Уоррен повернулся и увидел, что его спутник склонился над человеком, распростертым на земле. Летчик шагнул вперед и посмотрел в глаза умирающему ученому. Безумие исчезло с лица того, и он уставился на летчика широко раскрытыми глазами, в которых не было ни капли безумия.

— Почему, Дэйв? — произнес он, переведя взгляд на брата. Он смотрел на того с удивлением, словно до сих пор не мог понять, что же произошло. — Почему, Дэйв?

А потом, вздрогнув всем телом, умер.

Занималась заря, и первые солнечные лучи уже коснулись скал острова, когда Уоррен и Дэвид приготовились к отлету. До этого они похоронили тело профессора-антрополога в земле, которая вновь начала замерзать. Они похоронили его там, где он упал, после чего вернулись на берег, пройдя через пустыню смерти, где лежали мертвые, почерневшие тела жабоидов, сраженных полярным холодом. Молодые люди ос мотрели аэроплан и развернули его в нужном направлении, решив использовать пляж вместо взлетной полосы.

Уоррен сел в кресло пилота, Дэвид крутанул пропеллер, а потом бросил последний взгляд в сторону острова, в сердце которого возвышался таинственный цилиндр, который так и не был разрушен, а всего лишь отключен. Сейчас цилиндр, сверкая и лучах восходящего солнца, казался черной зловещей глыбой.

— Как бы то ни было, — прошептал Макуирк, — этот цилиндр и купола никуда не денутся, а мы вернемся сюда, чтобы разгадать все секреты жабоидов, а потом использовать их на благо нашего мира. Но мы потеряли…

Тут он, оборвав сам себя, повернулся и еще раз крутанул винт, раз… два… пока мотор, подхватив движение, затрещал, запев могучую песню. А в следующий миг он вскочил на сиденье позади пилота, и самолет медленно покатился по берегу, нацелившись носом на юг.

Через несколько мгновений они уже были в воздухе, но да их аэроплан оторвался от земли, разом поглядели назад. Там, далеко внизу, остался ужасный остров — темно-коричневая масса на фоне серого моря. На водной равнине сверкали слепящие огоньки — отсветы восходящего солнца. И точно такие же освещали многочисленные металлические купола, которые долгие эпохи угрожали человечеству…

Доктор Говард попросил меня подготовить краткий отчет о космических посетителях, поэтому я, Стэнли Рэнсом, попробую написать краткий очерк о моих контактах с ними.

Это было в конце июня. Вначале я непосредственно ассистировал доктору Джейсону Говарду. Он преподавал на кафедре аэронавигационной науки в Готэмском университете, и его вклад в продвижение воздушной навигации принес ему успех как в научных, так и в коммерческих кругах. В течение двух лет я являлся его помощником.

К концу того особенного июньского дня он вошел в лабораторию, где я проверял предел прочности нового сплава, и вручил мне свернутую газету.

— Вы видели это, Рэнсом? — вопросительно произнес он. — Они трубят об этом по всему городу.

— Я надеюсь, что вы не сорвали мне полностью хороший тест, чтобы обратить внимание на последнее убийство, — пошутил я и развернул газету. Но когда в глаза мне бросились черные заголовки, улыбка исчезла. Сообщения буквально вопили:

Вслед за этим речь пошла о катастрофе, которая произошла на рассвете того дня. Маннлертаун, крупный сельскохозяйственный центр в восточной Айове, проснулся на заре от сильного ветра и ревущего звука, доносящегося с востока.

Перед изумленными наполовину разбуженными людьми, которые повыпрыгивали из кроватей, предстала странная вещь. Это был ужас, землетрясение и уничтожение всего вокруг

одновременно. И это нечто двигалось по городу с огромной скоростью. Полоса разрушенных зданий протянулась за ним через весь Маннлертаун. Гигантский ковш с ревом развернулся на запад, а затем сразу исчез.

Через несколько минут на опустошенных улицах города появились любопытные и перепуганные люди. Но те, кто, наконец, вышел, были парализованы изумлением и ужасом, заметив полосу разрушения, которая была как будто прочерчена поперек северной части города.

Она походила на гигантскую траншею, или канал, вырытый в земле каким-то сверхчеловеческим инструментом, в четверть мили в ширину и почти такой же в длину. Полоса начиналась на открытой области в трех милях на восток от Маннлертауна и заканчивалась на хрупких пригородных постройках в миле от города к западу.

Здания, люди, деревья, заборы, дороги — все, что находилось в пределах следа, оставленного неизвестным разрушителем, исчезло, словно было унесено в космос. Оставалась только открытая солнцу широкая рана на поверхности Земли!

Что вызвало этот катаклизм? Здесь нельзя было найти никакого определенного ответа, но геологи и другие ученые, посоветовавшись между собой о природе катаклизма, пришли к общему мнению. Это могло быть вызвано, заявили они, каким-то гигантским метеоритом, который задел поверхность Земли и мимоходом пропахал большую борозду.

Закончив читать, я посмотрел на доктора Говарда, охваченный ужасом оттого, что было описано в этой статье:

— Ужасная вещь, конечно…

— Мало того, что ужасная, так еще и непонятная, — подхватил он.

— Но ведь вы не сомневаетесь, что это была работа метеорита, не так ли? — спросил я.

Он покачал головой.

— Как можно такое утверждать? Если это сделал метеорит гигантского размера, то где он сам? Метеориты не задевают Землю, а затем не исчезают бесследно.

— Возможно, и нет, — произнес я с сомнением, — но в этом случае ученые говорят довольно уверенно. И, в конце концов, какое другое возможно объяснение данному явлению?

На это он ничего не ответил, хотя я видел, что доктор не уверен. Вместе с тем я не удивился, когда Говард той ночью заказал билеты до Маннлертауна на чикагский экспресс. Мне он только сказал, что желает сделать краткую оценку картины бедствия, чтобы проверить собственные идеи. Выходит, у него остались некоторые сомнения.

Доктор Говард вернулся из Маннлертауна двумя днями позже. Единственное, что он мне сообщил: его исследования оказались успешными.

Больше ученый ничего не сказал, и я, полагая, что осмотр места происшествия опроверг все его сомнения, воздержался от каких-либо расспросов. Только после второго катаклизма, днем позже, я вместе с остальной частью мира узнал, какие мысли у него появились.

Второй катаклизм случился на следующий день после первого июля, но поскольку место происшествия находилось в отдалении, известие о нем достигло большей части мира только назавтра. Вторым местом катастрофы стали холодные финские равнины, лежащие на востоке от Балтики, в частности — в пустынной долине, откуда было непросто добраться до ближайшего телеграфа.

Новости о случившемся оказались довольно скудными. Главным было то, что на одном из склонов долины что-то пропахало травянистую землю, после чего появилась огромная траншея, такая же, как в Маннлертауне. Она имела один и тот же размер, несколько миль в длину и милю в ширину, но в этот раз не было почти никаких разрушений.

Единственное, что пострадало — это хижина пастуха, оказавшаяся на пути неизвестного предмета. Пастух рассказал, что, когда случилось бедствие, он как раз смотрел вниз, на равнину.

Сначала возникла вспышка света, после чего с высоты на поверхность Земли упало какое-то огромное блестящее тело. Он не мог описать то, что увидел в этом молниеносном проблеске, а только сообщил, что это был огромный сверкающий предмет, по форме напоминающий совок.

Второе, что ощутил пастух, был удар по склону. Затем странный предмет с большой скоростью помчался вперед, вспахивая собой землю, при этом испуская громкий рев. Он пронесся несколько миль вперед по склону, а потом исчез в новой вспышке с постепенно прекращающимся шумом.