«Облачу Луциана в треники с вытянутыми коленями и полосатую майку-алкоголичку на пару размеров больше, ещё Дамиан фингал под глазом поставит для целостности картины», — от представленной картины кровожадно улыбнулась и неосознанно потёрла руки.

— Замёрзла? — услышала сбоку, но лишь быстро приняла прежнюю позу, претворяясь немой. — Ева, ты не сможешь игнорировать меня вечно.

«Не могу, но постараюсь».

Услышала тяжёлый вздох с водительского сидения, и вновь моё равнодушие. А ещё хотелось пересесть назад, пытаясь максимально отстраниться от Стружинского. Словно прочитав мысли, мужчина положил уверенно обжигающую ладонь на моё бедро, а меня вновь кольнуло, как от удара. Резко обратила внимание на руку, пытаясь одновременно понять две вещи: почему Луциан так наглеет, и почему я столь странно на него реагирую. Обычное касание, даже не к коже, но меня…ведёт опять не туда.

— Убери руку, — всё же буркнула, поднимая взгляд на идеальный профиль.

— Ты моя женщина, и я имею право касаться тебя, как захочу, где захочу и когда захочу, — уверенно изрёк, не удостоив и взгляда.

Многое хотелось сказать на его слова, желательно ещё приложить лицом о руль, хотя сомневаюсь, что это будет достаточно. Но капля благоразумия сохранилась, потому отвернулась вновь к своему окну, решая, что разговаривать с Луцианом проще, не видя его.

— Я не твоя вещь, Стружинский, — твёрдо ответила, разглядывая густой изумрудный лес.

— Мне импонирует твой характер и его сила. Можешь общаться так с кем пожелаешь, но не со мной. К себе прошу уважения…

— Уважения?! Ты явно издеваешься! — вновь обернулась, повышая голос. — Сначала на дух меня не воспринимаешь, злишься, стоит мне оказаться поблизости. Поверь, три года без твоего высокомерного выражения лица были лучшими в моей жизни! А тут вдруг бросаешься столь громкими собственническими изречениями. Оно мне надо? — указала на себя пальцем, ведь когда нервничала, жестикуляция усиливалась. — И никаких больше поползновений в мою сторону.

Попыталась сама отлепить наглую руку со своей ноги, но захват только усилился, уже причиняя небольшую боль. Ещё Луциан вдруг тихо зарычал, явно не довольный моими действиями. Я лишь махнула рукой.

«Достал!», — злилась про себя, складывая руки на груди.

Вскоре мы приехали в посёлок, а стоило машине затормозить у гаража, а с дверей сняли блокировку, как я тут же выскочила на улицу, размашистым шагом убегая к главному входу и зовя брата, что есть сил.

— Дамиан! Дамиан! Дамиан!

Я успела даже подняться на крыльцо и распахнуть дверь, как ко мне навстречу вышел брат, этак нехотя, смотря сурово за мою спину.

— Паршиво выглядишь, — обронил, пропуская в дом, а затем беря за плечи и быстро ведя куда-то.

Вскоре оказались в местной библиотеке, видимо, хотел поговорить мужчина наедине, только вот если сначала во мне бурлил запал, и я готова была открыть всю подноготную Луциана, то сейчас вдруг замерла. Сбросила с себя руки Дамиана и отошла на пару шагов назад, глядя с опаской. Просто вдруг поняла, что не стал бы вот так быстро брат уводить меня на тет-а-тет, а значит…о чём-то, да знал.

— Ты знаешь, что было этой ночью, — сказала утвердительно, без намёка на вопрос.

Дамиан скривил губы, взлохматил волосы и зачем-то сделал шаг назад, словно опасаясь…меня.

— Ты не сдержала обещание и отправилась со своими взбалмошными подружками по клубам, — резюмировал, и вроде спокойно, ровно, но смотрел чуть искоса, словно…ожидая нападения.

— И?

— И нарушила мой приказ.

— И? — всё подталкивала, подходя медленно ближе, а Дамиан отходил назад.

— Пора взрослеть, Ева, и отвечать за свои огрехи.

«Вот как!», — съязвила про себя, останавливаясь и сужая глаза.

Не думала, что брат окажется таким предателем. Ох, не думала!

— А то, что братец твоей горячо обожаемый жены приехал в клуб, нагло забрал меня от подруг, увёз к себе в квартиру и воспользовался? Это тебе доложили?

