Император взял чашку и отпил. Пару секунд он молчал, но взгляд главы самого могущественного человека на этой половине мира в миг похолодел.
Астор смачно сплюнул на пол и жестом подозвал к себе Готье. Тот молча повиновался.
— Пей, — приказал император, кивнув на стеклянную чашку с шоколадным напитком.
— Но, ваше пламянение…
— Сейчас, — проговорил император властным стальным голосом. — Ты возьмёшь чашку с этой дрянью, которую вы тут вдесятером сварили, и выпьешь всё до дна. При мне. Иначе, клянусь этой крепостью, я волью тебе это в глотку собственноручно.
Готье нервно прерывисто вздохнул, но выбора у него не было. Долго, однако, пить он не смог. Как старик не держался, через пару минут его согнуло пополам от жесточайших рвотных спазм.
Император Астор сжал кулаки. Его латные рукавицы, сверкающие черно— алой эмалью, угрожающе проскрежетали сталью, словно выражая мнение правителя Скардхайда.
— Готье, — даже не глядя на давящегося рвотой старика, произнёс император, — я отдал вам рецепторий Антуанетты и спросил, сможете ли вы приготовить хотя бы часть из её зелий? Сможете ли Вы, лучшие учёные умы имперской алхимической науки, воссоздать хотя бы четверть тех магических эликсиров, которые готовила она? И что ты ответил?
— Ваше пламянение… — промямлил слабым голосом Готь, поспешно вытирая бороду.
— «Мы приложим все усилия, и результат не заставит себя ждать, ваше пламянение», — глядя в стрельчатые окна алхимической лаборатории, процитировал император. — Так мне ты ответил. Прошло уже два месяца, с тех пор, как вы получили рецепторий с кофейными зельями. И что же я вижу?
Астор чуть обернулся и небрежно взглянул на стеклянную чашу, на стенах которой была размазана густая тёмная субстанция.
— Рвотная сыворотка, вместо даже самого простого эликсира, который я приказал приготовить? Скажи, Готье, вот это точно стоит тех тысяч золотых златоскардов, которые я вам плачу?
— Ваше пламянение, — держась за края стола с многочисленными перегонными кубами и колбами, устало проговорил глава исследовательской группы алхимилиалов. — Вся трудность заключается в поиске правильных пропорций, ритуалов и, самое главное, сборки зёрен этого… кофе.
Последнее слово Готье произнёс с откровенной неприязнью, с какой относятся к чему-то неизвестному, непонятному и чужеродному.
— Значит, ты признаёшь поражение? — император приблизился к главному имперскому алхимилиалу и, возвышаясь над ним, обманчиво спокойным голосом произнёс. — Ты помнишь, что стоит на кону, Готье? Ты помнишь, почему я рискнул дружбой с высокородными танами семьи Ле-Фарталь и силой увёз к себе их дочь, сестру и племянницу?
— Да, ваше пламянение, — понурив голову, ответил старик.
— Напомни, будь так добр, — приказал император.
Старший алхимилиал поднял на Астора умудрённый долгой научно-магической практикой старческий взгляд серо-фиалковых глаз и тяжело произнёс:
— Вам нужны девять эликсиров Истины, девять кофейных зелий, которые помогут…
Он вновь поперхнулся, но сдержал сжимающие его желудок спазмы.
— Которые помогут мне узнать причину проклятий, от которых сейчас страдает Квинквилль, найти способ снять его и…
Тут Астор закрыл глаза, а затем всё же проговорил гораздо тише, но с заметным гневом в словах:
— Предложить его герцогствам, на очередном этапе переговоров. Это важный предмет политического торга, Готье. И, что ещё более важно, это критично необходимый мне инструмент давления на норовистых и непокорных герцогов. Каждый из этих пяти этих неумелых мятежных монархов трясётся при одной мысли, что из-за нынешних проблем с проклятиями, их же собственные поданные поднимут на вилы их самих, как подняли наместников моего отца. И этот страх нужно использовать в интересах Скардхайда, Готье!
