Но можно было не сомневаться, что пока Анжу будет плыть в Стамбул, а потом и обосновываться в посольстве, такой предлог найдется. Или будет создан. Сам Петр в этом нисколько не сомневался, даже не зная о Балканском союзе. Который тоже готовился создать повод для нападения на турок.

Примечания

[1]Использована часть материалов из книги В.В. Шигина “Адмирал князь Трубецкой по кличке «Шайтан-капитан»”

[2]В 1908 г. знаменитый иллюзионист Гарри Гудини приезжал в Россию. Где показал фокус с исчезновением из запертой камеры в Петропавловской крепости и в Бутырской тюрьме

[3]Штибер — во время франко-прусской войны начальник прусской тайной полиции. По словам Бисмарка, «король шпионов»

[4]Ныне — о. Матуа, Курилы

[5]Объединённый союз — союз трех более ранних организций, борющихся за национальное возрождение Китая под руководством Сунь Ят Сена

[6]В 1911 году (как и в нашей истории) часть офицерского корпуса сербской армии сформировала неподконтрольную правительству организацию, известную как «Объединение или смерть» или «Черная рука». Организация имела своей целью объединение всех югославянских народов в одно государство под сербским руководством

Флаг Российский. Коновязи.

Говор казаков.

Нет с былым и робкой связи, -

Русский рок таков.

А. Несмелов

Война закончилась для Кощиенко на острове Каргодо, на который их батальон высадили вместе с морской пехотой, чтобы принять капитуляцию японского гарнизона. Там же всем охотникам-добровольцам предложили временем либо остаться в армии на сверхсрочную службу, либо уволиться и возвращаться к своим мирным профессиям. В армию Анемподист не рвался, но возвращаться в разоренную войной Филипповку никакого желания не имел. Неразрешимый казалось вопрос, однако, решился быстро и просто. За день до того, как на увольняемых должны были начинать оформлять бумаги, в батальоне появились офицер — поручик и пара унтеров в форме отдельного корпуса пограничной стражи. Они искали добровольцев для службы в Заамурском округе пограничной стражи, охранявшем Китайско-Восточную железную дорогу. Один из унтер-офицеров, Артемий Рыбаков, так расписал преимущества службы в корпусе, от двойного жалования, до возможности получить долю из стоимости конфискованной контрабанды, что Кощиенко не удержался и подписал все бумаги.

Потом было путешествие на пароходе до Порт-Муравьева. Всех вместе — и уволенных со службы и записавшихся в пограничники, загнали в трюм. Там уже стояли сборные двухъярусные кровати. На которых лежали, к удивлению нижних чинов, вполне неплохие матрасы и подушки, набитые рисовой соломой. Жестковатые, но лучше даже такие, чем вообще сидеть и спать на голых досках. Хотя плыли совсем недолго, чуть более двух суток. А в Порт-Муравьеве команду будущих пограничников посадили в вагон третьего класса и состав местного сообщения неторопливо тронулся вперед.

Самым большим приключением в дороге оказался поиск нормальной еды. На маленьких станциях на перронах обычно торговали только китайцы. То чем они пытались накормить пассажиров, ни привычному к восточной кухне Анемподисту, ни его напарникам почему-то пробовать не хотелось. Поэтому они искали что-нибудь более привычное, из-за чего несколько раз едва не опоздали на поезд. Зато с водкой получилось совсем неплохо, взятой в Порт-Артуре дорогой «Нумер Пятьдесят Восемь» как раз хватило на всю дорогу. Остальные пассажиры с опаской поглядывали на компанию веселящихся нижних чинов. Но пили они понемногу, приставать к кому-либо за пределами компании не стремились и все понемногу успокились. Так что до Харбина доехали без происшествий, вопреки рассказам о хунгузах, поджидающих каждый поезд прямо у следующего путевого столба.

В Харбине поручик и унтера строем отвели команду к расположенному неподалеку от вокзала зданию Управления пограничной стражи. Там, что удивительно, с каждым поговорил чиновник. Недолго, но про основные умения и боевой опыт расспросил умело, явно имея хороший опыт таких бесед с новичками. После чего их отправили на обед, в столовую для нижних чинов. А после обеда вновь построили и зачитали приказ о зачислении на службу и распределении по командам. Кощиенко попал в отделение нумер триста тридцать три рядом со станцией Аньда. Над чем потом посмеялись все, знавшие его прозвище. Шутили, что Андю отправили в Аньду.

