Некоторым вещам из Старого Света невозможно сохраниться в Новом. Но Гоб правит своим собственным королевством. Где мы никогда не постареем, никогда не умрём и никогда не познаем прикосновение смертной тоски.

В Единой Земле есть много миров.

Мы выбрали этот.

Первая книга воззвала к нему с ряда полок, задыхающихся в серой пыли.

Один-одинёшенек, он наткнулся на маленькую книжную лавчонку среди череды вызывающих клаустрофобию неприметных магазинчиков. Спустя месяц после переезда он всё ещё открывал тайны этого города, скромные сокровища, которые тот мог предложить. Оригинальные рестораны, где подавали блюда местной кухни; крошечные театрики, где крутили чудесные старые фильмы; и захламлённые лавки, вроде этой, набитые антикварными и причудливыми артефактами. «Брадатый Мудрец» — древнеанглийским шрифтом гласила вывеска над дверью. Он улыбнулся вычурности этой вывески: череп и игла, лежащие на груде рассыпающихся книг.

«Отыщется ли тут что-нибудь для меня», — подумал он, поворачивая медную дверную ручку. Когда он переступил через порог, звякнул колокольчик; на улице за спиной начался дождь. Внутри были книги и только книги, сложенные на столах, выстроившиеся в ряды на полках, сваленные грудами на полу. Приятный запах старой бумаги коснулся его носа.

Пыльное дуновение заставило его немножко закашляться на входе. За прилавком сидела старуха — китаянка или филиппинка. Она носила очки в роговой оправе и дремала, прислонившись головой к стене. Рядом с кассой на спине крошечного каменного дракончика тлела палочка благовоний, испуская сладковатый жасминовый аромат, мешающийся с запахом древних книг.

Он брёл по загромождённым проходам, поглядывая на сморщенные корешки книг в мягких обложках, боковым зрением подмечая вертикальные строки текста… на зов той книги. Он знал, что она была здесь, где-то среди тысяч реальностей, скованных чернилами и бумагой. Его глаза впитывали содержание полок, дыхание было медленным и равномерным. Таким образом он двигался по любой книжной лавке, магазину или сумрачным закоулкам подвальных сокровищниц.

«Как ты умудряешься находить столько замечательных книг? — спрашивала его жена, когда они ещё состояли в браке. — Ты всегда приносишь мне почитать что-нибудь интересное».

«Не я нахожу их, — отвечал он ей. — Это они меня находят».

Она не верила этому, потому что отвергала многие вещи, о которых он ей рассказывал, но это было правдой.

В глубине лавки его рука потянулась к полке с увесистыми томами. Всё это были переплетённые в кожу издания, беспорядочное смешение беллетристики и не-беллетристики, энциклопедии и анатомические трактаты, первые издания и переплетённые подшивки забытых журналов, книги на множестве языков — некоторые из которых он даже не узнавал. Рыская по краю полки, его пальцы остановились на чёрном корешке с выгравированными потрескавшимися золотыми буквами. Он осторожно ухватился за него и вытащил из тесного убежища, удивившись тяжести тома. Обеими руками он поднял эту книгу на уровень глаз. Сдув с обложки пыль, он смог прочитать название:

Единый Истинный Мир

Том I: Преодоление иллюзий Современности и Рассудка

На обложке не было ни имени автора, ни иллюстрации… лишь поблёкшая чёрная кожа и надпись сусальным золотом. На корешке красовалась римская цифра «I», но он не видел дополнительных томов, лишь один этот фолиант.

Вот причина, почему его так влекло к этому месту.

Он раскрыл книгу на первой странице. Его «лакмусовая бумажка» для книг: если прочитать первые несколько параграфов и автор произведёт впечатление стилем, содержанием, образностью или любой комбинацией их, то он это купит. Было бесполезно продираться сквозь бездарный текст в поисках чего-то лучшего… если на самой первой странице автор не сумел показать что-то замечательное, то, вероятно, он вообще не сумеет это показать.

