— Сейчас, только переоденусь. — Киваю я и бегу за своей походной сумкой. Скидываю джинсы и футболку прямо возле диванчика, не прячась от мужчины. Натягиваю чистую длинную майку и возвращаюсь к постели. Забираюсь к любимому под бочек, и не замечаю, как засыпаю под его размеренное сопение.

Утро нового дня начинается с процедур. Марку ставят уколы. Меняют повязку. Потом приносят завтрак на двоих. Ест он уже веселее, аппетит просыпается на глазах. Я радуюсь, как ребенок самым маленьким улучшениям. Любимый шутит и выглядит гораздо лучше, хотя ещё физически слаб.

После обеда в палате появляется мужчина в форме. Мне сообщают, что это следователь и у Марка будут брать показания. Меня выставляют из палаты. Беседа длится более часа. Я бесцельно слоняюсь по этажу. Время тянется мучительно медленно, почти сразу же начинаю нервничать и грызть ногти. После того, как дело сделано мучаюсь угрызениями совести из-за испорченной ногтевой пластины. Когда блюститель порядка уходит сразу же бегу к Марку. Он устало улыбается, и я понимаю, что ему пора отдыхать. Меня ужасно интересует судьба девушки, которая совершила покушение на моего мужчину, но решаю отложить расспросы на потом. Возможно, ему будет не приятно говорить о ней. Зачем поднимать тему сейчас.

Днем снова приходит медсестра. Капельница, уколы и общий осмотр. Обед. Уже более сытный, крупа с большой порцией варёного мяса.

Во второй половине дня к нам забегают Леонид и Леша. Справляются о здоровье родственника и через десять минут сославшись на дела испаряются.

Марк много спит, всё больше короткими отрезками времени. Просыпается попросить попить или просто зовёт лечь рядом и сразу же отключается. В свободное время слоняюсь из угла в угол или капаюсь в его телефоне в соцсетях.

День сурка. Я поняла, что это такое на пятые сутки. Какой бы замечательной не была больница, пребывание в четырёх стенах настоящая тоска. Мой подопечный поднялся с постели и слонялись мы по коридорам уже вдвоем. Когда персоналу надоели наши блуждания нас выпустили на улицу. Столько счастья я не испытывала давно, сказка. Мы гуляли все свободное от лечения время. Тепло, свежий воздух и положительные эмоции. На щеках Марка появился здоровый румянец, и я окончательно успокоилась. Его здоровью ничего не угрожало. На восьмой день медсестра обучила меня делать перевязки, и мы довольные и счастливые, свалили из клиники под грозный взгляд Леонида Валериевича. Слезно заверив доктора и отца, что явимся в назначенный срок на заключительный осмотр и сдачу анализов мы благополучно сбежали. Лекс отвез нас домой к Марку и помог с вещами. Отсыпав брату пол мешка благодарностей, любимый выставил его за дверь.

Я знала, что этот день, когда ни будь настанет, но подготовиться заранее не возможно. Теперь мы почти семья, не официальная, но вполне себе реальная. Осознание важности всего происходящего со мной наступало постепенно, но сейчас, стоя на пороге спальни за его спиной я все равно очень нервничаю. Для меня жизнь поменялась слишком неожиданно.

Марк осматривается и останавливает задумчивый взгляд на большой кровати. Вижу на одеяле комплект чистой домашней одежды. Светлая футболка и легкие трикотажные брюки. Мой мужчина поджимает губы и начинает неловко стаскивать с себя майку. Высвободив руку из поддерживающего бандажа, он поморщится и продолжает копаться со своей одеждой.

— Марк. Давай помогу. — Подхожу к нему, потому что, наблюдать за его мучениями надоедает. Интересно через какое время этот упрямец планировал попросить о помощи? Или может решил подождать, когда всё окончательно подживёт?

— Чувствую себя инвалидом. — Ворчит он и хмурится. — Не хочу озадачивать тебя такой ерундой.

— Мне приятно поухаживать за тобой. — Стаскивая с него футболку весело лепечу я. — И не хмурься. Морщинки рано появятся. — Взъерошиваю ему волосы и щелкаю по носу.

— Так значит? Можно пользоваться твоей добротой? — На лице мужчины появляется хитрая улыбка.

— Конечно. — Наивно киваю я и улыбаюсь во все тридцать два.

