Лишь старший принц этого предпоследнего города оказался достаточно отважен, чтобы бросить колдуну вызов. Его клинок мерцал солнечным золотом, сверкал алмазами — слезами богини. В первый раз мой хозяин столкнулся с противником, достойным его умений. Этого принца звали Феррос Первый и он родился на алтаре богини, из-за пророчества, утверждавшего, что он в двадцать один год спасёт город от разрушения. Это был тот самый год, а Валликус был той долгожданной погибелью.

Феррос и его золотой клинок встретили Валликуса и меня, как орёл встречает ястреба. Я выплюнул в него впитанную святую молнию. Она заплясала на броне Ферроса, лаская её, как летний дождь. Принц-воин проклял моего хозяина на своём древнем языке, когда его благословенный клинок оставил красные следы на щеке и груди колдуна. Каждый раз, когда Валликус обрушивал меня на крылатый шлем или неподдающийся нагрудник принца, я не мог вонзиться в мягкую плоть под ними. Я жаждал его праведной крови больше, чем чьей-либо ещё в этой битве.

— Во имя Ста Богов и Наивозвышенного Императора, — поклялся Феррос Первый. — Я заберу твою голову! — Его золотой меч прочертил горло Валликуса, почти исполнив клятву. Но порез оказался недостаточно глубоким и колдун смеялся, когда его собственная кровь медленно сочилась между зажимающими рану пальцами. Он сжал меня этими пальцами лишь через минуту и его древняя кровь закапала на мой клинок, принося с собой тёмную силу.

Феррос взмахнул золотым мечом и отрубил моему хозяину правую руку. Я упал на мраморный пол, когда из Валликусовского обрубка хлынула кровь и напитала меня новой силой. Принц воздел свой благословенный богиней клинок для смертельного удара. Валликус изрыгнул на него ужасающее заклинание, метнув слова в его уши, будто капли яда.

Клинок Ферроса переломился, вместе с костями руки, которая его сжимала. Он взвыл и рухнул на колени перед моим хозяином. Валликус взял свою собственную отделённую руку и прикоснулся ей к открытой ране на запястье. Он пропел заклинание и бескровная рука иссохла, вновь соединясь с обрубком. Этой же мумифицированной рукой он поднял меня с пола и срубил голову праведного принца.

Вскоре после этого мы отыскали Верховного Жреца, молящегося у алтаря в Великом Храме Шарактота, что высился над серым океаном. Это был немолодой человек, седые волосы, белая мантия, золотые ризы, облегающие руки и плечи. Его аколиты и послушники уже пали замертво вокруг него, не перебитые войском колдуна, но от яда, который выпили по собственной воле. С трогательной отвагой святой встал лицом к лицу с Валликусом. Над ним широко простирались раскрытые объятия богини, бесполезного изваяния, что насмехалось над всей его былой верой.

Без единого слова Верховный Жрец бросился на меня. Валликус смеялся, пока я впитывал капли ещё одной святой крови. Старик шептал пророчество, пока умирал. Казалось, что он говорил мне, не моему хозяину. Его слова падали из пенящихся кровью губ: — Кровью Верных… сможешь ты возродиться… — Затем глаза его опустели и он умер. Его кровь была изумительной и могущественной. Я трепетал, когда она сбегала по моим кромкам, сливалась на гарде и стекала на иссохшие пальцы, охватывающие рукоять.

— Я смогу возродиться, — ответил трупу Валликус. Его взгляд рыскал по просторному храму, где его демоны уже рушили колонны и вдребезги разбивали реликвии, оскверняя священное здание отбросами и свежевырванными потрохами. — Я стану Властителем Мира.

Пламя из зева его исполина подожгло торговые парусники Шарактота, а за теми, кто выплывал из гавани, гнались толпы дьяволов. Ни один корабль не сумел сбежать. И снова несколько человеческих легионов, потерявших веру вместе с семьями и городом, присоединились к орде колдуна. И снова он двинулся на восток.

