— Не всегда, — перебил ее Дуджек.

— Как понимать твои слова?

— А вот как. Разве не один из твоих т’лан имассов сопровождал адъюнктессу Лорн? И не он ли помог ей освободить яггутского тирана из потайной темницы к югу от Даруджистана?

Вопросы эти явно задели Серебряную Лису.

— Я знаю, о ком ты говоришь. Это воин, лишенный клана. До сих пор не могу понять, как т’лан имасс согласился участвовать в освобождении яггута. Однако тиран сей недолго разгуливал по земле. Как известно, вскоре он был убит.

— Тогда получается, что потом древний тиран воскрес, — вступил в разговор капитан Паран. — Когда совсем недавно я видел Рейста, он был вполне живым. Правда, внешне не очень привлекательным.

— Нашел время для шуток, Ганос! — напустилась на него Серебряная Лиса. — Тирана убили, и точка!

Толстенький коротышка, который стоял рядом с Параном, извлек из рукава большой носовой платок и начал отирать вспотевший лоб.

— Э-э-э… Крупп сказал бы, что отчасти правы все. Увы, иной раз возникают столь запутанные ситуации…

— Ну, здесь-то как раз все достаточно просто, — снова заговорил К’рул. — Яггутского тирана забрал к себе дом Азата. Малазанцы, насколько я понимаю, лелеяли замысел столкнуть яггута с Аномандером Рейком, чтобы ослабить последнего, а если повезет, то и убить его. Однако до поединка дело не дошло.

— Эти подробности меня не интересуют, — перебила его Серебряная Лиса. — Если лишенный клана нарушил клятву, ему придется держать ответ передо мной.

— Ты говоришь о т’лан имассах как о сообществе, полностью отделенном от всего остального мира, — вмешался Дуджек Однорукий. — И пытаешься внушить нам, будто так оно и есть. Но, как ветеран многих кампаний, скажу тебе: это в корне неправильный подход.

— Возможно, Логросовы т’лан имассы и впрямь запутались… сбились с пути. Но теперь эти шатания остались в прошлом. С этим покончено, если только, конечно, кто-нибудь из вас не осмелится оспаривать мою власть над т’лан имассами. — Ее слова повисли в воздухе. — Прекрасно, — усмехнулась Серебряная Лиса. — Стало быть, все согласны с тем, что решать участь яггутского тирана будут т’лан имассы? Или кто-то еще желает возразить?

— Учитывая неприкрытую угрозу, что сквозит в твоем голосе, было бы глупо становиться тебе поперек дороги, — промолвил Каладан Бруд. — Мне еще только не хватало стычек из-за Паннионского Провидца! А ты что скажешь, Дуджек?

Однорукий малазанец поморщился и покачал головой.

Итковиан слушал эту перепалку вполуха. Его вниманием завладел толстый коротышка, чья улыбка, застывшая на пухлых, слегка перепачканных едой губах, чем-то напоминала благодушную улыбку К’рула.

«Какое невиданное столкновение сил. Но откуда у меня уверенность, будто все главные нити сходятся к этому странному человечку? Он так спокойно выдерживает взгляд К’рула, словно бы знает того всю жизнь. Крупп напоминает мне талантливого ученика, затмившего своего учителя. Однако в его глазах нет ни гордости, ни зависти, чем нередко страдают таланты. Чувства Круппа куда тоньше и сложнее…»

— Мы еще не обсудили вопрос о снабжении армий продовольствием, — произнес Каладан Бруд.

Рат’Огнь все еще опиралась на его плечо. Словно бы спохватившись, Воевода с неожиданной галантностью отвел жрицу к стулу. Он помог ей сесть и что-то негромко сказал. Рат’Огнь согласно закивала.

— У баргастов кое-что припасено, — отозвался Кафал. — Должно хватить.

— А как насчет цены? — спросил Дуджек.

— Думаю, вы не разоритесь, — довольно ухмыляясь, ответил молодой кочевник.

Серебряная Лиса медленно побрела прочь, явно желая продемонстрировать, что все важное она уже сказала, а до чужих забот насущных ей нет никакого дела. Капитан Паран вместе со Скворцом и темнокожим воином ушли еще раньше. Ворчуна разморило, и он клевал носом, не обращая внимания на сердитые взгляды Каменной. Рат’Худ и Рат’Престол Тени сидели ссутулившись. На их масках застыло угрюмое выражение, так что Итковиан невольно задался вопросом: насколько жрецы контролируют эти лакированные приспособления на шарнирах?

