— Ты виноват, он виноват… Может, обоих выпороть? И чтобы потом друг другу задницы иши мазали, авось, в процессе помиритесь?

— Ну, можно и так.

Лара посмотрела на Дина почти весело:

— И ты бы согласился, чтобы тебя наказали на местный манер? В самом деле?

— Ну, боль я точно не люблю, так что наказание будет ощутимым. Ну, заслужил — получу. Я знаю, что сам накосячил, причем на ровном месте. Когда меня бабушка выпорола хворостиной так, что я два дня сидеть не мог, я же не обижался, потому что за дело получил. Суровая старуха была, но мы ее очень любили, — Дин мягко улыбнулся, вспоминая.

Лара посмотрела на Кэйла:

— Можно, я расскажу о последствиях операции?

— Госпожа, почему вы спрашиваете? — удивился он.

— Потому, что я могу не рассказывать, если ты против, — терпеливо ответила Лара.

— Не знаю, чем это поможет, — недоуменно ответил Кэйл, потом спохватился. — Простите, госпожа. Конечно, расскажите.

Лара чувствовала себя хитрым стратегом и, одновременно, последней дрянью, играя на чувствах обоих мужчин:

— Если я накажу тебя, Дин, то придется наказать и Кэйла. А те наказания, которые он терпел раньше, сейчас он просто не сможет выдержать. Помнишь, что врач говорил о последствиях хирургического вмешательства? Так вот, этим последствием оказался очень низкий болевой порог. Неизвестно, навсегда ли это, или пройдет со временем, и это не зависит от силы воли, терпения, храбрости… Можно терпеть, как раньше, и сойти с ума от болевого шока.

Дин выглядел оглушенным:

— Я не знал…

— Не переживай, я и сама не знала до сегодняшнего дня.

Дин хотел еще что-то сказать, но в этот момент Кэйл, стоявший молчаливой тенью, внезапно развернулся и почти выскочил за дверь.

— Черт… — только и смогла сказать Лара, подавив порыв броситься за ним следом. — Кажется, я что-то не то сказала.

Дин одним рывком поднялся на ноги, подошел к ней и обнял:

— Тихо, тихо… просто нервы у всех ни к черту. Давай, я пойду и извинюсь, все равно я во всем виноват. Но я даже не мог предположить, что на него и это навалилось. — Дин попытался представить, что бы он сделал, если бы каким-то чудом одолел Кэйла: избил бы? Заставил бы признать, что он самый сильный и крутой? А если бы он ударил по голове, если бы с Кэйлом что-то случилось? Пошел бы он признаваться к Ларе? Ни один из этих вопросов и собственных ответов на них ему не понравился.

— Ничего личного, но вряд ли он сейчас будет рад тебя видеть, — усмехнулась Лара. — Но спасибо за предложение.

Дин все-таки сопровождал Лару на шаг позади, когда она пошла в комнату Кэйла. Она боялась, что тот и дверь запер, но, видимо, его бунтарство закончилось тогда, когда он вылетел из комнаты, не спросив разрешения своей госпожи. Свет в комнате не горел, и Лара только по очертаниям догадалась, что кто-то лежит на кровати. Она обернулась к Дину:

— Дин, нам надо с ним поговорить. Спасибо, что пришел, но подожди у себя, ладно?

— Да, конечно, — сразу согласился Дин и вышел из комнаты, сделал несколько шагов и остался в коридоре, где его было уже не видно.

Что делалось в голове у венговского парня, который проигнорировал свою хозяйку и демонстративно ушел к себе? Точно ничего хорошего, не зря эта хозяйка так за него переживает…

Лара присела на кровать и наклонилась к мужчине, содрогавшемуся в сухих рыданиях:

— Ну, и что тут у нас? Кэйл, что ты себе еще напридумывал? — он даже не отреагировал, и это очень плохой признак. Кэйл забился в угол, как умирающее животное, не надеющееся ни на что и ни на кого. Видимо, все, что в последнее время произошло — это слишком для него, и уже не важно, кто и в чем виноват.

— Кэйл, повернись ко мне. Я не сержусь. Должна бы, но не сержусь. Не расстраивай меня, скажи, что случилось.

— Госпожа, — Кэйл наконец повернулся и вжался лицом ей в живот, видимо, не очень понимая, что он делает, — зачем я вам нужен… я абсолютно бесполезен… только огорчаю вас.

