Дверь за моей спиной резко распахнулась, меня обдало коротким дуновением сквозняка. Затем раздался сухой щелчок замка и скрип засова. Я не оборачивалась, но даже через спинку кресла почувствовала взгляд подходящего ко мне Ансельма.

Неоднозначное волнение во мне набирало силу, медленно оплетало моё тело и почему-то учащало пульс. Я слышала, как он подходит ко мне сзади, но почему-то не смела обернуться. До меня доносилось его размеренное, но шумное дыхание, которое могло выражать как гнев, так и сдерживаемую страсть. Происходящее казалось странным, нервирующим, и несло в себе ощутимый интимный оттенок.

Я открыла было рот, чтобы всё-таки начать диалог, но внезапно две сильных широких ладони легли на мои плечи. Я мгновенно застыла, не произнесённые слова так и остались на языке, и я проглотила их нервным шумным и чуть судорожным глотком.

Пальцы мужчины сжали мои плечи сильнее, начали массировать их. У меня округлились глаза от двусмысленности происходящего, но оборачиваться я по-прежнему опасалась, как будто знала: лучше не стоит.

Ансельм наклонился ко мне, я заметила его лицо и волосы боковым зрением, но избегала смотреть прямо на него. Его присутствие неожиданно становилось для меня одновременно невыносимо волнительным, и в то же время, непонятным образом приятным.

— После того, что вы сделали, — произнёс рядом со мной и над моей головой уже хорошо знакомый мне голос Ансельма, — сюда вас могли привести только две вещи: безрассудство или отчаяние. Так что из этого, шери алхимилия?

Контраст между нынешней манерой его речи и тем, как он говорил он со мной при первой нашей встрече сбивал меня с толку не меньше, чем массирование моих плеч его твёрдыми длинными пальцами.

Прежде, чем я ответила, руки Ансельма сместились ближе к моей шеи, теперь его пальцы аккуратно, чуть надавливая, разминали мои ключицы, а большие пальцы рук мужчины уже легли на основание шеи. Я нервно сглотнула, непроизвольно сжала колени и, на миг закрыв глаза, неосознанно немного закусила губу.

— Прежде всего м-меня привела сюда надежда на ваше благоразумие и…

Мой голос лишился сил, слова оборвались, а Ансельм громко насмешливо хмыкнул и спросил:

— И?

Я уверенно прочистила горло показательным строгим кашлем, взяла его за пальцы и убрала руки будущего графа Бофремона в стороны, подальше от своих плеч, ключиц и шеи. Видят местные боги, суконная блузка, которую я прикупила у контрабандистов, была слишком тонкой, и тепло от пальцев Бофремона слишком сильно проступало через неё.

— И ваше желание заработать денег, шер Ансельм, — закончила я.

Теперь я обернулась и искоса, с долей допустимого высокомерия, взглянула на него снизу-вверх.

Лучше бы я его этого не делала! Мне хотелось, чтобы этот зазнавшийся светловолосый «Ахиллес» хоть не много почувствовал себя неловко, но вместо этого, я сама смутилась ещё больше.

Нет, я давно уже взрослая девочка и совсем не веду жизнь какой-то затворной слишком целомудренной монашки, но Бофремон стоял чересчур и непозволительно близко. Он возвышался надо мной в своём чарующем великолепии, и его белая свежая рубашка была совсем расстёгнута.

Я задержала взгляд на рельефных мышцах мужского торса, заметила на коже Ансельма мелкие капельки воды, быстро моргая, взглянула на небольшие светлые курчавые волос, спускавшиеся от пупка молодого аристокарата вниз, за пояс широких офицерских брюк. Затем я быстро отвернулась, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в кучу и продолжить разговор.

Но его светлость вновь меня опередил.

— Так вы хотите нанять меня, шери алхимилия? — к моему удивлению, лицо Ансельма озарила добродушная улыбка.

Бофремон достал из шкафчика графин и металлический кубок. Он наполнил последний тёмно-алым вином и пригубил. Я почему-то уже ожидала, что он предложит кубок с вином и мне, но потом вспомнила, что у Ансельма Бофремона нет причин проявлять ко мне столь радушное гостеприимство.

— Не совсем, — подумав, ответила я. — Скорее я хочу предложить вам участие в одном выгодном мероприятии, которое может быть выгодно для нас обоих.

