— Ладно. Проехали. Только…

— Только что?

— Я понял, почему ты меня послал, но с чего это ты вдруг передумал и решил извиниться? Имею в виду, что если я, по-твоему, хотел тебя унизить, то с чего такая внезапная перемена и извинения?

— Потому что ты с ним в команде, — маг кивнул на пятьдесят первого.

— И?

— Получается ты, не раздумывая, приглашаешь в команду всех, кто сюда входит. Отсюда следует, что в твоём предложении не было никакого скрытого подтекста. И раз я по собственной глупости оказался неправ, то, как мужчина, обязан признать свою вину и принести извинения.

— Мужик, — с довольной рожей не к месту хихикнул пятьдесят первый.

— Раз мы со всем разобрались, так может, ты всё-таки вступишь в команду?

— Нет! Ты что, не слушал меня, когда я говорил, что мы неровня? И дело даже не в социальном статусе. Я говорю о силе.

— Если мой статус действительно не играет особой роли, тогда между нами возможен бартер, или как ты там говорил. Да, у меня нет ни капли маны, но у меня есть путь призыва!

— Я видел, на что ты способен. Всё, что произошло на арене в бою с твоей стороны — чистая случайность и небывалая удача. Никто не знал, никто не мог предвидеть, что у такого слабака будет подобный фамильяр. Но теперь все знают какой у тебя призыв. И знают, что несмотря на легендарный класс, он очень слаб.

С этим было крайне сложно поспорить.

Ведь никто в здравом уме не разрешил бы своему фамильяру сожрать феникса, понимая, что тот мог в любой момент возродиться. И призванное существо не выживет после того, как внутри его желудка вспыхнет чёрное всепоглощающее пламя возрождения феникса.

— Понимаю, подобный фокус второй раз уже не провернуть. А на другие мой фамильяр неспособен, ведь во мне не найдётся даже капли маны.

— Именно, — кивнул стрелок.

— Но есть кое-что другое, мою птицу можно использовать для разведки. За стенами Хольдграда ещё одна пара глаз лишней точно не будет. Тем более если она будет следить за округой с высоты птичьего полёта. Сила важна, даже более того, важнее неё ничего и нет. Но думаю, что ой как немало могучих магов погибло, потому что подверглись неожиданному нападению или угодили в ловушку.

Парень задумался. Кажется, мне действительно удалось его заинтересовать.

И если он согласится, то у меня будет уже полноправная боевая команда. Разумеется, моей основной задачей станет разведка. Роль танка достанется пятьдесят первому. Думаю, он идеально справится на первой линии. Вооружим его чем-нибудь тяжёлым, выдадим двуручный меч или секиру, и врагам можно будет только посочувствовать.

Хотя главной его задачей будет не нанесение урона, а больше сдерживание. От него потребуется лишь выиграть немного время, чтобы ковбой успел зарядить свои “револьверы” и накрыть врагов шквальным огнём. Я, конечно же, буду помогать, ведь планирую разгуливать за стенами академии с парой револьверов. И ещё хочу какое-нибудь ружьё прихватить. Игрушка более крупного калибра в хозяйстве всегда пригодится.

— Герш, Герш Стойзен, — маг снова протянул мне руку.

— Рад знакомству, значит ты согласен? — наверное, я светился от счастья.

— Нет.

— Но почему?

— Потому что от вступления в вашу команду всего один плюс — разведка. А минусов на порядок больше.

— Например? — не сдавался я.

— Загибай пальцы, Сириус, — улыбнулся ковбой и принялся перечислять минусы от нахождения со мной в одной команде.

Первым делом он в очередной раз напомнил о самом очевидном, что я пустышка. И что по этой причине мой фамильяр терял практически всю свою ценность. Разведка, несомненно, важная вещь, но использовать феникса лишь для этой цели, это всё равно что самурайским клинком заниматься только очисткой картошки на кухне. Польза вроде бы какая-то и есть, но это лишь жалкие крохи от его потенциала.

— Ещё один минус, — Герш неожиданно указал пальцем на пятьдесят первого, продолжавшего стоять около меня с довольной миной. — Он ведь тоже в твоей команде!

