Память согревает человека изнутри.

И в то же время рвёт его на части.

Харуки Мураками. «Кафка на пляже»

Камелия

– Мисс, Ваш стол номер пятьдесят пять, – вручая мне пригласительный, произносит хостес. – Лифт находится в левой части лобби. Приятного вечера.

Лёгким кивком меня приглашают войти внутрь отеля. Тут все основано на эклектике, и каждая деталь кричит о роскоши и богатстве. Это место создали для ценителей настоящего искусства. Мраморный пол отражает хрустальные люстры с подвесками из страз. В зоне ожидания располагается величественных размеров персидский ковёр, расшитый вручную. Стены с лепниной рисуют в голове картинки Древнего Рима, а колонны с золотой гравировкой и витиеватая лестница в стиле барокко погружают в атмосферу Венеции XVII века.

Медленно, наслаждаясь каждым сантиметром этой роскошной сказки, я поднимаюсь к частному лифту для VIP-гостей. Он-то мне и нужен. Сегодня я тоже особенная гостья, хоть и не красуюсь в списке Forbes и не являюсь женой одного из владельцев отеля. Впрочем, стоит отметить, что это очень облегчило бы мне жизнь, поскольку одной из отличительных черт этого отеля является то, что сюда не могут попасть люди без своей официальной пары. Но деньги или связи решают все. За хорошие чаевые в качестве официальной подружки сюда могут пустить даже проходящую мимо шлюху. Мир меркантилен. Все покупается и все продаётся. Именно по причине таких требований мне пришлось проявить всё своё искусство соблазнения и втянуть в свой план ещё одну пешку. Томас Шон – акционер розничной сети магазинов. В прошлом году он продал акции на сумму более 8 миллиардов долларов. С таким финансовым положением он мог бы стать отличным завидным женихом почти для каждой женщины Америки. Вот только одна загвоздка – он уже женат десять добрых лет. Но Шон, как и многие другие мужчины, осознающие всю свою мощь, конечно же, не сильно хранит верность семье.

Мне не составило труда познакомиться с ним на одном из благотворительных вечеров. Еще ни один мужчина из моего списка не мог устоять от платья с глубоким декольте. Этот наряд так же банален, как и реакция мужчин. Добавить сюда ещё милую улыбочку и взгляд, полный восхищения и желания, – и он твой окончательно и бесповоротно. Как оказалось, для Томаса подобного рода знакомства на светских мероприятиях – уже привычная ситуация, ведь он давно не посещает их со своей женой и мало кто сможет хотя бы вспомнить, как она выглядит. Впрочем, несмотря на то, что мне доводилось много раз проворачивать подобного рода дела, я все же ставила на то, что мы познакомимся у него в офисе на Пятой авеню или в лифте его дома, где я буду в роли туристки из Италии, прилетевшей посмотреть Нью-Йорк. Какая-то часть меня хотела верить в то, что он хотя бы старается скрывать своих любовниц от жены, но все оказалось куда более тривиально.

Лифт начинает отсчёт этажей сверху вниз. Пятьдесят семь, пятьдесят шесть, пятьдесят пять… С его приближением внутри закипает что-то похожее на тревогу, ведь этот день я ждала очень долго. День, когда я посмотрю в глаза тем, кто разбил, растоптал, уничтожил меня прежнюю, оставив только пепелище. Мне понадобились годы, чтобы вернуть себя к жизни, собрать, как мозаику, состоящую из миллиона пазлов событий, мечт, желаний, надежд и разочарований. И что-то все же мне удалось склеить. Но вместе с этим я отрастила огромный непробиваемый панцирь. Защитную оболочку от всего негативного, что может вновь меня окунуть в то состояние, из которого, казалось бы, не было выхода. «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее». В мысли пробиваются отрывки из памяти, о которых больно думать. Ещё больнее думать о том, что с этим придётся смириться и жить дальше. Но как показала мне жизнь, время не лечит. Оно затягивает рваные раны, оставляя некрасивые шрамы на теле. И каждый раз, смотря на них, ты видишь всю историю их происхождения, которую невозможно забыть, сорвать с кожей, стереть из памяти.