Прочитав три первых фразы, он закрыл книгу, подошёл к прилавку и разбудил старую леди, позвонив в маленький колокольчик.

— Я возьму это, — сказал он. Его руки дрожали, когда он выкладывал из кошелька тридцать четыре доллара и отдавал ей. Его сердце трепетало так же, как на первой встрече с Джоанн… волнение открытия, чувство, стоящее на грани чего-то необычного и удивительного. Любовь… или что-то близкое к ней.

— Славная лавка. Сколько уже вы здесь торгуете? — спросил он у старушки.

— Здесь… веч-нать! — ответила та, выставив в ухмылке кривые зубы.

Он рассмеялся.

— Я — Джереми Марч, — представился он ей, хотя понятия не имел, зачем.

Она кивнула, будто подтверждая его заявление и помахала на прощание. — Пожалуйста, приходите ещё, мистер Марч.

Крошечный колокольчик снова звякнул, когда он покинул магазин. Он укрыл книгу под пальто и направился под проливной дождь. Каким-то образом он вышел прямо к своему парковочному месту, даже без намерения это сделать. К тому времени, как он добрался до своей квартиры и положил книгу на прикроватный столик, гром и молния уже захватили всю ночь.

Отличная ночь, чтобы почитать хорошую книгу.

Один-одинёшенек в своей спальне, укутав ноги тёплыми одеялами, он начал читать об Едином Истинном Мире.

Первая вещь, которую тебе следует усвоить — что Единый Истинный Мир не плод твоего воображения и не лежит в некоем отдалённом измерении. Чтобы помочь понять отношения между Истинным и Ложным Мирами, ты должен представить, что Истинный Мир лежит под Ложным, как человек прячется под одеялом или истинное лицо женщины прячется под изящной маской.

Иллюзию, скрывающую Истинный Мир от глаз живых людей, называют Современным Миром. Это плотное сплетение иллюзорных тенёт, что зовутся фактами и составляет в совокупности Великую Завесу Рассудка.

Истинный Философ через посвящение и изучение приходит к пониманию, что этот Рассудок — ложь, потому что вселенную наполняет Страсть; эта Современность — вздор, потому что Древний Мир никогда не исчезал. Он лишь преобразовывался и развивался, не становясь менее Древним. Размышляя о природе Единого Истинного Мира, можно заставить его проявиться, ибо Истина всегда побеждает Иллюзию, пусть даже она была сокрыта целые эпохи.

Чтобы овладеть этими принципами, чтобы разорвать плотную ткань Иллюзии и полностью осознать Единый Истинный Мир, ты должен прочитать целиком не только этот текст, но также и последующие тома.

Число которых двенадцать.

На следующий день он проснулся от изумрудного солнечного света, льющегося через окно спальни. Моргая, он вспоминал сон, где солнце было не зелёным, но оранжевым или же ярким жёлто-белым. Да был ли вообще этот сон? Солнце было зелёным, конечно же, как и всегда. Он выкинул сон из головы и отправился в ванную. Он не ложился спать большую часть ночи, читая ту книгу и дочитал её почти на рассвете. Прежде он никогда так не увлекался книгой.

Пока он брился, видения Единого Истинного Мира плясали в затуманенном зеркале ванной… лесные королевства и облачные города… бродящие в горах великаны… парящие, словно орлы, крылатые корабли… рыцари в серебряных латах, шагающие по бастионам нефритовых замков… грифоны, мантикоры и стада пегасов, перевозящие дев через чудное море. Он встряхнулся, освобождаясь от этого транса, доковылял до кухни и налил себе минеральной воды.

Он натянул футболку и джинсы, и вышел на улицу, поглядывая на шар изумрудного пламени. День был тёплым, но не слишком жарким. Он вытащил из кармана автомобильные ключи. На завтрак не оставалось времени. Вторая книга призывала его. В городе, приблизительно в девяноста милях к северу, была книжная лавка.