Затем взгляд Итковиана упал на капитана Норулу. Его преемница сидела неподвижно и с нескрываемой печалью смотрела на бывшего командира.

«Она жалеет меня. Только еще этого не хватало!»

Итковиан резко повернулся и направился туда, где стояли бочки с водой. Там, к своему удивлению, он увидел всех троих малазанцев. Рядом с ними стояла какая-то высокая женщина. Ее черная кожа отливала странным блеском. Но еще больше Итковиана поразили ее большие миндалевидные глаза цвета пожухлой травы. Встретившись с незнакомкой взглядом, несокрушимый щит едва не споткнулся.

«Боги милосердные, какая печаль! Целая вечность, полная утрат и пустого, бессмысленного существования».

Женщина поспешно отвела глаза, но Итковиан уже успел понять многое. В ее душе таились раны, которые невозможно исцелить, и воспоминания, которые лучше не пробуждать. От незнакомки исходила странная тьма, не жаждавшая света, ибо свет убивал.

Итковиан вдруг сообразил, что с исчезновением Фэнера исчезла и защита бога, которую он всегда ощущал. Теперь он был уязвим перед болью и страданиями других.

— Мы так и думали, что вы появитесь, — сказал Итковиану капитан Паран. — Позвольте вам представить моих соратников. Это мой начальник, командор Скворец. Это — Быстрый Бен, воин из сжигателей мостов. А тисте анди зовут Корлат. Она — ближайшая помощница Аномандера Рейка. Рады видеть вас, Итковиан. Вы присоединитесь к нашей компании?

— У меня в шатре бочонок алчбинского эля ждет не дождется, чтобы его опустошили, — сказал Скворец.

«Ох, мои клятвы!» — в отчаянии подумал Итковиан. А вслух сказал:

— Господа, я искренне польщен вашим приглашением. Большое вам спасибо… Примите мои глубочайшие извинения, — добавил он, обращаясь к Корлат.

— Скорее это мне нужно извиняться, — ответила тисте анди. — Я по рассеянности забрела туда, куда не имела права вторгаться.

Малазанцы удивленно переглядывались, однако никто из них не решился спросить, что означает этот странный диалог.

— Пойду-ка я за бочонком, — наконец решил Скворец и зашагал по направлению к лагерю малазанцев.

Быстрый Бен шел рядом с Итковианом.

— Похоже, Серебряная Лиса сегодня удивила всех нас, — заметил он.

— Я совершенно не знаю эту женщину, а потому не могу судить о ее поведении.

— Хочешь сказать, что ничего особенного не почувствовал?

— Я так не говорил.

Быстрый Бен блеснул зубами.

— Верно. Ты этого не сказал.

— По-моему, она совершила серьезную ошибку, однако не сознаёт всей тяжести содеянного.

— Ты уверен, что не сознаёт? — спросил Быстрый Бен. — Коли и впрямь так, Худ меня побери, то плохо дело. Совсем скверно.

— Проделки Ночной Стужи, — вставил шедший за ними Паран.

— Ты думаешь? — обернулся к нему Быстрый Бен.

— Я не думаю, маг, а знаю. Хуже всего, что мы недооценивали Ночную Стужу. А она была не просто высшая имперская колдунья. Там хвост далеко тянется. Прежде ее возлюбленный Беллурдан служил своего рода противовесом, но сейчас он куда-то исчез, я совершенно не чувствую присутствия теломена.

— А Рваная Снасть?

— Держится в тени. Наблюдает, причем, как мне кажется, без особого интереса.

— Позвольте, господа, — не выдержал Итковиан. — Вы только что говорили о женщине по имени Серебряная Лиса. Какое отношение имеют к ней трое других?

— Прости, что не объяснили тебе сразу, — спохватился Быстрый Бен. — Видишь ли, те трое — это души, возродившиеся в Серебряной Лисе. Тут долго рассказывать.

Итковиан понимающе кивнул:

— Представляю, как тяжело сосуществовать трем совершенно разным личностям, которых вынудили жить вместе.

— Вот-вот, — вздохнул Паран. — Неудивительно, что иной раз имеет место конфликт, происходит столкновение воль…

— Да нет там никакого конфликта, — возразил Итковиан.

— Что?

— Между ними царит согласие, сударь. Серебряная Лиса внутренне совершенно спокойна. Наверное, эти трое сумели договориться.