— Если этот город реальность, то почему его никто никогда так и не обнаружил? — ошеломленно спросила Руфь Данн.

— Ни один бирманец никогда не ступал на это плато, и никакие белые люди не посещали этот регион, — напомнил ей Террелл. — Даже самолеты никогда не летали над этим морем джунглей. Любой летчик, который бросил бы взгляд на это место, предположил бы, что это ещё один из разрушенных городов Древней Бирмы.

— Сомневаюсь, что кто-то кроме нас вообще ступал на это запретное плато последние несколько веков. — заявил Юань Чи. Его черные глаза сверкали от переполнявших его чувств. — Этот древний буддийский город-царство, который веками был изолирован от внешнего мира.

Сердце Террелла забилось быстрее, когда их слон направился к широко открытым воротам запретного золотого города. Неужели тут хранили Пламя Жизни? Он знал, что Хирота, должен был задать себе тот же вопрос. И американец предвидел, что в этом фантастическом, затерянном городе ему придется сойтись в смертельной схватке в первую очередь не с туземцами, а с японцем.

Внутри города их группа отправилась по мощенным улицам мимо рынков и базаров. Люди с золотой кожей с удивлением рассматривали пленных незнакомцев. Многие из них были воинами, одетыми в блестящие шлемы и доспехи. Остальные носили тюрбаны, куртки и мешковатые штаны из блестящего шелка. Девушки и женщины одевали длинные шелковые халаты и мантии. У многих были высокие, сложные прически.

Грон препроводил своих пленников прямиком в великий дворец-пагоду в центре города. Тот больше всего напоминал нагромождение огромных золотисто-желтых камней. Его балконы и колонны были инкрустированы фантастической резьбой. Дворец был окружен прекрасными садами, отчасти спрятавшимися за низкой стеной, в порталах которой стояли вооруженные воины.

Слоны прошли через ворота и остановились перед входом в южную часть дворца, по команде медленно опустились на колени. Террелла развязали, и он помог своим товарищам слезть на землю. Два японца тоже выбрались палантина.

Алек Харрис выглядел ошеломленным. Он постоянно оглядывался.

— Я все ещё не могу в это поверить… Это похоже на опиумные грезы! — воскликнул он.

— Боюсь, что эти ужасные грезы — рельность! — с тревогой в голосе пробормотал Террелл. — Кажется местные туземцы приговаривают к смерти любого, кому доведется взглянуть на этот город или очутиться тут в поисках Пламени Жизни. Все это — совсем не здорово…

Грон, возвышаясь над ними словно живая башня, внимательно осмотрел группу Террела, а потом уставился на Хироту.

— Сейчас, вы последуете за мной и будите ждать аудиенции царя Калууна, — прорычал он. — Это даст вам время, чтобы придумать, что соврать.

Когда они вошли в южное крыло дворца их сопровождали воины с мечами наголо. Широкий коридор, по которому они прошли был завешан блестящими, шелковыми гобеленами, где были изображены мужчины, сражающиеся с какими-то чудовищами. Вскоре этот коридор пересек аналогичный коридор, который судя по всему соединял восточную и западную части дворца. В пересечении коридоров располагался круглый зал, где Грон оставил пленников под охраной.

Когда Грон удалился, Хирота подошел к Терреллу и тихо заговорил:

— Мы тут в большой опасности, — начал японец, сверкая очками. — Разве нам не разумней было бы на время оставить в стороне наши разногласия и объединить наши силы, пока мы не выберемся?

Алек Харрис недоверчиво взглянул на японца.

— Честный партнер, не так ли? Попытаешься убить нас…

— Я не стану тебе доверять и десять секунд, Хирота, — проговорил Террелл. — Не думаю, что из твоего предложения выйдет что-то путнее.

Хирота тихо рассмеялся.

— Вы, американцы слишком простодушны. Хорошо, пусть каждый из нас будет сам за себя.

Он повернулся к японскому солдату, которого схватили вместе с ним. Террелл недоверчиво посмотрел на японцев, когда те начали перешептываться…

В итоге пленники прождали в зале более часа. То, что их появление вызвало определенные волнения во дворце, казалось несомненным. Камергеры и придворные постоянно входили и выходили.