— Команда, — радостно закивал великан.

— Ты уже должен был заметить, что он слегка… — маг немного замялся, подбирая необидное слово.

Не с первой секунды, но всё-таки я уже действительно понял, что состояние здоровяка, которое я ошибочно списывал на последствия контузии от взрыва, это его обычное состояние. И вряд ли ему полегчает, и он вдруг прекратит выражать свои мысли отчасти странными и односложными предложениями.

— Да, я это заметил. Но он очень силён.

— Силён, с этим никто не спорит. А ты видел весь его бой?

— Угу.

— И что, тебе совсем ничего не показалось странным? Хотя раз вы в одной команде, можешь не отвечать на этот вопрос.

— Герш, скажи уже прямо в чём дело, — не выдержал я.

— Магию он творит хуже, чем разговаривает. Намного хуже. Вот в чём дело.

Тут я капитально приуныл.

Если охарактеризовать пятьдесят первого так, чтобы максимально правдиво, но не слишком обидно, то следует назвать его малость заторможенным. Хотя в этом и нет ничего страшного.

По крайней мере, я думал, что нет.

Ведь парень одержал победу в сражении. Он маг стихии огня и чертовски крепкий физически. Он идеальный танк, и на этом фоне для меня любые его проблемы с речью выглядели несущественной мелочью.

Реальность же оказалась совсем иной. Для наглядности и лучшего восприятия Герш любезно взялся объяснить мне все тонкости сотворения магии начиная с самых азов.

В момент, как только маг выполнял все необходимые условия, будь то чтение заклинания или складывание печатей руками, всякая магия всегда и сразу себя проявляла. И неважно, боевая или целебная, слабая или мощная, например, густой туман, накрывающий обширную область, или же сотворение крохотного раскалённого огнём камушка, заменившего магу обычную пулю.

Любая магия сразу же материализовалась, обретая заложенную в её формулу при помощи печати или заклинания форму и структуру так называемый магический конструкт.

И пятьдесят первый умел в магию, только с одной крайне важной оговоркой. У него она проявлялась не мгновенно, как это полагалось, а с некоторой задержкой. И чем мощнее было заклинание, тем больше оно опаздывало с воплощением магического конструкта после выполнения необходимых условий.

— Под опаздывает ты имеешь в виду, что… — уточнил я.

— Представь, что ты выхватил из кобуры револьвер и навёл на своего врага. Нажал на крючок, ударно-спусковой механизм сработал, как и положено, курок сорвался с боевого взвода и ударил по капсюлю патрона. Но револьвер вместо того, чтобы сразу же выстрелить, сделает это только спустя полтора-два десятка секунд.

Я зажмурился. Взял небольшую паузу, переваривая услышанное.

Суть проблемы более-менее стала ясна и обрела определённые очертания. Мне оставалось попытаться её визуализировать, чтобы понять чем это было чревато. И мог ли я что-то с этим поделать.

Герш опередил меня.

— Пытаешься понять, что из этого следует? — парень жестом предложил присесть. — Его магия непредсказуема и поэтому для союзников опасна не меньше, чем для врагов.

Логично.

Если продолжить рассмотрение по аналогии с револьвером, то какие гарантии, что здоровяк не подстрелит меня. Он-то нажмёт на спуск, держа на мушке врага, но выстрел произойдёт позже. Возможно как раз именно в тот момент, когда в запале боя ствол его револьвера всего на долю секунды окажется направлен в мою сторону.

— Финальный взрыв, — осенило меня.

— Да, взрыв в финале его боя это результат промедления формирования магического конструкта заклинания. Сфера должна была выстрелить и взорваться, только когда на её пути окажется враг или какое-нибудь другое препятствие. Но вышло так, что в момент, когда она сформировалась, она уже оказалась непосредственно перед преградой.

Шикарно, просто, мать его, шикарно.

Получается, что либо пятьдесят первый должен сражаться, совсем не применяя свою магию, либо я окажусь в положении, когда в буквальном смысле буду посреди чёртова магического минного поля.