— Эти, — решил я, выбрав самый подходящий оттенок к моему правому глазу.— И эти.

— Эти стоят дороже.

— Не удивлен, — усмехнулся я, поглядывая на карие капли. Так могут маскировать себя воины, но опять же, силу воина можно почувствовать и не глядя. Нужно уметь ещё и подавлять ауру. — Сколько?

— Пять старших спиров, а эти — девять.

— Дорого, — покачал я головой. — Мне бы скидку.

— Это и так по себестоимости, — нервно сглотнул мужчина, видя, как меч слегка приподнялся из ножен.

— Правда?

— Продам оба за двенадцать…

Всё равно было дорого, но я заплатил. Мне уже немного поднадоело ходить с повязкой на левом глазу.

Я достал кошель и отсчитал необходимые деньги, отдав больше половины того, что нашлось у культистов. Торговец облегченно выдохнул, когда я отсчитал нужную сумму, забрал пузырьки и направился к выходу.

Следующим этапом было испытание капель. Для этого вернулся к фургонам, забрался внутрь и, убедившись, что никого нет, снял повязку и капнул одну каплю в левый глаз. И через пару минут увидел результат в маленьком зеркале матери. Краснота исчезла, и глаз теперь стал светло-голубым. Он отличался по цвету от правого, но лишь немного. Если вдруг кто заметит, можно сослаться на создание нового Сосредоточия. По крайней мере никто не подумает, что за чуть более другим оттенком левого глаза скрывает красный цвет.

У нас было не так уж много денег, чтобы снимать номер в гостинице, да и отца транспортировать было сложно, так что мы провели ночь в фургоне, а утром я по привычке занялся тренировками. Час на медитацию и дыхательные техники.

Закончив с медитациями и приведением внутренней энергии в “боевое” состояние, я занялся физическими тренировками и по привычке, несмотря на то, что мы никуда не ехали, занимался на крышах фургонов. Каждое мое движение должно было быть отработано до автоматизма.

В руке я держал тренировочный деревянный меч и не использовал внутреннюю энергию во время исполнения техник. Не было необходимости, ведь целью было заставить мышцы запомнить эти движения, а когда придет время, внутренняя энергия сделает удары смертоносными. Ногами же я совершал базу из двенадцати шагов техники скользящего ветра.

— Ну и позорище, — послышался чей-то возглас, и я даже не сразу понял, что он был адресован мне. — Оборванец-гарван, хватит позорить боевое искусство!

Я остановил движение и, удивленно вскинув бровь, глянул вниз, где в фургоны рабочие грузили сумки. Того, кто меня оскорбил, оказалось легко обнаружить. Это был мальчишка лет одиннадцати-двенадцати, одетый в дорогую небесно-голубую одежду, с мечом на поясе. Рядом с ним стоял пожилой мужчина в очках, судя по одежде, слуга или личный учитель.

— Юный господин, проявите снисхождение, не всем же быть таким талантливым и гениальным, как вы, — сказал ему слуга. — Даже у посредственностей есть шансы на величие.

Я? Посредственность?

— Мой взор оскорбляют потуги всяких гарванов-неудачников освоить воинские техники. Их путь — работа в поле или мастерских. Противно видеть, как какой-то неумеха изображает из себя воина. И что это вообще за неуклюжая убогая техника?

Неуклюжая? Убогая? Меня не очень волновало, что он оскорбляет гарванов, я привык к подобному пренебрежению, но вот касательно техник… Этот шкет посмел так назвать технику Мириона?

Я сделал глубокий вдох, прогоняя нахлынувшие эмоции.

— А ты сам кто будешь? — крикнул я в ответ, присев на край фургона и свесив ноги. Паренек не выглядел сильным или опасным. Тоже воин, причем вряд ли даже второго шага. Скорее всего пробудил сосредоточие совсем недавно.

Слуга хотел объявить имя наглого парня, но тот жестом велел ему молчать.

— Я скажу тебе свое имя, а взамен ты выбросишь эту палку и больше никогда не посмеешь взять руки меч! Мне противно от того, что всякие бесталанные бестолочи лезут в боевые искусства! Я Эдрид фэн Юсур, наследник могущественного дома Юсур. Теперь понимаешь, почему тебе стоит навсегда забыть о боевых искусствах?!

