— Я, пожалуй, вас оставлю. Не буду мешать. Сын, надеюсь ты доволен?

— Спасибо. — Осипшим голосом отвечает Марк и поджимает губы.

— Ну и замечательно. — Мужчина уходит, прикрыв за собой дверь.

Я глажу ладонь любимого, больше всего мне сейчас хочется забрать хотя бы часть его боли, поделиться силами, но я ничего не могу сделать. Только беспомощно держу за руку и молчу.

— Ты пришла.

Я киваю.

— Прости, что так вышло. Я хотел вернуться и …

— Марк, тебе же тяжело говорить. Давай оставим это на потом.

Он отрицательно качает головой.

— Ты не уйдёшь?

— Нет. Ни за что. Буду здесь пока не выгонят.

— Не посмеют. Моя, колючка. Я так рад видеть тебя. — Он сжимает мою руку и тянет к губам.

— И я очень соскучилась.

— В тот день я …искал тебя всё утро. Впервые в жизни испугался. Думал ты ушла на всегда. Не знаю сможешь ли ты простить меня, но я должен попросить. Пожалуйста, дай мне шанс. Понимаю, что своей выходкой всё испортил, но я обещаю, что больше никогда не оставлю тебя одну. Малыш я очень тебя люблю. — Марк прижимает мою руку к своей щеке и трется о нее, как котенок.

Я всхлипываю и склонившись к нему нежно целую в губы.

— Я люблю тебя. Очень люблю. Так что даже страшно.

— Спасибо. — Шепчет он и стирает слезинку с моей щеки. А я и не заметила, что плачу.

— Кхе-кхе!

За спиной раздаётся чей-то кашель, и я оборачиваюсь. Леонид Валериевич стоит в дверном проёме и скептически вскинув бровь без зазрения совести наблюдает за нами.

— Вообще-то подслушивать и подсматривать не очень этично. Вам должно быть, как минимум стыдно. — Насупившись ворчу я и отстраняюсь от Марка.

— Так тут не ваши личные покои, а больница. Можно и до дома потерпеть с… нежностями. — Подмечает этот наглый тип и ухмыляется.

— Мы просто разговаривали.

— Ага. Я видел и …что уж там слышал. А что ты скажешь девочка если узнаешь, что любимый твой гол, как сокол? Я лишил его права наследства после последних событий. Теперь он обычный голодранец с вредными привычками.

Я удивленно вскидываю бровь.

— Если ты не заметила он любит прикладываться к бутылке и очень неравнодушен к прекрасному полу.

Я бросаю гневный взгляд на Леонида и складываю руки на груди.

— Вам именно сейчас необходимо всё это обсуждать? — Меня начинает бесить его повеселевшая физиономия. Сразу же вспоминаю Лекса, вот откуда у него этот пессимизм и бестактность. Весь в отца. — Ваш сын на больничной койке. Ему эти разговоры не нужны. Поговорим за дверью если вам не терпится.

— Ты защищаешь его? — Леонид удивленно округляет глаза. — Я говорю, что теперь он нищий любитель выпивки и баб.

Оборачиваюсь к Марку. Странно, но его лицо не выражает абсолютно никаких эмоции. Он просто держит меня за руку и смотрит на отца.

— Знаете что. Лишили и лишили, у вас вон еще один сын есть. Ему своё наследство и отдайте, не пропадёт. — Бурчу я через плечо, не поворачиваясь к собеседнику. Мои руки начинают мелко дрожать.

— О! Ты и тут в курсе. Болтливые же у меня парни. Ну хорошо. А жить на что собираетесь? Машину я, кстати, тоже отберу. — Забавляется миллионер, уже не сдерживая улыбку.

— Метро никто не отменял. И деньги у меня есть на карточке. Хватит на первое время. — Продолжаю я разговор, не замечая игривого настроения собеседника. Для меня всё более, чем серьёзно.

— И сколько у тебя денег? Ты знаешь в какую сумму мне обходится пребывание моего непутёвого сыночка в этой палате за сутки?

— Не знаю. Но если нужно я сама за ним буду ухаживать, чтобы вы не тратились.

— Отец, прекрати. — Не сдержавшись вступает в разговор Марк. Он ласково смотрит на меня и переплетает наши пальцы. — Лера, он просто шутит. Не слушай.

— Странные у вас шутки, Леонид Валериевич. Вы только что от сына отказались и наговорили про него гадостей.