Теперь, поднимаясь на 71 этаж на частном лифте, я чувствую себя окрыленно, пьяняще. Сама мысль о том, что я наконец начала воплощать в жизнь то, что так давно планировала, пленит и дурманит. И чем выше я поднимаюсь, тем меньше чувствую себя тревожно. Я, черт возьми, на своём месте.

Двери лифта медленно открываются, представляя моему взору огромный зал с приглушённым светом. Уверенным шагом от бедра я направляюсь в сторону бара, чтобы не приковывать к себе лишние взгляды, но делать это получается с трудом.

Это казино не похоже на все другие, которые мне доводилось видеть. А побывать мне пришлось во многих. Чтобы отыскать то самое, где я точно смогу увидеть этих ублюдков. Десять лет своей жизни я не жила. Я была одержима планом мести, желанием расплаты и справедливости. Я научилась жить вопреки всему. Я нашла смысл. Именно поэтому с сегодняшнего дня я играю ва-банк, пускай и ценой своей жизни.

– Мартини тоник, пожалуйста, – озвучиваю свой заказ бармену.

Облокотившись на небольшой барный стул, сажусь вполоборота, чтобы спокойно рассмотреть все происходящее в зале. Глазами ищу знакомые лица, но в ответ ловлю на себе лишь грязные, пошлые взгляды сидящих за игровыми столами мужчин. Сколько должно быть денег у человека, чтобы, находясь за покерным столом, в момент повышения ставок, пялиться на девицу у бара, а не следить за реакциями других участников? Таких людей в покере профессиональные игроки называют «рыбами». «Фиш» – это определение игрока, который либо недавно начал играть, либо играет давно, но исключительно ради удовольствия. Они не утруждают себя тонкостями игры, стратегиями других игроков или тактическими манёврами. Их главное оружие против других – это деньги, которыми они не сильно дорожат. Именно поэтому они готовы идти до конца, не боясь промахов. Главная цель в игре с таким оппонентом – уметь вовремя закинуть наживку. И если все сделано правильно – рыбка на крючке. Несмотря на то, что покер в моей жизни появился недавно, так называемых рыб я встречаю очень часто, и не только за покерным столом.

– Ты пришла, – облегчённо произносит Томас, подходя ко мне со спины. – Я решил, что ты передумала, – делая небольшую паузу, он садится напротив меня, подзывая жестом бармена.

Вместе с появлением Томаса я слышу запах дорого парфюма, окутывающего меня с ног до головы. Его как всегда идеально уложенные светло-каштановые волосы зачёсаны назад и сильно блестят от приличного количества геля.

– Красивым девушкам не место за покерным столом, – с лёгким смешком он завершает свои сексистские размышления и берет в руки чистый Macallan со льдом.

Не сводя с Томаса глаз, я медленно подношу бокал к своим губам и блаженно смакую вкус коктейля.

– Красота ещё никогда никому не мешала забирать весь банк, – обнажая зубы, хитро улыбаюсь ему и тщательно прячу нотки агрессии в своём голосе.

Когда я собирала досье на Томаса Шона, читая различные источники, я видела сводки новостей про пожертвования миллионов в детские дома и реабилитационные центры для инвалидов. Казалось бы, этого было достаточно, чтобы предположить, что с чувством эмпатии у Томаса все в порядке. Но каждый раз, возвращаясь к его личной жизни, у меня никак не складывался пазл в идеальную картинку. Человек жертвует миллионы, чтобы помочь другим, но сам является антипримером мужа и отца для своих детей. Конечно, мои розовые очки уже давно выброшены на помойку, и я прекрасно понимаю, что та картинка, которую люди показывают на всеобщее обозрение, не всегда соответствует действительности. Посему наличие эмпатии человека к чужим бедам вовсе не означает ее наличие к своим же близким. Также мне удалось узнать, что некоторые компании, принадлежащие ему, работают совсем не по назначению. Это всего лишь красивая обертка, за которой скрывается отмывание денег и другого рода коррупция. Этот человек не так прост по своей натуре. Но мне и не нужно заходить настолько далеко. Разве что что-то в моем тщательно прописанном плане пойдёт не так. А это практически невозможно. Томас Шон – всего лишь пешка на моем шахматном столе. Более важные фигуры появятся чуть позже.