Меня учили, что месть – удел слабых людей, не умеющих прощать и идти дальше. Но в моем случае это заставило меня жить, подарило второй день рождения. Многие люди проводят с чувством несправедливости и обиды всю свою жизнь, отравляя себя этим свинцовым ядом и делая вид, что для них все это далеко в прошлом. Но не думаю, что смогу позволить себе признать это и похоронить в себе. Эта боль никогда не пройдёт, она всегда будет напоминать о себе. И если есть кто-то, кто решил, что может распоряжаться жизнью других людей, решать их судьбы, убивая отцов, матерей, лишая их детей полноценной счастливой жизни, – он должен быть наказан за это по справедливости, а не продолжать жить с осознанием того, что весь мир в его руках. Прошло десять лет, и количество смертей на их счету увеличилось в сотни раз. Полиция закрывает глаза на это и отмахивается отговорками, что у них недостаточно доказательств. Если Бог и есть, то почему спустя столько лет они продолжают жить и творить все эти ужасные вещи? Мне остаётся полагаться только на себя и верить в свои принципы, а не в судьбу, карму, бумеранг, что там ещё?
Мои ноги сами несут меня в нужном направлении. Я просто знаю, что должна это сделать. Наводящая ужас репутация «Бокка Ди Леоне» строится на желании убирать всех, кто встаёт у них на пути. Они лишили жизни множество таких же, как и я, подростков… взамен на что? На укрепление своей власти, всеобщее подчинение, на страх в глазах невиновных людей, на слёзы детей, видящих смерть своими глазами. Их организация цветёт на почве насилия. Вот и все, ради чего они живут. И я здесь для того, чтобы это прекратилось.
Остановившись возле массивной двери, тянусь одной рукой в карман за карточкой. Сердце стучит так громко, что не слышно ничего вокруг. Я не сразу замечаю, как тяжесть в руке исчезает. Мельком посмотрев на свою руку, где должен быть поднос, я его не вижу и резко оборачиваюсь назад. За моей спиной стоят два высоких мужчины в смокингах без единой эмоции на лице, будто роботы-солдаты, не умеющие говорить, но умеющие слушать чужие приказы. Делаю несколько шагов назад и упираюсь спиной в дверь. Бежать некуда. Но и сдаваться я не собираюсь. Кидаю взгляд на тёмный коридор за их спинами, но не успеваю даже дернуться. Мужчины приближаются ко мне и хватают по обе стороны под руки жесткой хваткой. Стараюсь вырваться из оков этих бездушных, до невозможности сильных булыжников, но теряю все силы на третьей попытке.
Я следила за этой дверью весь чертов вечер, проверяла всех людей, кто входил и выходил оттуда, но эти лица мне не знакомы. В руках этих амбалов я чувствую себя пушинкой, пока мои ноги болтаются в невесомости в нескольких сантиметрах от пола. Мы приближаемся к двери, от которой веет холодом, как на кладбище. Во мне бурлит ощущение, что там меня ждёт нечто ужасное. Все мое нутро сопротивляется заходить внутрь. Я выгибаюсь всем телом, кричу и дергаю руками в попытках освободиться. От бессилия и безысходности во мне закипает неистовая злость.
– Уберите свои чертовы руки! – Я пинаюсь ногами, но делаю только хуже самой себе.
Пальцы этих роботов сжимаются настолько сильно, что я непроизвольно жмурюсь от боли. Не выдержав моих истерик, один из солдат тихонько стучит в дверь, как будто боится лишний раз потревожить человека за стеной. В ответ я едва слышу низкий мужской голос с хрипотцой, который разрешает нам войти внутрь.
Чернота этой комнаты укутывает меня с головой. Все тело покрывается мелкой дрожью от ожидания будущего. В данном случае следовало бы успокоиться, но я брыкаюсь как дикое животное, угодившее в капкан.
– Пусти! – освобождаясь от крепкого хвата охранников, я кричу, срывая голосовые связки. Капелька пота стекает по моей шее, достигая краев рубашки, и растворяется в ней. С моего лица срывают маску и отпускают, толкая вглубь комнаты.
– Рико, Клейтон, вы свободны. Подождите за дверью, – мужской голос с нотками стали звучит спокойно, но в то же время очень твёрдо.
