– Ром, больно. Что там? – тихо заговорил Паша, так и оставшийся лежать на спине с руками, скрещёнными за головой. Он не успел даже дёрнуться, как спецназовец развернулся в сторону шума, и уперев локти в грудь капитана изготовился для стрельбы лёжа.

– Блин… Я чуть не обоссался! – первым пришёл в себя следователь, отряхивая с брюк и куртки траву.

Роман засмеялся:

– Паш, у тебя спокойствие и выдержка, как у снайпера, – он встал. – Фазан… жирный, сука. Если бы не мины, можно б было попробовать добыть.

– Как у снайпера… это не выдержка, а привычка к грохоту и шуму, – Полетаев тоже встал. Растирая кулаком ушибленную грудь посмотрел вокруг, потом на Романа. – Я же танкист! – все облегчённо рассмеялись.

Подходя к темнеющему в бурьяне пятну перекопанного чернозёма, Бадрам окрикнул впереди идущих сапёра и спецназовца, чтобы они остановились на самом краю. Здесь составу группы нужно было ещё раз определить порядок осмотра и самое главное – лично найти следы волочения тела Охлестина и землянку на той стороне, в которую его принесли… если они, конечно, были на самом деле. Поиск указанных объектов являлся важнейшей целью всего мероприятия. Однако об их возможном наличии и тем более причинах появления знал только Андрей. Если слова пограничника подтвердятся, ни в коем случае нельзя допустить утечки данной информации.

Бадрам со следователем приблизились к сапёру. Тот рукой показал под ноги. На земле лежала, тускло поблёскивая латунью, пулемётная гильза от патрона калибра 12.7 мм.

– Моя, – из-за их спин произнёс Полетаев. – Бэха4 подобрала Охлестина на том краю, прям у травы. И почти там же выскочили два или три бойца, которые «за линейку» ломанулись. Я по ним как раз очередь всадил из зенитного пулемёта, но не попал, скорее всего… темно, дымы…

– Парни, сейчас нужно очень – очень аккуратно осмотреть это место, в радиусе метров тридцать. Важны любые мелочи, – Андрей посмотрел на следака и двух экспертов – криминалистов. – Следы обуви, волочения, гильзы, любые предметы. Особое внимание на выявление возможных биоматериалов: кровь, экскременты, может останки какие-то, предметы с отпечатками пальцев… оружейные магазины брошенные и т.д. Одним словом, всё, что даст хоть какой-то шанс идентифицировать впоследствии личности пребывавших здесь людей и понять картину произошедшего.

– Давайте так поступим. Сапёр, конечно, идёт медленно, но обгонять его не сто́ит, – продолжил сапёр, понимающий, что он в любом случае будет первым двигаться при осмотре. – Пока я не провёл инженерную разведку, все находятся на безопасном расстоянии сзади. Рядом со мной пусть идёт кто-то и осматривает прям перед нами, я имею в виду, смотрит, что для вас может представлять интерес. Что увидит, останавливает меня, изучает и т.д., потом двигаемся дальше. Кто будет рядом?

– Наверное, я, – отозвался старший криминалист. – Один хрен, мне изымать это всё и описывать потом.

– Вам только в костюмчик наш противоосколочный нарядиться надо, мало ли…, – сапёр подозвал товарища.

Комплект разминирования перекочевал с подошедшего сапёра на плечи эксперта.

– Ничего себе кольчужка! Ну-ка, я хоть присесть попробую.

Эксперт присел и попытался встать, однако неосторожно запрокинул голову в тяжёлом сферическом шлеме, и потеряв равновесие завалился назад. Все рассмеялись, под руки подымая товарища.

– Ёлки-палки! Это как же вы в таком ходите-то?

После того, как исполнили все необходимые формальности, связанные с официальным началом следственного мероприятия, приступили к осмотру. Криминалист несколько раз подзывал следака. Нашли отпечатки обуви, предположительно мотострелков, спасших на БМП старлея, и полный автоматный магазин, возможно потерянный ими же. Однако уже через двадцать минут, эксперт, сняв с головы «сферу», возбуждённо замахал рукой в очередной раз.

Специалист, сидя на корточках, ткнул пальцем в гущу травы. Там, буквально в полутора метрах от края перепаханного гусеницами чернозёма, виднелась подошва ботинка.

