Помещение так же переполнено людьми, но я сразу же нахожу взглядом его, мужчину из-за которого моё сердце не находит покоя ни днем, ни ночью. Смотрю и не могу поверить. Множество раз слышала фразу «земля уходит из-под ног», но не подозревала какого это на само деле. Сердце замирает и мне становится трудно дышать. Сжав зубы, я отчаянно стараюсь не разрыдаться, такого позора я не допущу. Не стану плакать о том, кто этого не достоин. В глубине души я предполагала к чему приведёт моё увлечение этим золотым мальчиком, но не думала, что это так больно. Надеялась, судьба подарила мне шанс на счастье. Но меня лишь подразнили, как ребёнка конфеткой и отобрали. Что ж Марк Леонидович я запомню ваш урок и надолго.

Лекс больно сжимает мою руку и это немного отрезвляет. Не хочу сейчас видеть выражение его лица, мне только торжествующей физиономии не хватает в довесок. Деваться не куда, я смотрю прямо перед собой и тихо ненавижу себя за то, что поддалась чувствам, за то, что приехала сюда в надежде увидеть любимого мужчину. Глупая, доверчивая дурочка. Вот кто я.

Марк стоит боком ко входу, не замечая нашего с Лексом появления, что не удивительно в его состоянии. Не твердо стоит на ногах, растрепанный, в расстегнутой рубахе, в руке начатая бутылка какого-то алкоголя, рядом полуобнажённая девица. Ему совершенно не до нас с такой-то компанией. Повиснув на его шее, красотка что-то увлеченно шепчет на ухо и кокетливо смеётся. Марк обнимает её за талию, рука чуть пониже чем позволяют дружеские объятия. Приложившись к горлышку бутылки он делает глоток и склоняется к незнакомке за поцелуем. Я дергаюсь в руках Лекса, от неожиданности он оступается и налетает на дверь, та с грохотом ударяется о стену. Все присутствующие оборачиваются в нашу сторону. Я слежу за поворотом головы Лукъяненко и встречаюсь с его задурманенным пьяным взглядом. Он застывает на месте и кажется, бледнеет. Бутылка падает из рук.

Воспользовавшись общим замешательством, отступаю к двери и разворачиваюсь к выходу, чтобы наконец-то покинуть этот зал. Мне в очередной раз не везёт, и я врезаюсь в грудь Лекса. Мысленно поливаю ситуацию, в которой оказалась, последними ругательствами и безуспешно пытаюсь проскользнуть мимо. Лекс крепко удерживает меня, обхватив рукой за талию. Я упираюсь изо всех сил, но куда мне справиться с мужчиной. Тем более если он что-то задумал. Хочется испариться, снова стать маленькой серой мышкой, не на вижу быть игрушкой в чужих руках. Докатилась до того, что меня использовали в качестве орудия мести. В душе поднимается паника и я делаю то, что первое приходит на ум. Наклоняюсь к плечу Лекса и впиваюсь в него острыми зубами. Он вскрикивает и отпускает меня из захвата. Я выскакиваю из помещения и со всех ног мчусь туда, где по моему мнению выход из здания. Даже через громкую музыку и крики пьяных посетителей бара слышу, как за моей спиной разворачивается драка. Но мне уже всё равно. Мне не на кого надеяться. Друзей в этом здании у меня нет.

Пробивая себе путь сквозь толпу, как не нормальная подлетаю к входной двери. Охрана смотрит на меня с явным подозрением и немного удивленно.

— Придержи её. — Бросает один парень и снимает рацию с портупеи. Меня тут же бесцеремонно хватают за руки и прижимают к стене. От страха начинают трястись ноги.

— А я тебе говорил, не впускай их, но ты же позарился на бабки. Сейчас эти денежки тебе так аукнутся, мало не покажется. — Прорычал второй у меня над ухом и ругнулся.

— Погоди причитать. Ты, как всегда, начинаешь с пустого места. Еще ничего не произошло. Не каркай, Барс.

— Что Барс?! Видишь эта цыпа с ВИП-зала сбежала опять эти богатеи дурью маяться. Точно сейчас что-то произойдёт. У меня чуйка на подобное.

Я неосознанно смотрю туда, куда направлены взгляды вышибал. Картина которая зарисовывается перед моими глазами заставляет сжаться в комок от страха ещё сильнее. Через всю толпу в нашу сторону пробираются ещё несколько вышибал. Я вижу двух упирающихся парней, которых они ведут под руки. Белую макушку узнаю сразу. Вторая явно принадлежит Лексу. Горе недругов практически проносят мимо меня и выставляют за дверь.

— Твои дружки? — Обращается ко мне тот, которого величали Барс.

Я энергично киваю и прижимаюсь к стене.

