— Я — Чивейн! — проревел он. — Погибель Захватчиков! Из пределов смерти я явился, чтобы забрать жизнь Ястребиного Сердца…
Наконец толпы устрашённых налётчиков рассеялись, обнаружив своего героя, разбойника, что привёл их к величайшей победе, самого Барейна Ястребиного Сердца. Его броня была черна от сажи, боевой шлем увенчан короной из зазубренных шипов. Его скакун высился тёмной конской громадой с подкованными железом копытами, обученный раскалывать черепа пехотинцев.
Ястребиное Сердце смотрел через забрало на героя южных легенд. Как и все прочие, он слыхал эти россказни. Он догадывался, что Чивейн был призраком с того света, но его это не тревожило. Ястребиное Сердце был Властелином Всадников, которым их варварские боги предопределили завоёвывать и завоёвывать. Целый мир ждал его владычества, как он завладел Страной Ив. Ни один человек, живой или мёртвый, не остановил бы его исполинского властолюбия.
— Тень! — Приветствовал Ястребиное Сердце Чивейна. — Призрак! — Он взял по огромной секире в каждую руку. — Ты позабыл сладостные объятия смерти. Так подходи же. Дай мне освежить твою память.
Два коня и их наездники столкнулись. От заскрежетавшего металла разлетелись искры, раскисшая земля оросилась каплями крови. Всадники кружились, будто бьющиеся штормы, поражающие друг друга молниями. Северяне огромным кольцом окружили поединщиков, подбадривая своего героя, оплёвывая и проклиная имя Чивейна.
— Если ты убьёшь меня, я лишь вернусь в Страну Смерти, — сказал Чивейн. — А если я убью тебя, тоже вернусь — такова обещанная мне награда.
— Так что же не даёшь мне тебя убить? — спросил Ястребиное Сердце. — Я отошлю тебя назад в земли мёртвых, быстро и безболезненно.
— Взгляни на покрасневшую реку, — сказал Чивейн. Он ударил и отразил удар, его двуручный меч метался между двумя огромными секирами. — Взгляни на горящие деревни. Посмотри на мёртвые тела, втоптанные в землю, услышь стенания осиротевших от войны. За всё это ты проклят. За эти злодеяния я отправлю тебя в Страну Смерти задолго до того, как сам туда вернусь.
Ястребиное Сердце оскалился, словно гиена. — Я подожду тебя по другую сторону смерти. Я и за гробом не дам тебе покоя. Когда я тоже погибну, ты не сумеешь убить меня ещё раз. Мы будем вечно сражаться у врат Страны Смерти.
Чивейн ответил, насквозь проткнув клинком шею противника. Меч перерезал открытую яремную вену Ястребиного Сердца. Хлынула кровь, заливая его вычерненный нагрудник. Он выронил секиры, прижал руки к хлещущей струе.
— Вот твой выбор, — промолвил Ястребиное Сердце. Его голос дребезжал и он отхаркнулся кровью. — Больше ты не обретёшь покоя в смерти… Лишь я буду ждать тебя…
— Я — Чивейн, — ответил рыцарь. Он отвёл серебряный клинок в сторону и обезглавил Властелина Всадников. Голова Ястребиного Сердца упала в навоз и немного откатилась, его глаза всё ещё моргали сквозь забрало. Его тело свалилось с чёрного коня и лежало неподвижно лежало на покрасневшей земле.
— Теперь мы оба — легенды, — промолвила голова. Её глаза застыли.
Конь и доспехи Чивейна переливались багряным. Он склонился, чтобы поднять голову Ястребиного Сердца и поскакал назад тем же путём, что и приехал. Он затаптывал или рубил любого пришельца, достаточно глупого, чтобы преградить ему путь.
Войско северян завыло и пришло в разброд. Без своего военачальника, успокаивающего племенные розни, они начали сражаться между собой. Несколько стычек разразилось посреди орды, тогда как одноплемённые шайки по её краям умчались в ночь. Уж лучше убраться с какими-то сокровищами, добытыми в этот набег, чем остаться и потерять всё. Они забирали золото, женщин и стальное оружие из Страны Ив. Любая война должна была закончиться и большинство северян в любом случае желало отправиться домой. Ястребиное Сердце мог бы направить их на восток, разорять города Жёлтой Равнины. Но Ястребиное Сердце погиб, как и его завоевательный поход.