— Да ну? — снова отпив вина, спросил Ансельм и взглянул в окно, на закат.

— Ну, да, — добавив в свой голос немного надменной и сухой колкости, произнесла я.

Его светлость немедленно одарил меня долгим взглядом с намёком. Он словно бы пытался одним выражением лица сказать мне, чтобы я не забывала скемговорю икакмне следует себя вести. Я, конечно же, не забывала и именно поэтому не собиралась проявлять излишней вежливости, граничащей с раболепием.

«Умница, — неожиданно прозвучал в моей голове одобрительный голос Антуанетты. — Я рада, что ты думаешь и о собственном достоинстве. Кстати, ты правильно поступила, что не стала называть свою настоящую, в этом мире, фамилию»

Я промолчала в ответ на похвальную реплику моей мысленной собеседницы. Ансельм сделал очередной глоток вина и многозначительно хмыкнул.

— Интересный поворот, — будущий граф допустил в своих словах ироничный холодок. — Сначала вы обрушиваете зловонные воды болота на меня и моих людей, двое из которых довольно серьёзно пострадали, а теперь являетесь ко мне с… «выгодным мероприятием»?

— Если бы вы тогда позволили мне объясниться, а не угрожали с ходу оружием, никто не бы не пострадал, — ответила я. — А к вам я пришла, потому что только у вас, на этом острове, шер Ансельм, есть достаточное количество солдат для… мероприятия, участие в котором я вам предлагаю.

— Стало быть это самое мероприятие связано с риском и военными действиями, — Ансельм не спрашивал.

Вопросительно и немного вызывающего глядя на меня, он начал застёгивать пуговицы на своей рубашке. Зря, я бы предпочла, чтобы он вообще её снял.

— Верно, — не стала отрицать я.

Мой прекрасный собеседник задумчиво взглянул на меня.

— И кто же эти несчастные, которых вы готовы подставить под огонь и удар штыков моих солдат?

— Очень «несчастные» и обиженные самой судьбой отчаявшиеся создания, — с нескрываемой иронией, ответила я. — Настолько несчастные в своём убогом существовании, что вынуждены зарабатывать себе не пропитание, путём угона в плен мирных жителей Ларатана и других герцогств.

Как ни странно, дальше мне ничего уточнять не понадобилось, потому что Бофремон понял меня без дополнительных объяснений.

— Хобгоблины, — произнёс Ансельм и его зелёно-голубые глаза сверкнули сдерживаемой яростью. — Я слышал об их набегах.

— Странно, что герцогства позволяют этим тварям ломать жизни собственных подданных, — колко заметила я.

Лицо графского наследника внезапно потемнело, а взгляд стал жёстким, и я поняла, что сказала лишнее.

— Уж точно не дочери Скардхайда упрекать герцогства Квинквилля в бесчеловечности или жестоком отношении к людям, — внушительным мрачным голосом произнёс Ансельм. — Я не потерплю укоров из ваших уст!.. Шери алхимилия! Кстати, как ваше имя? Я хочу знать с кем говорю, и кто чуть не угробил меня и моих людей на тех болотах.

На губах Ансельма больше не было улыбок, а взгляд оставался колючим и жёстким. Я мысленно отругала себя за несдержанность в словах.

— Шери Зои шай Ле-Фарт, — проговорила я громко и отчётливо.

— Ле-Фарт? — с неожиданным подозрением переспросил Ансельм. — Интересная фамилия… Судьбе было угодно, чтобы в последней войне мой отец, старший брат и оба деда встретились на море с известными адмиралами имперского флота.

Ансельм не отводил от моего лица настойчивого взгляда.

— Их фамилия очень похожа на вашу, шери. Скажите, вы ведь слышали о Бенедикте и Райнере Ле-Фарталь?

«— Это мой отец и дядя! — встревоженно воскликнула у меня в голове Антуанетта. — Пасть Глубинного Змея!.. Я так и знала, что где-то слышала фамилию Бофремон!..»

«— А можно мне больше сведений, чтобы я знала, чего мне ожидать и опасаться?» — немного резковато и нервно спросила я мысленно свою названную сестру-близняшку.

«— Да… — секунду помешкав, Антуанетта подрагивающим голосом произнесла. — В одной из последних и решающих битв на море, мой отец и дядя нанесли сокрушительно поражение флоту Квиквилля, который вёл… кто-то из Бонфремонов»