Хотя кроме императора и старшего алхимилиала в лаборатории находились ещё восемь алхимилиалов, Астор не боялся предательства: он платит им достаточно много, а их сыновья и дочери взяты под его личную опеку и, вместе с тем, их жизни являются гарантами не только верности каждого из алхимилиалов, но того, что они будут следить даже друг за другом, чтобы никто не сболтнул лишнего в компании посторонних. Учитывая их почти фанатичную преданность правящей имперской династии, это, возможно, было лишней мерой предосторожности, но Астор не любил сюрпризы. В особенности неприятные.
— Я приду через неделю, Готье. И если вы к тому времени не приготовите хотя бы самый простой кофейный эликсир, я… буду вынужден поступить со всеми вамив соответствии с обстоятельствами.
Алхимилалы побледнели, но император лишь не стал вдаваться в подробности их участи, если они вновь его подведут.
«Пусть понервничают, — подумал он. — может сварят хоть самый простейший кофейный эликсир… Хотя бы такой, от которого не тянет блевать и у него есть хоть какой-то положительный магический эффект»
— Ваше пламянение, — рискнул обратиться к императору один из младших алхимилиалов. — Взгляните, прошу вас.
Он поднёс императору раскрытый рецепторий Антуанетты.
— И что я должен тут увидеть?.. — но Астор уже и сам заметил то, что хотел показать ему один из чародеев.
На страницах, которые сейчас рассматривал глава империи Скардхайд вместо двух рецептов белели пустые пятна.
Император начала быстро листать другие страницы. Но увидел, что и на некоторых других листах рецептория Антуанетты есть пустые места, вместо положенных рецептов кофейных эликсиров.
— Это что ещё за фокусы? Где остальные рецепты?! — грозным голосом поинтересовался император. — Куда они вдруг исчезли?
Стоящий перед ним алхимилиал лишь развёл руками, а за него ответил Готье:
— Мы не знаем, ваше пламянение… Рецепты начали исчезать вчера вечером.
— Что, просто сами взяли и начали пропадать со страниц рецептория? — не поверил Астор.
Готье тяжело кивнул.
— Когда ты собирался мне рассказать? — Сразу, как только вы изволили бы навестить нас, — степенно и смиренно ответил старший алхимилиал.
— Глубинный змей вас сожри! — негодующе проговорил император.
Он порывисто развернулся и скорым шагом вышел из лаборатории. Теперь Астор поднялся ещё выше, на несколько следующих этажей скалы-крепости и вскоре перешагнул порог уже другого помещения.
Здесь в круглом зале, над которым неспешно и плавно кружили сизые влажные облака, подсвеченные бело-голубым светом, находилось всего четверо мужчин в позолоченных ритуальных доспехах, надетых поверх коротких лазурных мантий.
Все присутствующие мужи были с длинными распущенными волосами жемчужно-белого цвета и с ритуальными лазурно-золотыми венцами на головах.
Когда вошёл император, все четверо обернулись к нему. Астор был далеко не робкого десятка и мог легко запугать кого угодно одним только словом. Но даже ему каждый раз было слегка не по себе, когда он смотрел в глаза всадникам грома.
Эти могучие чародеи обладали поистине титанической мощью и могли взять под контроль гром и молнии, шторм и дождь, ревущие ветры и град. И их могущество буквально отражалось у них в глазах — вместо привычных зрачков и радужек, там плыли облака и блистали мелкие яркие молнии.
Всадники не были непобедимы, но предпочли заключить со Скардхайдом вечное соглашение.
— Ваше пламянение, — четвёрка магов склонились в знак почтения к императору и признания его власти.
— Ламмерт, — Астор поднёс главному из всадников грома рецепторий таны Антуанетты шай Ле-Фарталь. — Ты не мог бы мне объяснить, как возможно нечто подобное?!
Император показал верховному громовержцу страницы рецептория с опустевшими белыми пятнами на месте рецептов.
— Скажи мне, что это может быть как-то связано с исполнением того, о чём мы недавно говорили, — с нажимом произнёс император.
Ламмерт взял рецепторий в руки, изучил страницы и молча вернул их взволнованному императору.
— Нет, нам не удалось воссоздать Антуанетту шай Ле-Фарталь… И я говорил вам, ваше пламянение, что это крайне трудная магическая процедура, — размеренным басовитым тоном произнёс предводитель всадников грома.
