– Да там же нужно было ставить возрастной рейтинг «двадцать один плюс», а также подпись: «Слабонервным не смотреть!», напечатанную жирным красным шрифтом как можно крупнее! – эмоционально воскликнула юная особа в тот день, а узкоглазый спортсмен, старающийся выбросить кровоточащие силуэты отвратных людских трупов из своей пульсирующей головы, согласно кивнул ей.

Помимо пеших прогулок, походов в кино и поедания всяческих вкусностей, Ринтаро довольно-таки часто забегал к Минори в гости, где подростки проводили расслабляющие часы в гармоничном обществе ещё одного пушистого друга, жаждущего роскошного обилия внимания и ласки и каждый раз заставляющего черноволосого волейболиста улыбаться. К Араи ребята тоже время от времени приходили, а один раз они даже смогли застать дома приветливую и добродушную родительницу восемнадцатилетнего брюнета, которой юная первогодка сиюминутно приглянулась. Да ещё и настолько сильно приглянулась, что восхищённая кареглазая женщина как-то напрямую заявила единственному сыну, чтобы он не тянул и не упустил такую хорошенькую девчушку, поскорее пригласив её на запоминающееся романтическое свидание. После столь громких реплик третьекурсник упорно пытался внушить особенно эмоциональной матери, что между ними разрастаются исключительно дружеские взаимоотношения, и никаких откровенных намёков на страстные любовные чувства в этой судьбоносной истории нет. И, определённо, быть не может.

Говоря иными словами: первая и, видимо, последняя настоящая дружба двух представителей человеческой расы, существующая в стабильном равновесии, без конфликтных ссор и фатального недопонимания, крепла с каждым днём, а потому некоторое время определённая группа любопытных учащихся Кицунэри считала, что эти двое всерьёз состоят в «особенных» отношениях.

Однако не только тесная дружба с Ринтаро обладала прогрессивным развитием в цепи жизни шестнадцатилетней Минори. Было и ещё кое-что. Вернее сказать – кое-кто. Кое-кто загадочный, тактичный и вежливый. Тот, кто присвоил себе фамилию Нагаи, имеющую повышенную известность в монолитных стенах престижной кансайской академии.

***

Началось всё с того, что Яманака и Нагаи стали бегло контактировать в школе, любезно здороваясь и прощаясь, а также перебрасываясь рядом некоторых фраз-клише и желая друг другу хорошего дня. Со временем подростки перешли к фазе личных встреч на обеденной перемене и уединённым посиделкам на открытой школьной крыше, где их не могла застать уйма пристальных взглядов любопытных учащихся и многочисленных поклонниц спортсмена, разрывающихся от ревнивой зависти. Добродушный волейболист частенько делился с девушкой-чирлидером сытной домашней пищей, приготовленной его собственными умелыми руками, отчего представительница прекрасного пола тихонько восхищалась золотоглазым юношей и его скрытыми способностями. Да, избирательная жизнь одарила парня настолько тончайшими, изумительными и искусными кулинарными навыками, что некоторые опытные ресторанные шеф-повара, развивающие это профессиональное умение на протяжении многих годов систематической практики, могли откровенно позавидовать этому талантливому юнцу.

Иногда, когда Ринтаро был занят, а Сэтоши изъявлял единоличное желание остаться в спортзале после окончания интенсивной тренировки волейбольной команды, Сэтору и Минори возвращались домой вдвоём. Обычно они забегали за мороженым или тёплыми булочками, приготовленными приветливой старушкой из небольшого продовольственного магазинчика, с которого, в той или иной мере, и зародилось общение «квартета учащихся Кицунэри».

Когда в Хёго наступил заключительный месяц весны – жаркий май, старший из близнецов Нагаи и единственная в семье «малышка» Яманака добрались и до прогрессивной стадии неприметных вечерних прогулок по отдалённому от центра жилому району кансайского городка. На самом деле подобные похождения дали свой первый росток совершенно спонтанно: одним благоприятным днём, около девяти часов вечера, ребята по чистой случайности столкнулись прямо на улице. Золотоглазый спортсмен тогда хотел лишь тишины и покоя, которые невозможно было обрести в стенах дома из-за приставучего брата, то и дело лезущего к нему с пустыми разговорами, глупыми шутками или особенно назойливыми просьбами списать домашнюю работу. Ну, а Минори, всего-навсего безудержно любящая вечернюю ходьбу по улочкам мегаполиса, во время которой было возможно погрузиться в глубокую пучину собственных мыслей и насладиться видом расцветающего в свете ярких огней города, решила немного размять затёкшие ноги и очистить голову после очередного дня, переполненного уж больно надоевшей шаблонностью.

