообща. Отец и брат часто приезжают в Бостон по делам или на какие-нибудь приемы. Когда я работал в компании, то временами и сам жил там.

Бет щелкнула выключателем, и кухня за ее спиной приобрела четкие очертания. Элизабет посторонилась, пропуская его. Данк невзначай коснулся ее рукава, и Бет затаила дыхание, а у него участился пульс.