— Ну раз всё можно, не могла бы ты потереть мне спинку. Хочу наконец смыть с себя больничный дух.

— Ну…если это неоходимо.

Марк хитро прищуривается и неспешной походкой направляется в сторону ванной комнаты. Я иду следом. Ну подумаешь потереть спинку. Мне не трудно. У него всё еще болит плечо и плохо работает рука. Он бы мне тоже обязательно помог, я не сомневаюсь.

Пока раздумываю над ситуацией мой хитроумный красавчик быстренько раздевается и забирается в ванную. Вхожу и столбенею в дверях. Он совершенно голый, но слава богу ко мне спиной. Склонившись к смесителю, настраивает комфортную температуру воды для себя. Я мнусь в проходе соображая, как быть дальше. Когда заливаюсь румянцем от стыда до самых кончиков ушей он наконец оборачивается и как ни в чем ни бывало смотрит на меня.

— Поможешь снять повязку?

Я хлопаю глазами и открыв рот молча его закрываю. Киваю и на автомате шагаю к нему. Не знаю куда деть глаза. Нет, конечно, я не совсем дикая и обнаженных мужчин видела, но на фото. А тут во всей красе, прямо передо мной. Еще и смотрит так невинно, будто не подозревает, что я сейчас испытываю.

Трясущимися руками тянусь к бинтам и прочистив горло собираюсь с духом. Ну что я, как малолетка, не пятнадцать же. Шумно вздыхаю.

— Лер. — Марк ловит меня за руку. — Я смущаю тебя?

— Немного. — Отвечаю почти честно и продолжаю возиться с бинтами. При виде еще немного воспаленного шва на коже прихожу в себя. Он не играет со мной. Ему действительно нужна моя помощь. Становится не так волнительно. Я собираюсь с мыслями и улыбаюсь. — Давай я вымою тебе волосы. Можно?

Любимый кивает и улыбается в ответ.

Забираю из его рук душевую лейку, проверяю на всякий слушай температуру воды и осторожно поливаю ему голову. Марк закрывает глаза и шумно вздыхает.

— Можно спросить? — Выдавливая на ладонь порцию шампуня я решаюсь поднять волнующую тему.

— Конечно. Спрашивай.

— Девушка, которая организовала покушение на тебя…что сейчас с ней?

Марк закусывает губу и некоторое время молчит.

— Ты не хочешь говорить об этом?

— Она улетела, еще до того, как в меня стреляли.

— И …теперь ничего не сделать? Но как же так? Она должна ответить за то, что натворила. — Моему возмущению нет предела. — Марк, тебя чуть не убили.

— Тебе не стоит об этом переживать. Отец разберётся с этой ситуацией.

Я угрюмо соглашаюсь. Но всё равно такой ответ меня не удовлетворяет. По этой чокнутой плачет, как минимум тюрьма. А в том, что Леонид Валериевич уладит дело я не сомневаюсь. Он точно просто так это не оставит. Только поэтому я успокаиваюсь.

Двадцать минут моего смущения и подопечный чист, как младенец. Оставив ему полотенце убегаю из ванной. Всё, что можно рассмотреть я разглядела в подробностях. Как реагировать на новые открытия в его теле ума не приложу, меня одолевают двоякие ощущения, но по крайней мере убеждаюсь в том, что он безумно красив даже с намыленной головой.

Пока Марк одевается готовлю новую повязку. Делаю всё быстро и без заминок. Через пару дней из меня получится настоящая медсестра. Пока бинтую плечо с его волос капает вода. Они заметно отросли. Не могу удержатся, хватаю полотенце и аккуратно просушиваю прядку за прядкой. Целую его розовые губы и улыбаюсь.

С ним всё хорошо, а вот мне не помешало бы сбегать в ванную и тоже немного освежиться. Хотя в нашей палате была душевая, это совершенно не то. Мылась я наскоро, боялась оставлять Марка одного. Кошусь на свою сумку с вещами и понимаю, ничего чистого в ней нет. Вещей с собой у меня было мало, а в больнице мы пробыли больше недели. Любимый следит за моим взглядом и улыбается.

— Нужно срочно перевезти твои вещи… или может просто купим всё новое. Я с радостью погуляю с тобой по магазинам.

— С радостью? Мужчины не любят это дело. Разве не так?

— Для тебя я постараюсь. — Обещает он и обнимает меня здоровой рукой. Тянет к себе на колени и призывно улыбается.