— Ты не понимаешь…, - было начал, а мне и этого хватило.

Пазлы встали на место.

Не просто так Дамиан предложил мне приехать на каникулы сюда, и не просто так вынудил жить именно в загородном посёлке. Не просто так и ухаживания Луциана игнорировал, ведь не был дураком, и видел, что это не обычные проявления вежливости к гостье. Не просто так он и Стружинского отправил сопровождать меня в город на встречу с подругами. Всё не просто так. И тут же вспомнились странные взгляды Виты на своего брата, непонятные слова и разговоры…

«Все знали и молчали. Играли мной и моими чувствами».

От осознания происходящего стало так больно, словно нож в спину воткнули, да не абы кто, а самый близкий человек, обещавший когда-то защищать меня и не давать в обиду.

— Что такого он предложил тебе, что ты продал меня ему? — лишь спросила едва дрогнувшим голосом.

Вдруг Дамиан подобрался, в глазах проскользнула ярость вперемешку с болью, но отчего-то заговорил не сразу.

— Я не продавал тебя никому. У меня…просто…не было выбора, — обречённо и зло выплюнул, разворачиваясь и со всей силы впечатывая кулак в стену, отчего тут же пошла трещина, а с потолка даже осыпалась немного штукатурка.

Я же сейчас пребывала в неком коматозе, потому не обращала внимания ни на что, кроме собственных эмоций и ощущений.

— Выбор есть всегда. Ты мог сказать мне, как минимум. Но ты…выбрал его, — с горечью произнесла, отворачиваясь и отходя быстро к двери, ведущей на улицу. — Ты изменился, связавшись с этой семейкой, Дам. Передай чете Стружинских, что хочу побыть одна. Ни того, ни другого видеть не желаю. Тебя тоже.

Сказав всё, что хотела, выбежала на улицу, чуть не запнувшись о штанину. В груди клокотала обида и злость, шла быстро куда-то чисто на эмоциях. Не знаю даже, куда забрела. Стояла посреди редеющего леса с пеньками и ягодами земляники, и вдруг…как заревела. Тут же осела на ближайший пенёк, пряча лицо в ладонях и сотрясаясь в рыданиях. Казалось, плотину прорвало, которую я сама так долго выстраивала, не пропуская ни каплю столь горьких эмоций. Захотелось, чтобы мама обняла сейчас, по голове погладила, подбодрила, поделилась женской мудростью, а папа сначала бы тоже обнял, а потом пошёл отстреливать причиндалы Луциану, а затем и Дамиану мозги вправлять.

Хотелось настоящей свободы, а не мнимой. Влюбиться в того, кого сама выберу, гулять с подругами, где захочу и когда захочу, выбирать место жительства и даже место учёбы. Ведь по сути, этот бизнес и Лондон мне не интересны…

И вот так заливалась горькими слезами, ощущая в душе глубокую пустоту, и не видела ни единого шанса на свой собственный выбор. А вскоре и вовсе оказалась не одна.

Сначала услышала хруст ветки, а подняв голову от ладоней, наткнулась взглядом на громадного волка с длинной шерстью шоколадного оттенка, а вот морда даже была с какими-то медвежьими чертами, что ли. Но вместо страха, у меня наблюдалась полная апатия.

— Можешь съесть меня, хоть мучиться перестану, — меланхолично ответила, смотря в чрезвычайно умные глаза зверя.

Даже показалось, что волк словно вопросительно так посмотрел на меня. Наверняка ожидал страх, побег, а по факту жертва никуда не торопится, даже готова сама расстелить стол и предложить себя в качестве закуски.

— Я ведь в один миг лишилась родителей, любимого дома, даже страны. Мне давали мнимое чувство свободы, но быстро оборвали крылья, усадив в золотую клетку. А теперь и брат предал. Представляешь? Последнее родное мне существо меня предало. Лучше бы убил! — в сердцах воскликнула и снова заревела, чем кажется, шокировала дикого зверя ещё больше.

Когда лица коснулся горячий шершавый язык и без зловонного запаха из пасти, реветь перестала. Обомлела. Села ровно, ожидая своего конца, но волк отчего-то не торопился. Поняв, что уже не реву, а во все глаза на него пялюсь, чуть отстранился, садясь на задние лапы и чуть склоняя голову набок, словно присматривался, с какой части тела лучше начать трапезу.