— Сама пойдёшь или помочь? — Хмурить он и по-звериному, скалится мне в лицо.

Пулей вылетаю из заведения и оказавшись снаружи не останавливаясь иду куда глаза глядят. Мне плохо. Очень плохо. Я хочу домой, хочу забыть сегодняшний вечер как страшный сон. Хочу забыть вообще всё, что было после выпуска и идти дальше во взрослую жизнь забетонировав своё сердце самым толстым слоем какой только можно представить. Хватаю ртом воздух и зажимаю уши, потому как вслед мне кто-то громко кричит. Мой побег не остался не замеченным. Толи ножки мои ходят очень медленно, то ли я не слишком спешила, но меня догоняют почти сразу.

— Лера! Остановись! — Резкий рывок за плечо. и я делаю крутой поворот вокруг себя.

Марк смотрит на меня сверху вниз. Его слегка качает, но глаза совершенно ясные. Я скидываю его руку со своего плеча и делаю шаг назад, увеличивая расстояние, между нами.

— Я всё испортил, колючка. Да? — На его скулах выступают желваки. Он плотно сжимает губы и тянет ко мне руку. — Ты …так смотришь на меня, что я сам себя ненавижу.

Я молчу, внутри кипит обида.

— Почему ты молчишь? Накричи. Ударь по лицу. — Он сжимает руки в кулаки. Его губы начинают дрожать.

— Вам нужно домой Марк Леонидович. Уже поздно. Завтра на работу. — Холодным тоном произношу я и отворачиваюсь в сторону.

— Лера. Пожалуйста… — Он запускает руку в волосы и роняет голову вниз.

— Ничего не нужно говорить. Езжай…те домой. Мне тоже пора. Меня ждут. — Смотрю за его плечо. Лекс стоит чуть в стороне. Наблюдая за нашим разговором.

Марк оборачивается и бросает на друга детства злобный взгляд. Только сейчас я вижу, что на его виске кровь. Сердце делает кульбит, но я запрещаю себе какие-либо действия по отношению к своему, всё ещё начальнику. Заламываю пальцы рук.

— Он? — Вопрос Марка мне не понятен.

Я открываю и закрываю рот, так ничего и не ответив. Мой изменщик запрокидывает голову назад и смеется. Мне кажется или я слышу слёзы в его голосе. Нет мне точно мерещится.

В кармане Марка звонит телефон. Он достает его дерганным движением и смотрит на экран.

— Да что тебе надо от меня?! — Его крик заставляет меня вздрогнуть. Я испуганно пячусь назад и прижимаю ладони к ушам. — Ты мне всю жизнь испортил, отец! Оставь меня в покое.

Телефон мужчины летит на тротуар и разлетается в дребезги. Он поднимает то, что от него осталось и сжав в кулаке начинает бить им по каменному настилу. Я вижу выступившую кровь, но Марка это не останавливает, у него началась истерика. Я не представляла, что он на такое способен.

— Прекрати! Перестань! Ты покалечишь себя! — Я не знаю, как мне быть. Руки трясутся от ужаса. Лекс спешит к нам, но Марк останавливает его одним жестом. — Не подходи или я тебя убью. Что ты за мной таскаешься? Ты долбанная шестёрка моего чертового папаши. Два сапога пара.

Лекс останавливается и запускает пальцы в волосы. Секунда и он хватается за телефон.

— Правильно! Звони ему! Звони! Надо обязательно выслужиться перед покровителем, отрабатывай свой кусок хлеба. Только радость свою попридержи, когда будешь докладывать, как в очередной раз облажался его нерадивый отпрыск. Иначе Леонид Валериевич тебя понизит до охранника на АЗС. Со мной рядом будешь работать. Я заправщик, ты охранник. Звони!!! — Марк кричит, его глаза наливаются кровью.

Мне становится страшно, но уже за Лекса, он явно добился своего и даже перестарался. Я встаю между ними, но не знаю, что делать дальше. Марк поднимается и с озверевшим видом идёт на своего обидчика. У меня холодеют руки. Обида, страх, боль от предательства вскипают во мне одновременно.

— Остановись. Хватит! Марк! Хватит пожалуйста. Я прошу тебя. Успокойся. Прошу… — Сворачиваюсь в комочек и оседаю на землю. Меня трясёт. — Если тебе не нужен отец, отдай мне! Мне нужен! У меня никого! Никого! Я думала ты…есть ты. Смотри… — Я достаю трясущимися руками свой старенький телефон и протягиваю ему. — Смотри, шесть лет ни одного звонка! Шесть! Они мне уже никогда не позвонят, их нет. Нет! А о тебе беспокоятся. Он звонит потому, что ты не безразличен. — Я начинаю захлёбываться рыданиями и все остальные слова просто застревают в горле.