Омбрус Калу, Город Вечно Верных был родиной императора Тифониса Пятнадцатого, царя царей, который со своего Наивозвышенного Престола правил всем континентом. Войско, большее, чем любое иное, с которым сталкивался Валликус, поджидало его там. Военачальниками Омбрус Калу была Сотня Святых — воины, что пережили поколения горожан. Они служили дюжине императоров, праотцам нынешнего Тифониса, который царствовал лишь сорок лет. Однако все эти годы длился мир, как и восемьдесят лет правления его отца.

Омбрус Калу стоял в сердце цивилизованного мира; все материковые королевства почитали Царя Царей, Владыку Верных, Государя Святых Земель. Последнюю объединительную войну Тифонис Тринадцатый вёл сто двадцать лет назад, обеспечив будущим поколениям мир во славу Ста Богов.

Этот мир закончился нашествием Валликуса и его свирепых полчищ.

Святой Тифонис стянул свои отряды в пределы могучих стен Омбрус Калу. Его жрецы призывали богов явиться в силе и власти. Сотня Святых стояла впереди строя, в доспехах из стали и платины, их лица мрачнели под шлемами, изображающими подобия личных богов, которому служил каждый из них. На просторном лугу перед городскими воротами и позади блистающих святых, благословлённые легионы выстроились трёхсторонней фалангой. Каждый человек там был готов взглянуть в лицо смерти, ибо они не сомневались в небесной награде, ожидающей их в Краю Богов.

— Пусть колдун и его демоны приходят! — выкрикивали они, грохоча копьями и мечами по серебряным щитам. — Мы сокрушим их силой нашей веры!

И Валликус пришёл. Восседая на спине летающего исполина, он плыл над мрачным морем топочущих орд. Каждая деревня и городок на его пути были пусты. Мириады простолюдинов укрылись за вратами Омбрус Калу, веря, что император и святые защитят их. Неважно, что все прочие царства не устояли перед нечестивыми сонмами. Город Вечно Верных не мог пасть. Это воистину было королевство Ста Богов, Сердце Священной Империи и боги никогда не бросили бы своё самое возлюбленное царство. Крестьяне и аристократы собирались на бастионах, на крышах башен и мостах, чтобы оглядывать поля и наблюдать за битвой.

Тифонис Пятнадцатый восседал на Наивозвышенном Престоле, наблюдая в глубинах чародейского шара, как сходятся два воинства. Меч его деда лежал на подлокотниках его грандиозного трона. Император молил, чтобы ему не пришлось воспользоваться этим мечом.

— Пусть святые подтвердят своё бессмертие в этот день, — упрашивал он богов, — принеся нам победу. — Но вместо ответа он слышал лишь лязг металла и завывания умирающих за воротами людей.

После того, как Валликус встретил Сотню Святых и забрал голову каждого из них, он вступил в пылающий город и направился в священный дворец из халцедона и нефрита. Он правил колесницей из костей, влекомой двадцатью быками-дьяволами с пылающими глазами. Его исполин пал от отряда святых, выпускающих залпы благословенных стрел. Чудовище рухнуло на землю с грохотом рассыпавшейся горы. Его раздутое брюхо разорвалось и река магмы выплеснулась из утробы. Святые воители сразили вулканическую тварь, но ни один из них не смог противостоять колдуну, владевшему Адамантом, Необоримым Клинком.

Демоны и нечестивцы хватали тех, кто убегал из императорского дворца, сваливая грудами отрезанные головы. Пронзённые тела женщин и детей громоздились вровень с окровавленными стенами Омбрус Калу. Теперь, когда святые погибли и священные войска были разбиты, город принадлежал Валликусу. Его бычья колесница прорвалась через дворцовые ворота и он перебил нескольких последних защитников, охранявших тронный зал Тифониса.

Колдун встал перед императором и огромный зал затих. Снаружи продолжалась какофония смерти, пыток и бойни. Тифонис сбросил магический шар наземь, где тот разбился, как дешёвая стекляшка. Он стоял с мечом своего деда в руке, но не поднял его для сражения.

— Что ты наделал? — вопросил император. — Мир длился больше века. Почему ты принёс гибель всему нашему народу, появившемуся на глазах Ста Богов? Или ты — некая ужасная кара, обрушенная ими на нас? Разве мы каким-то образом подвели их? Или ты служишь их палачом? Если так, скажи мне! Скажи мне, что мы сделали, чтобы заслужить такое истребление.