Он стоит лицом к окну, открывающему взор на зал казино, откуда меня только что похитили. Чёрная рубашка плотно прилегает к его телу и подчеркивает налитые мышцы спины и рук. Высокий рост и широкие плечи создают образ властного, серьезного человека, умеющего давить не только словом, но и своими собственными руками. От его фигуры веет полнейшей самоуверенностью и необузданной силой, которая бурлит под его кожей с желанием вырваться наружу. Пока я наблюдаю за ним, мой инстинктивный страх сменяется неподдельным интересом.
Не получив никакой ответной реакции от него, осматриваю помещение, изучая каждую деталь. По правую сторону от меня находится стеллаж, полностью заставленный книгами. По левую сторону висят чучела животных (не удивлюсь, если они были убиты этим же человеком). Никогда не понимала, зачем люди это делают. Чувствовать в моменте себя сильнее хищника всего лишь потому, что в руках оружие? Я поднимаю глаза к потолку и вижу все пространство комнаты в отражении стекла, нависающего надо мной. Хороший способ наблюдать за всем происходящим в комнате свысока, не выдавая глазами в открытую своего любопытства. Большую часть кабинета занимает массивный стол из дуба, отполированный маслом, на котором настолько аккуратно разложены канцелярские принадлежности, будто человек страдает маниакальной формой шизофрении, не терпя любого рода беспорядок. Мужчина в чёрном прерывает мои любопытные наблюдения и поворачивает голову в мою сторону так, что я вижу очертания его лица в профиль. Я рассматриваю его с интересом, сканируя каждую деталь, чтобы поймать сходство с образами из прошлого, но не нахожу. Выпуклый лоб, строгий, четко очерченный подбородок, грубая линия скул, выступающая на лице от напряжения. Его губы сжаты, а глаза, явно не желающие вести диалог, устремлены в стену. Его профиль красив, но ожесточён, и это завораживает, приковывает мое внимание.
– Если меня привели сюда помолчать наедине с незнакомцем, то мне достаточно, спасибо, – не выдерживая тишины, более спокойным тоном излагаю свои первые предположения с примесью язвительного налёта.
Мужчина продолжает стоять, не шевелясь и не реагируя на мои слова.
Оставив позади свои страхи и дрожь, щекочущую нервы, я делаю шаг к столу, чтобы сократить расстояние между нами до метра. Тянусь рукой к папке, лежащей поверх всех остальных, просто, чтобы занять себя хоть чем-то, лишь бы не быть в режиме ожидания ответа мистера Х. Стоило мне коснуться папки кончиками пальцев, мое запястье тут же обвивает горячая мужская ладонь и сжимает его. Вздрагиваю от неожиданности и резкости его движения и поднимаю глаза на его лицо. Образ из прошлого вспыхивает сразу же, как только я смотрю в бездну его пепельно-серых глаз. Я помню тех демонов, что смотрели на меня точно так же десять лет назад. В его чертах я узнаю парня, который был среди тех ублюдков, убивших моего отца и прежнюю меня. Он был в моем доме. Он часть их семьи. Он такой же, как и они. На его застывшем лице виднеются желваки от сжатой до хруста челюсти. Он смотрит на меня изучающим, немного затуманенным взглядом, не моргая и не дыша. Я чувствую жар, исходящий от его массивного тела. В котле моих эмоций закипает коктейль из агонии, злости, ярости и смятения. Мы оба застыли на месте и не можем пошевелиться от непонимания произошедшего. Его рука слабеет, и я медленно, находясь в абсолютном шоке, опускаю ее вниз, не зная, что теперь будет со мной.
– Ты… – В моем горле пересохло именно в тот момент, когда хочется сказать так много всего.
Я хватаюсь руками за шею, пытаясь восстановить дыхание и освободиться от удушливых, раздирающих чувств, растворяющих мой холодный разум в кислоте. Мужчина делает шаг ближе ко мне, но я останавливаю его своей рукой, не желая, чтобы он приближался. Двигаясь назад, спотыкаюсь о диван и, теряя равновесие, падаю на сидение. Через пелену своего искаженного шоком сознания я слышу, как мужчина обращается к кому-то:
– Рико, принесите воды и горячий чай с лимоном, – жёстким, надменным голосом мужчина чеканит приказ абоненту на том конце трубки. Он, в отличие от меня, остаётся сдержанным, виртуозно владея каждой своей эмоцией.