Чивейн вернулся к реке, как обещал и окропил её несколькими каплями крови Ястребиного Сердца, чтобы задобрить водных духов. Затем он во весь опор помчался по Великому Западному Тракту, ведущему из долины в сердце владений Ясного Короля. Неизменно держа голову Ястребиного Сердца в своей воздетой руке, он шёл от одного разрушенного города к другому.
Простолюдины и благородные вместе приветствовали его.
— Чивейн! — возглашали они утреннему солнцу. — Чивейн спас нас!
— Чивейн убил Властелина Всадников!
Через всю Страну Ив проехал рыцарь, показывая свой ужасный трофей. Мужчины брались за копья, вилы и ржавые клинки, полные решимости изгнать оставшихся захватчиков. Дикари не могли собраться с духом для сражения, без объединяющей их властной силы. История показывала это раз за разом. Ясный Король был мёртв, но Чивейн вернулся.
— Чивейн! — кричали с городских площадей и разрушенных башен, с палуб речных корабликов и склонов горных лощин. — Чивейн жив!
Через девять дней непрерывной скачки Чивейн вернулся к ведьме, на её гору. Голова Ястребиного Сердца сгнила и кишела могильными червями. Однако рыцарь всё ещё держал её на весу за длинные чёрные волосы. Летние дожди смыли багрец с доспехов Чивейна. Он блестел, как солнце на склоне горы, когда преподнёс ведьме трофей. Она сплясала на разлагающейся голове Ястребиного Сердца и спела древнюю песнь. Потом ведьма поместила голову в горшок, наполненный жуками, которые объедят гнилую плоть, но оставят череп.
— Тебе удалось, Чивейн. — произнесла ведьма. — Ты заслужил этот прекрасный напиток, прежде чем вновь уйти в объятия смерти. — Она налила ему кубок вина, вина древнего сбора, которое всю жизнь прятала в пещере. Кроме речной воды, это была единственная вещь, что проглотил Чивейн за всё время, что вернулся в царство живых. Он смаковал пьянящие оттенки винного вкуса.
Чивейн снял шлем и залюбовался зелёной долиной. В реке ярко отражался восход. Все тела сожгли или похоронили. Со страны смыли кровь, так же, как она была смыта с его доспеха. Народ Ив вновь отстраивался по берегам реки. Парусные суда везли в долину провиант и рабочих. Там, где стояла лагерем северная орда, теперь осталась лишь груда обугленных костей — следы общего костра. Солнце золотилось летним зноем, небеса голубели и блистали.
— Пришёл срок вернуть тебе вечный покой, — сказала ведьма. — Время вернуть тебя в Страну Смерти.
— Я уже не хочу возвращаться, — ответил Чивейн. — Я предпочту остаться. — Его помолодевшие глаза сверкали.
— Что? — изумилась ведьма. — Откажешься от заслуженного отдыха?
— Ты напомнила мне о прелести жизни, — сказал рыцарь.
— Она есть не во всём, — сказала ведьма. Она шагнула к Чивейну, и он увидел её юной и прекрасной девой. — Я знаю, чего ты жаждешь. Я тоже помню это желание. — Её тёмные глаза сверкали и его сердце трепетало под серебряными латами. Она была прекрасна и ночное небо мерцало в извивах её чёрных волос.
Чивейн подошёл к ней вплотную. — Ты на самом деле эта милая девушка? — спросил он. — Или всего лишь ведьма, укутавшаяся в чары?
— Ты на самом деле живой человек из плоти и крови? — спросила она. — Или дух мертвеца, вызванный скитаться по миру материи?
Чивейн не ответил.
— Это не имеет значения, — молвила она. Она поцеловала его. Он возлёг с ней в пещере, где она держала свои горшки, талисманы и пучки трав. Всё плотское великолепие, которое он позабыл в окостенелой хватке смерти, вся глубина наслаждения делить себя с другим, всем этим она одарила его. Потом они лежали у пещеры и смотрели на подмигивающие им звёзды.
— Через девять месяцев от этого союза у меня родится сын, — сказала ведьма. — Я назову его Чивейном.
Рыцарь посмотрел на неё. — Как такое может быть? — спросил он. — Разве мёртвые могут порождать живых? — Её лицо становилось более старым, более обветшалым. Волшебство её чар пропадало.
— Смерть… жизнь — отвечала она. — И то и другое — ширмы, которые нетрудно отбросить. Или удержать на месте, чтобы затмить истину о том, где мы все обитаем.
