Этот мужчина – дьявол, путающий меня в собственных чувствах и заставляющий испытывать боль из прошлого в стократном размере. В этот миг внутри меня что-то ломается. Я теряю нить своего плана и путаюсь в ситуации. Мой детский мозг запомнил этого человека не как убийцу, а как спасителя, потому что только благодаря ему я осталась жива. Но в то же время понимаю, что он отпускал меня тогда не затем, чтобы я спаслась. Да, я чудом выбралась из горящего дома через вентиляцию, до которой карабкалась по стене, сдирая в кровь свои ногти и задыхаясь от тяжелого густого дыма. Но он не знал, что я выживу. Он отпускал меня от себя… А не от бандитов.

В комнату заходят те двое, что притащили меня сюда. Поставив на кофейный столик чай и воду, мужчины молча направляются в сторону двери, шагая вдвоём с одинаковой ноги, почти строевым шагом. Мистер Х обходит стол и, вальяжно облокачиваясь на него, кладёт ногу на ногу, пристально смотря мне в глаза.

– Ну, и каков твой план? – Он закуривает сигару, выпуская клубы дыма, заполняющие пространство серым крепким смогом.

– У меня его нет, – резко бросаюсь в него ответом.

– Выпьешь со мной? – Мужчина берет с подноса отравленный мной виски и протягивает напиток мне.

– Я не пью крепкий алкоголь, – выжигая его взглядом, я понижаю свой голос, чтобы не дать ему ни единой возможности вывести меня из и без того расшатанного состояния.

– Видимо, жизнь тебя ничему не научила. – Шумно выдыхая, мужчина подходит к шкафу, где располагается бутылка с виски, и откупоривает ее. Он наливает в стакан чистый неразбавленный напиток и делает глоток. Его движения медленные, уверенные, демонстрирующие власть и силу в одном флаконе. И это не похоже на маску, чувствую, что он именно тот, кто он сейчас.

– Не научила жизнь? – яростно шиплю ему в ответ. – Чему она должна была меня научить? – вопросительно вскидываю бровь. – Что вы, сборище диких, озверевших ублюдков, можете брать чужое, когда захочется, и убивать просто так? Так это я усвоила ещё тогда, в свои пятнадцать. Научилась ли я жить с этим? – кидаю едкий взгляд в его сторону. – Нет!

Психанув, я поднимаюсь с дивана, чтобы начать разговаривать с ним на равных. Но с моим ростом он все равно продолжает решительно смотреть на меня сверху вниз.

– Не ты мне будешь говорить о том, чему я должна научиться, ясно? – тычу в него пальцем в области сердца. Дерзко, не дрогнув от страха.

Мужчина продолжает слушать, впиваясь в меня своими чёрными зрачками с пылающим огнём. Меня несёт поток оголенной ярости, в которой я скоро захлебнусь. Все, что копила так много лет, вырвалось наружу и, словно цунами, захлестывает сознание. В моих глазах застыли слёзы, которые хочется выплакать со всеми словами, сказанными в ответ человеку, причастному к моей жгучей, вновь кровоточащей боли.

– Я никогда не прощу того, что вы сделали, – почти шёпотом произношу я. –Никогда, – качая головой, замолкаю, не в силах больше сказать и слова. Сейчас меня пугает лишь одно: почему меня все ещё не убили?

– Не забери я тебя оттуда, сейчас бы твоё тело выносили в чёрном мешке, – нарушив тяжелую тишину, он продолжает давить меня своими вопросами, невзирая на мою предыдущую реакцию. – Это тоже было частью твоего плана, Камелия?

Его хлесткие слова вновь бьют по лицу, задевая прошлые раны. Мужчина наклоняет голову, рассматривая меня, как необычное явление, и ждёт моего ответа. Я поднимаю свои стеклянные глаза из-под длинных ресниц и смотрю на него с презирающим холодом, который трескается под стальным взглядом этого мужчины.

– Тебе стоит усвоить полученный урок, Ли, – он произносит эти слова шёпотом, искусно меняя свой тон на более мягкий, ласкающий уши.

Я чувствую непреодолимое желание сделать шаг назад и разорвать наэлектризованное поле между нами. Его внутренняя сила ослепляет и лишает разума, а мне необходимо собраться и думать о том, как поскорее убраться отсюда. Будто прочитав мысли, мужчина прерывает наш зрительный контакт и удаляется вглубь комнаты.