Я смотрел на его самодовольную рожу и не мог понять, он идиот или просто придурок. Вроде бы его насмешки должны меня задеть или пристыдить, но вместо этого я был готов разразиться хохотом.

— Ну раз сам наследник дома Юсур говорит, что я бесталанный, то видимо, так оно и есть. Наверное, мне и впрямь нужно бросить боевые искусства, раз уж я никогда в жизни не буду стоить даже ногтя великого Эдрида фэн Юсура.

— Вот именно! — самодовольно заявил парнишка.

— Молодой господин, я думаю, что это был сарказм…

Парень удивленно моргнул, уставившись на учителя, а миг спустя уже бросал гневные взгляды в моем направлении.

— Издеваешься?!

— Над таким придурком грех не издеваться. Кто ты такой, чтобы называть чьи-то техники неумелыми? Кто ты такой, чтобы говорить мне бросить боевые искусства? Лорд могущества? Дух Спирали? Нет. Отпрыск какого-то знатного дома, родившийся с золотой ложкой в заднице. Ха!

— Ах ты! А ну спускайся! Я научу тебя манерам! — крикнул он, хватаясь за меч.

— Неа, — покачал я головой. — Мне и тут хорошо. Если тебе что-то не нравится, тащи свою задницу сюда.

Паренеке зарычал, хватаясь за меч на поясе, а я лишь ухмылялся.

— Немедленно спускайся! Я приказываю!

— С таким же успехом ты можешь приказывать ветру или воде, — пожал я плечами.

— Молодой господин, нет нужды тратить время и силы на этого оборванца.

— Ну уж нет! Он меня оскорбил, а подобное можно смыть только кровью!

— Молодой господин…

Но я уж слишком оскорбил этого придурка, а я от хорошей драки никогда не бежал.

— Хочешь драться? Вперед. Воины всегда решают конфликты через схватки.

— Ты сейчас заплатишь!

— Да-да, — зевнул я.

Стоило отдать должное этому знатному гордецу, на фургон он поднялся без особого труда. Видимо, какие-то навыки у него всё-таки имеются. Я все с тем же скучающим видом наблюдал за его приближением.

— Ну что, теперь сожалеешь о своих словах?

— Меня скорее удивляет, что наследнику знатного рода потребовалось так много времени, чтобы забраться сюда.

Его лицо аж перекосило, а я тем временем неторопливо поднялся на ноги.

— За наглость я лишу тебя руки!

Я хмыкнул, взглянул на деревянный меч в своей руке, размышляя о том, стоит ли взять Зиргул, но в итоге решил, что драться настоящим оружием против кого-то вроде него нет смысла.

— Ты собираешься драться этой деревяшкой? Как печально, — паренек изобразил огорчение.

— Деревяшки более чем достаточно, — ответил я и сделал небрежный взмах мечом, словно разминаясь.

Он напал резко, даже не попытавшись изобразить приветствие. Что за самодовольный индюк…

Боевая медитация, и его движения становятся медленными, я без труда вижу каждую его ошибку. Он использует технику горной поступи, вернее её зачаточную форму, которая почти не требует внутренней энергии.

Паренек сделал выпад вперед, и я без особого труда отвел его клинок в сторону своей палкой ударом по боковой стороне. Юный воин от этого потерял равновесие, едва не полетев кубарем, но в последний момент использовал какую-то незнакомую мне технику и сумел устоять на ногах.

— Тройной удар восходящего сокола! — внезапно закричал он, совершая последовательность из трех ударов, от каждого из которых я играючи отмахнулся деревянным мечом.

— Тройной нисходящий удар сокола!

— Двойной клык сокола!

— Ты ведь в курсе, что у соколов нет клыков? — не удержался я, когда он в очередной раз выкрикивал название техники, которую собирался применить.

— Заткнись! Пикирующий удар сокола!

Парень прыгнул и атаковал меня сверху, но эта атака вызвала у меня лишь насмешливую улыбку, и я легко отошел в сторону, нанося удар ему по бедру.

Юный воин закричал, хватаясь за ушибленное место, но тут же поспешно встал в боевую стойку. В отличие от него, я не использовал боевые стойки, это было ни к чему. Я читал противника не напрягаясь и испытывал от этого скорее досаду, чем радость.