Сначала предсонные гуляния пары старшеклассников длились небольшие промежутки – около тридцати минут, и проходили раз через раз, когда хватало времени, желания и сил. Однако спустя пару недель непостоянные уединённые встречи переросли в регулярные – ежедневные, длящиеся не менее одного дивного часа. Ребятам, нашедшим друг друга, нравилось проводить внеурочные минуты наедине: им было хорошо. Так уютно, умиротворённо и обыденно. Так легко, свободно и беззаботно. Вот только школьница поначалу не решалась рассказывать о своих тайных скитаниях Ринтаро: виной тому неуклюже пархающие в голове мысли обо всё ещё существующей Эйке, коварно строящей свои мрачные козни, однако вскоре, не выдержав, русоволосая дама всё же проболталась. Араи, как и подобает истинному другу, тогда успокоил взволнованную первогодку и уверенно заявил, что она просто заоблачное нечто, раз уж сумела заинтересовать неприступного Сэтору, ограждающего себя от назойливого женского общества толстой каменной стеной. Хотя, конечно же, зеленоглазый брюнет всё равно не мог не предостеречь подругу, в очередной раз попросив её быть как можно более бдительной и осторожной.

В дополнение к непринуждённым прогулкам Минори и Сэтору заинтересовались скоростной ездой на велосипеде. Такое времяпрепровождение обычно приобретало бешеную актуальность в выходные дни – чаще всего, в воскресенье, когда не было нужды заморачиваться насчёт нудных уроков и изнуряющих тренировок, а потому и можно было с ватной душой объехать масштабную территорию густонаселённого мегаполиса, полюбовавшись на завораживающие расписные виды. Для сдержанного волейболиста это был потрясающий шанс на какое-то время избавиться от чересчур навязчивого братца, а также провести время с единственной девушкой, вызывающей внутри него нечто неописуемое. Такое новое и неестественное желание, которому он поначалу не придавал особо никакого значения.

В прохладные и дождливые периоды, без которых не может обойтись даже самая знойная весна, старшеклассники заходили в то самое кафе, с которого всё-таки, пожалуй, всё и началось. Началось в тот самый непогожий день апреля, когда Нагаи и Яманака поглощали ароматный карамельный какао в гостеприимных стенах комфортабельного заведения в минуты опустошительного нашествия шквалистой грозы. С тех самых пор, пока по затемнённым стёклам закусочной, укутанной в нерушимую теплоту, стекали прозрачные капли небесной воды, школьники пили именно этот чудотворный напиток, памятный для них обоих, а в их сердцах медленно, но верно зарождалось чудное чувство, неведомое им обоим.

***

Переменившаяся жизнь шестнадцатилетней Минори своевременно утекала, определённо, в лучшем направлении, ежедневно принося юной особе запоминающиеся радостью моменты и искрящиеся счастьем улыбки. Но, когда погожая весна начала подходить к неизбежному концу, пропуская на главенствующую ступень сезонного пьедестала благодатное лето, русоволосая старшеклассница наконец осознала одну парадоксальную вещь, отчуждённо томящуюся в пустынных недрах её хрупкого сердца.

Глава 9. «Закатные краски, Осакский залив и треснувшие границы».

За окном двадцать седьмое мая. Очередное солнечное воскресенье – последнее воскресенье текущей весны. В этот день Яманака Минори совершенно не торопилась вылезать из радушных объятий уютной постели, в которой вместе с ней, свернувшись в маленький клубочек, нежился дымчатый Хикари, решивший дать своей ежедневной утренней беготне внеплановый отгул и лениво насладиться сонным облаком в компании горячо обажаемой хозяйки. Старшие члены семьи ранним утром отправились в Като, чтобы помочь родителям Такаши в спонтанно затеянном ремонте, а заодно провести время на природе, широко распахнутыми глазами любуясь умиротворёнными сельскими видами и отдыхая от извечной городской суеты. Юная старшеклассница же осталась дома, в полном уединении. Ну, точнее, на этом настояла её мама, объясняя данное решение тем, что кроме груды грязи, пыли и шума у бабушки и дедушки не будет ничего, а также тем, что это дорогостоящее безоблачное воскресенье – отличная возможность для забавной прогулки с ровесниками, а не для скучных чайных посиделок в кругу старшего поколения.