– Прежде чем ты соберёшься уйти отсюда, я хочу, чтобы ты выслушала меня.

– Не… – не дав мне договорить, он бьет ладонью по столу и поднимает свои холодные глаза на меня.

– Когда я говорю – не стоит перебивать меня, Камелия. – В ровном тоне его голоса я слышу угрожающие нотки. – У тебя было достаточно времени высказаться. – Мужчина делает ещё один глоток Чиваса и складывает руки в деловую позу. – Я предлагаю тебе на выбор два варианта развития сюжета. Выберешь сама, какой нравится больше, – поднимая правую руку вверх, он загибает указательный палец. – Первый ты и сама знаешь. Но я все же тебе его озвучу, для усвоения информации. Ранее я уже описывал тебе исход того, что с тобой будет в следующий раз при попытке убить кого-то из семьи «Бокка Ди Леоне», – постукивая пальцем по столу, он медленно вливает в меня то, что мое подсознание всячески отвергает. – И это не мое предположение, Ли, – делая акцент на моем имени, он вбирается мне под кожу, заставляя глубже вникать в смысл его слов. – Двигаясь в одиночку, без защиты и связей, у тебя все шансы на провал. Рано или поздно ты все же допустишь ошибку. И как только это случится, – немного помедлив, он продолжает говорить, – окажешься в лапах, как ты и сказала, диких, озверевших ублюдков, не желающих верить твоим слезкам и душещипательным историям из детства. Их задача – убирать с пути все, что мешает им красиво жить. А ты, как я понимаю, собираешься это делать. Мешать им жить, как заноза в заднице. Пускай и очень красивая заноза, – он едва сдерживает усмешку, оголяя свой животный оскал. Но есть и второй вариант, который я тебе настоятельно рекомендую, если ты все-таки рассматриваешь возможность остаться в живых, – окинув меня хищным взглядом, он подается вперед. – Предлагаю тебе работать со мной.

Во мне начинает бушевать волна парализующего сомнения.

– Я помогу тебе, – продолжает он, – предоставив нужную и интересующую тебя информацию, но, – демонстративно он замолкает, разжигая во мне ещё большую волну негодования, – только при одном условии: ты не будешь хитрить и пытаться действовать за моей спиной. Все свои решения обсуждаешь со мной, и мы вместе рисуем план действий. Если все так, то со своей стороны я гарантирую тебе прочную безопасность.

– Может, объяснишь мне это все? – проигнорировав его искусную речь, я скрещиваю руки на груди и с недоверием смотрю на него. – Мне известно, как заканчивают люди, сливающие информацию о семье. Отец придерживался такого же плана, пока вы не пришли к нам домой.

– Твой отец не был тайным агентом, которого прикрывают со всех сторон профессиональные бойцы.

После его слов в воздухе повисла тяжёлая тишина. И пока я переваривала все сказанное им, мужчина без колебаний продолжил говорить:

– Он намеревался двигаться самостоятельным путём, не думая о последствиях.

– Вот интересно… – прикусывая до крови щеку изнутри, я еле сдерживаюсь от нарастающего раздражения. – А ты узнал про это до того, как вы подожгли дом, или уже после?

– Поджог никто не мог предугадать, Ли. Мои люди вели это расследование после и включили этот случай в список преступлений семьи Бокка. Несколько улик удалось сохранить, чтобы доказать их причастность. Но тела было невозможно распознать. Все было сожжено настолько сильно, что наши криминалисты и медицинские эксперты не смогли сопоставить частички кожи с личностью. Именно поэтому мы думали, что ты умерла.

В его глазах я читаю что-то похожее на смятение. Медленно наблюдаю, как он смачивает горло терпким виски и не смотрит мне глаза.

– Ну и какая роль будет отведена мне в этой операции?

– Будешь работать под прикрытием. В список твоих обязанностей не будут входить встречи с синдикатом. Они могут легко узнать тебя.

– Мне не интересен подобный расклад событий.

– Тогда мне больше нечего тебе предложить, Камелия, – ровным беспристрастным тоном произносит он.

Пальцами я впиваюсь в кожаный подлокотник дивана, оставляя вмятины от ногтей.