Оказалось, что Кощиенко напрасно рассчитывал попасть в отряд, базирующий на станцию. Там и без него хватало желающих. А его отправили вместе с парой новичков в «путевую заставу» поручика Строева, помощником к фельдфебелю Ефиму Звонареву. Располагалась подчиненная поручику застава в небольшой крепости, называемой «путевой казармой». Выглядела казарма внушительно, представляя собой каменное одноэтажное здание, окруженное высокой каменной же стеной, с круглыми бастионами и рядом косых бойниц, с наглухо закрытыми воротами. В здании казармы могло разместиться, на взгляд Кощиенко, до сотни человек. Но в действительности гарнизон заставы составляло всего тридцать шесть человек, включая пятеро нестроевых — телеграфиста, фельдшера, повара и его помощника, а еще и истопника из местных. Эти пограничники отвечали за десять верст пути, разбитых на два пятиверстных участка, за каждый из которых отвечало одно отделение из десяти стрелков во главе с унтером. На этих участках и были устроены по паре постов, представляющих собой окруженные окопами землянки.

Кроме исполнения обязанностей помощника фельдфебеля, Кощиенко должен был командовать резервной группой из пяти стрелков и пулеметчика с ружьем-пулеметом Мадсена.

Но, конечно, сразу его в строй не поставили. Первым с ним побеседовал его благородие поручик. Спокойно и благожелательно он расспросил Анемподиста о его службе и немного рассказал о служебных обязанностях.

-… Учти, старший унтер-офицер, от нас всех требуется особый навык, чтобы отличить, кто ходит у дороги — мирный китаец или враг. Ибо и простой «манза» — рабочий и крестьянин, и хунгуз, и китайский солдат одеты совершенно одинаково. Поэтому тренируйся замечать малейшие отличия в их виде и поведении, — закончил он разговор. — Думаю, фельдфебель Звонарев тебе в этом поможет. Вопросы есть?

— Так точно, ваше благородие, — не удержался Кощиенко. — Мирные китайцы не вооружены, это понятно. Но солдаты и хунгузы носят оружие. Как же их отличать?

— Главным образом по тому, что они не стреляют по нам, — ответил, улыбнувшись, поручик. — Это тебе подробнее Звонарев и объяснит. Ступай к нему.

— Есть, — ответил Анемподист и отправился искать фельдфебеля.

Которого, надо признать и искать долго не пришлось. Он как раз стоял в коридоре и распекал повара и артельных из обоих отделений, которые перерасходовали картошку.

— Теперь одну чумизу есть будете, голодранцы! — ругался он. — Не могли, анчутки бездумные, взять картошки поболе, либо, раз промахнулись, уж потом помене в блюда класть. Решайте, как хотите, но чтобы картошка была…, — закруглил он разговор, заметив направляющегося к ним Кощиенко.

— Здравия желаю, господин фельдфебель. Старший унтер-офицер Кощиенко, — представился Анемподист.

-… Так это тебя к нам прислали на замену Дымова, — поздоровавшись в ответ, заметил фельдфебель. — Ну, пошли, побалакаем.

Поговорили душевно и в результате пришли к согласию по всем пунктам. Чему немало способствовали парочка мерзавчиков[1], припрятанных Кощиенко в трофейном японском ранце и кусок кулебяки, который им принес помощник повара по распоряжению фельдфебеля.

Через день начались для унтера рабочие пограничные будни. Как новичка, Кощиенко сразу отправили в дозор вместе с первым отделением. То, что конфискаций никаких обычно не предвидится, а занчит на какие-то дополнительные деньги рассчитывать сложно, он уже знал. Но что за всего лишь двойной оклад люди служат в таких тяжелых условиях, он как-то не задумывался. Мало того, что неделями жить приходилось в полевых условиях и ночевать в землянке, пограничники восемь часов патрулировали вдоль путей пешим порядком. Потом шли на отдых и на следующий день восемь часов стояли на посту. За две недели дежурства Анемподист несколько раз видел обычных китайцев. Когда же после смены они возвращались в казарму, Анемподист увидел впереди трех китайцев с ружьями, пересекавших полотно железной дороги, и спросил у командира отделения унтера Петрова.