– Ближе не подойти пока, миноискатель «говорит», какой-то металлический предмет имеется. И не видно ничего, вроде тело лежит, но трава сверху сомкнута, словно специально замаскировали. Хотя дальше бурьян примятый – тропа протоптана, кто-то двигался однозначно.

– Думаю тело. Заминировано возможно. Причём и слева и справа от него тоже «сигналит» металл. Лучше всего сдернуть труп, – высказал своё мнение сапёр, – Втроём запречься и быстренько его оттянуть верёвкой. Запал у гранаты секунды две – три имеет задержку. Так что метра на два успеем оттащить, пока она взорвётся.

Так и поступили. Сапёр аккуратно петлей зафиксировал веревку вокруг берцы ботинка. Отойдя на двадцать метров, втроем рванули конец и сразу же от неожиданности упали на землю – вес на другом конце оказался несоизмеримо маленьким. Описав дугу, рядом с ними упала… нога, оторванная по колено и обутая в ботинок. Взрыва от предполагаемого сюрприза не последовало.

Подошедшие молча смотрели на культю.

– Ладно, опечатывай её. Благо мороз, сохранилась нормально, – обращаясь к эксперту-криминалисту, произнёс следователь.

В траве нашли три пустых металлических магазина от АК-47, на которые и среагировал миноискатель. Также в бурьяне обнаружили следы обильной кровопотери, вероятно полученной в результате травматической ампутации. Тела не было. Зато следы крови указывали, что примятый бурьян является следствием волочения по нему раненого хозяина конечности, которого кто-то эвакуировал в сторону сопредельной территории.

– Всё же попал…

– Что говоришь? – Бадрам переспросил Полетаева, который задумчиво смотрел на чёрные от запёкшейся крови стебли сухостоя.

– Нет следов взрывов, скорее всего, я попал всё же из НСВТ в колено одному из убегавших. Такая пуля напрочь отрывает сразу конечность.

Ближе к границе следы волочения тела в сухой траве уже были не различимы – сухостой заметно поредел и стал ниже.

– Вот здесь, они пересекли границу, – криминалист достал сигарету. – Дальше идем? – он сделал длинный шаг. – Я уже за кордоном, – повернувшись лицом к остальным, он закурил и с улыбкой посмотрел на товарищей.

– Да. Нужно понять, где эти бойцы прятались, – Бадрам пытался разглядеть впереди признаки того самого блиндажа, о котором говорил Охлестин.

– С чего ты так уверен, что они где-то здесь укрывались? – вдруг спросил следователь. – Судя по всему… По крайней мере вся оперативная информация говорит о случайной стычке. Радиоперехват же есть, что какие-то пьяные ВСУшники заблудились. Да и бутылку мы пустую из-под водки нашли… Или я чего-то не знаю?

Андрей смутился, но быстро сориентировался:

– Да. Есть такой перехват. Но версию засады и преднамеренной провокации нам предписано отработать особо. Руководство хочет, чтобы дело передали на расследование в ФСБ, так что ищем любые признаки намеренного нападения.

– Да я в курсе «хотелок» наших боссов, однако… ты так сказал, словно уже на сто процентов уверен в засаде.

Дальше уже шли втроём: сапёр, эксперт и Бадрам. Трава стала очень невысокой, и земля хорошо просматривалась. Понять, куда здесь тащили тело раненого, и, возможно, до этого самого Охлестина, оказалось нелёгкой задачей. Главной подсказкой были еле заметные, но всё ещё встречающиеся чёрные следы крови на скудных стеблях.

Через пару минут сапёр, что двигался в 30 метрах правее, сообщил об обнаружении ещё одного, почти полного автоматного магазина от АК–74. Вещдок изъяли и медленно двинулись дальше.

– Впереди что-то лежит, – произнёс Бадрам, когда удалились от границы метров на восемьдесят. Он приложил к глазам бинокль. – Шапка! Военная шапка.

Подошли. Следователь и эксперт рассматривали находку:

– Странно. Кокарда со звёздочкой. Да и шапка сама нашей ивановской фабрики… судя по штемпелю, – следак, сидя на корточках, повернулся к Бадраму. – Андрюха, слышишь? Шапка-то наша, не украинская. Может это наши заблудились, зашли на сопредельную территорию и напоролись на их пограннаряд или ВСУшников?