Наконец вновь появился Грон, и тогда Террелла и остальных отвели в длинную, тронную комнату. Там оказалось множество знатных людей Ямаи. Пленников провели между собравшимися к огромному серебряному трону, на котором восседал правитель этого потерянного города. Король Калуун оказался молодым человеком, красивым, не смотря на безбородое лицо — его черты вызвали восхищение у Террелла. Тюрбан и шелковую куртку царя покрывали бесценные драгоценности, а рукоять его изогнутого клинка представляла из себя рубин невероятного размера.

— Чужаки, ваше высочество, — объявил Грон, своим грохочущим голосом. — Как по мне, то все они лжецы. Они рассказывали много разных историй, но я уверен, что они пришли сюда, пытаясь отыскать Пламя Жизни.

Калуун напрягся и его губы сжались. И снова Террелл задумался о том, почему туземцы с такой враждебностью относятся к Пламени Жизни.

— Я считаю именно так, — громовым голосом закончил Грон. — И я думаю Ибир имеет какое-то отношение к их появлению. Они были вооружены какие-то штуками, которые страшно грохотали. Именно их грохот привлек нас. Возможно, Ибир планировал использовать и этих чужаков, и их оружие.

Калуун нахмурился, посмотрев на трофейные автоматы, а затем на благородного дворянина, стоявшего перед толпой придворных.

— Ибир, ты знаешь этих людей? — зловеще спросил молодой король. — Ты планировал совершить с ними святотатство в поисках Пламени Жизни?

Ибир шагнул вперед. Он был среднего возраста, выглядел стройным, коварным, словно огромная дикая кошка.

— Я до сих пор не видел и не слышал об этих незнакомцах, — объявил Ибир. — Если они и ищут Пламя Жизни, то я ничего об этом не знаю.

— Но ты сам подстрекал жителей этого города нарушить древнюю заповедь и искать Пламя Жизни! — взорвался Кал-луун. — Много недель ты готовил этот заговор, так что не смей отрицать очевидное.

— Не отрицаю, — спокойно ответил Ибир. — Я выступаю за то, чтобы мы подружились с Нагами, чтобы и мы смогли вдохнуть Пламя Жизни и стать неуязвимыми для смерти. Почему древние суеверии не позволяют нам наслаждаться бессмертием?

В тронном зале начались перешептывания — придворные обсуждали слова бунтаря. Похоже у Ибира и в самом деле было много сторонников.

— Ибир прав, — пробормотал кто-то в толпе. — Наги позволят нам дышать Пламенем Жизни, если мы договоримся. Мы могли бы стать бессмертными, как боги.

Террелл увидел, что Калуун начинает злиться. А потом царь затерянного города неожиданно взорвался:

— Разве наши праотцы никогда не приказывали нам никогда не искать Пламя Жизни, чтобы не погибнуть?! — вспыхнул молодой царь. — Разве они не предупреждали нас, чтобы мы никогда не вели переговоры и не общались со злыми змеями, которые уже не раз пытались искушать нас волшебным пламенем?

— Да, но некоторые из нас считают, что пора прекратить эту многовековую вражду с Нагами, — смело проговорил Ибир. — Мы не сможем убить их, потому что они бессмертны. Почему бы нам не примириться с ними и н стать самим бессмертными?

Калуун вспыхнул.

— Потому что наши предки предупредили нас, что если мы вкусим бессмертие, то станем такими же злобными и безумными, как Наги.

Ибир и его сторонники угрюмо молчали. Все это время Террелл, внимательно прислушивался к разговору, но тут Алек Харрис дернул его за руку.

— Я не все понимаю, — озадаченно прошептал англичанин. — Что все это значит?

Тогда Террелл коротко шепнул ему и Руфь:

— Кажется, эти туземцы, считают Пламя Жизни порождением Зла, чем-то запретным. А этот парень, Ибир, возглавляет группу, которая хочет игнорировать древние традиции и отыскать Пламя Жизни.

Террелл и в самом деле оказался озадачен ожесточенной полемикой между туземцами. Эти люди говорили о Нагах и Пламени Жизни так, будто те реальны, как будто стоило всего лишь вдохнуть Пламя Жизни, чтобы стать бессмертным и непобедимым. Но наверняка они говорили, основываясь на чем-то большем, чем древняя легенда?