— Какие гадости? Это всё чистая правда. — Сунув руки в карманы брюк мужчина подходит к постели сына и смотрит на наши руки. — Запомни сын этот день. И никогда не выпускай её руки, если не хочешь остаться один. Не повторяй моих ошибок.

Пока я растерянно хлопаю ресницами Леонид веселится за мой счет. Вот если бы не раненный в помещении я бы ему точно нашла, что ответить. Что у этого богача на уме? Не понимаю я его.

Пока я раздумываю над ситуацией за дверью слышатся шаги. Мы все оборачиваемся на стук. В палату входит медсестра с капельницей для Марка. Я внимательно слежу за всеми манипуляциями девушки и постоянно кусаю губы. Леонид всё это время стоит у окна сложив руки на груди и задумчиво смотрит куда-то вниз.

— Братец твой пожаловал. С кейсом и кучей документов. Ты в курсе, что он твою фирму спасает? Как будешь с ним рассчитываться ума не приложу. — Сообщает отец любимого, не поворачиваясь к нам.

Всё же странный человек он. Смотрю на него искоса и ухмыляюсь. Вспоминаю наш с Марком первый день знакомства. Его издевки и приколы надо мной. Помню, как постоянно смущалась и краснела. Как же сыновья похожи на отца. Это просто невероятно. Такие пугающие сходства, это настоящее чудо природы. Он не растил их в детстве, но всё равно они так похожи. Невозможно перенять черты характера человека практически с ним не взаимодействуя. А вот получить их по наследству вполне себе реально. Генетика. Смотрю на Леонида и улыбаюсь своим мыслям, неожиданно он оборачивается и подмигивает в ответ.

Марк лежит смирно, я держу его за руку из изгиба которой торчит катетер с иглой. Лекарство капает очень медленно. Видимо это на долго.

Медсестра прибирает за собой и перед тем, как уйти сообщает что скоро ужин, на что больной неожиданно тяжело вздыхает.

Не думала, что накормить взрослого мужчину с ложечки окажется большой проблемой. С трудом впихиваю в подопечного пол порции простой постной каши и сдаюсь. Он поджимает губы, как маленький и отворачивается.

— Ну в чем дело? Не вкусно? — Пробую еду. Ну так себе, обычная постнятина, но ему ничего другого пока нельзя.

— Если я буду кушать с тобой, обещаешь не вредничать? — Поправляя ему волосы я убираю посуду.

Он отрицательно качает головой.

— Ну я спрошу, чем это можно заменить. Или может сахара хотя бы добавить?

— Лера! Ты ему еще сопли подотри. — Бросает Леонид Валериевич. Удобно устроившись на диванчике напротив окна, он наблюдает за нами и всё время морщится.

— А вам домой не пора? — Делаю я невежливое замечание и вопросительно вскидываю брови.

— Так я тебя жду, когда вы наиграетесь, чтобы отвезти по адресу. Мне теперь за тебя отвечать, пока наша принцесса не поправится.

— Я никуда не поеду. — Отвечаю я и испуганно таращу глаза.

— В смысле? — Леонид откладывает телефон и хмурится.

— Пожалуйста. — Понимаю, что если он будет настаивать мне придётся уйти. — Я на диванчике посплю. Я заплачу. Сама.

— О господи. — Вздыхает он и поднявшись идёт к выходу. — Сама она заплатит. Самостоятельные все…

Леонид продолжает что-то ворчать себе под нос и скрывается с наших глаз. Вместо него в дверном проёме появляется физиономия Лекса. Он смотрит на нас немного удивлённо и расплывается в улыбке.

— Всем привет. Я вижу у вас всё хорошо. Как чувствует себя больной? — Сваливая кучу папок на журнальный столик, он придавливает эту гору кейсом и плюхается на диван. Мужчина продолжает болтать, не дожидаясь ответа. — Как хочешь Марк Леонидович, но в течении пары дней тебе нужно разобраться со всей этой горой документации. Всё что мог я сделал. А тут… — Он указывает пальцем на стопку макулатуры. — дело только за тобой.

— Ты в своём уме. Он еще толком есть не начал. Какая работа?! — Возмущаюсь я, бросая в сторону Лекса гневный взгляд. Поворачиваюсь к Марку и говорю первое, что приходит на ум. — Сделай доверенность на его имя. Выпишут из больницы и можно будет заняться этим всем.

Лекс деловито смотрит на меня и оценивающе качает головой.

— Да она в теме. Ничего себе. Это чему вас в вашем колледже учили? Рисовать или дела вести.