— Я уже слышала это сегодня. Точно выпорю тебя за эти глупости. Послушай, ты всегда можешь прийти ко мне и рассказать все, что тебя беспокоит.

— Спасибо, госпожа. Вы можете наказывать меня, я выдержу, ничего не случится…

— Вот дурак. Это ты насчет наказаний переживал, что их лишишься? И… может, все-таки зря я сказала Дину… — Лара остановилась, пережидая как будто укол в груди.

— Что там мне интересного рассказали? — Дин не выдержал и показался на пороге, включая свет, как раз вовремя, чтобы заметить, что Лара поморщилась и положила руку слева на грудь.

— Лар, ты чего? — он одним рывком оказался рядом, заглядывая ей в лицо и боясь дотронуться. — Что случилось? Сердце?

Кэйл сел на кровати, недоуменно смотря на обоих.

— Нет, Дин, ничего страшного, просто сердце кольнуло, иногда бывает.

— Ничего страшного! У меня мама так… — он проглотил окончание, но все и так было понятно. — Как ты себя чувствуешь? Болит? Дышать можешь?

— Да нормально все, уже прошло. Ну, поволновалась, сердце кольнуло — ничего же не случилось.

— Поздно будет, когда случится. Прости нас, пожалуйста. Не волнуйся, все будет нормально, мы все сами решим. Я буду думать прежде, чем что-то делать, а Кэл… ну, с ним у тебя точно проблем не будет, — и, быстро и тихо, Кэйлу: — Приведи себя в порядок, быстро, умойся, чтобы не напугать ее еще сильнее, и приходи на кухню.

— Лара, пойдем, что-нибудь налью — хоть успокоительного, хоть чаю.

Лара послушно дала отвести себя на кухню Дину, развившему какую-то лихорадочную активность.

— Дин, что случилось с твоей мамой?

— Сердце. Один раз спасли, был инфаркт, сказали, таблетки пить, не волноваться. А она таблетки то пила, то не пила, мне, говорит, и так хорошо, никому не жаловалась, и вот… утром встал, а она во двор пошла. Там потом ее и нашел…

— Сколько же тебе лет было?

— Пятнадцать. Я потом у тети с дядей жил, они меня сразу к себе забрали. И никто меня на заработки не выгонял, я просто сам видел, что они трудно живут, и хотел заработать, — он словно оправдывался сам и оправдывал свою родню, — прости, я вообще не понял, с чего об этом заговорил, — Дин сам не очень хотел продолжать эту тему.

— Дин, я не твоя мама. У меня все хорошо со здоровьем, никаких проблем с сердцем. Перестань себя обвинять.

Некоторое время все молчали. Кэйл тихо и сосредоточенно наливал воду в чайник, ставил его на плиту. Потом, не поднимая глаз, сказал:

— Госпожа, такое никогда больше не повторится, а мальчик не виноват.

«Мальчик» — так забавно прозвучало. Почему же все-таки она больше злилась на Дина? У нее самой не было ответа. А Кэйл… он Дина именно мальчишкой воспринимает, и поэтому так переживает из-за своего поступка. Может, и хорошо, что самое плохое вылезло сейчас — неизвестно, когда бы это ружье выстрелило. А дальше будет только сложнее, потому что она собиралась привезти на чужую планету мужчину с совершенно другим воспитанием.

— Кэйл, это только начало. На Земле тебе будет трудно. Я не смогу остаться здесь, и на Земле тебя не брошу, но тебе там будет тяжело. Мне жаль.

— Лара, все наладится, — тихо подал голос Дин, — не переживай. Все будет хорошо. Ты же не собираешься завести еще одного ревнивого идиота?

— А это выход, — мстительно заметила Лара. — Спасибо, что подсказал.

Лара

Вот что с ними делать? Дейнар виноват, здесь нет другого мнения, и он сам это понимает. А Кэйл в нормальном состоянии никогда бы не стал строить их отношения традиционным венговским способом, и тому много причин, но и одного раза оказалось достаточно. Как ни злюсь я на одного, как ни сочувствую другому, но я не хочу, чтобы Дин чувствовал себя в ловушке, постоянно сталкиваясь с человеком, который его изнасиловал. Может, Дин его простил, может, не простил, но вряд ли он забудет такое, особенно если учесть, что на Земле подобные поступки воспринимаются совершенно по-другому. Не знаю, может, у мужчин все-таки с этим проще, но я бы на его месте не простила.