Я решила сразу перейти к делу.
— У меня проблемы, как ты мог заметить. Прости, что я дубасила кроссовко тебе по…
— По спине, — ворчливо закончил за меня голос корабля. — Прямо по старой язве!
— Да, по сп-пине… и по… язве, — чуть заикаясь, неуверенно согласилась я. — Да… Прости, что была с тобой такой фашиствующей стервой. Мне дико стыдно, правда. Просто… м-м… Просто мне сейчас дико страшно, критически одиноко и невероятно сильно хочется поскорее добраться до берега.
— Я бы тоже хотел вернутся на берег, — вновь послышался протяжный грустный вздох корабля.
— Ну, это можно устроить, но-о… — я задумалась на мгновение.
Из распахнутого трюма корабля прозвучал громогласный звук, напоминающий громкий кашель в помещении с очень хорошим эхо.
— Это ж каким образом? — с показательной небрежностью, но всё же заинтересованно спросил вселившийся в корабль дух старпома, почившего капитана Бешама.
— Ну-у… — неуверенно протянула я и оглянулась в сторону, где, как мне казалось, должен был находится берег и выход из Порта снов. — Теоретически корабль можно вытащить на сушу. Уверена, ваша команда в прошлом сотню раз проделывала что-то подобное, чтобы очистить корпус и дно корабля от ракушек и водорослей.
Насколько я могла знать из истории нашего мира, во времена парусных кораблей в мировых флотах это было распространённой практикой и крайне трудоёмкой процедурой.
— Хм, — вновь прогудел со стороны тёмного квадратная отверстия трюма задумчивый мужской голос. — Но самой ведь тебе с этим не справится?
Если судить по интонации корабельного духа ему бы очень хотелось надеяться на обратное.
— Вряд ли, — призналась я.
— Вот видишь…
— Но я могла бы сойти на берег и найти тех, кто смог бы.
На несколько секунд корабль замолчал, затем палуба подо мной задрожала от басовитого раскатистого хохота. Надо мной закачались мачты, на которых начали опасно шататься реи и трястись порванные паруса.
— Забавная ты девчонка. Кого ты тут можешь найти? Это Порт Снов, девочка. Окраина цивилизованного мира, последний остров архипелага Лоратана! Это земля обречённых и забытых! Никто здесь, в здравом уме, не станет тащить на берег полуразвалившийся корабль, в котором ещё и обитает дух!
— Сильно сомневаюсь, что здесь нет поселений.
— Есть, — немедленно согласился корабль, продолжая похохатывать в паузах между словами. — Но их немного и они почти все на другой стороне острова.
Я измученно и нервно вздохнула. Налетающий со спины ветер, легко просачивался сквозь одежду и плотно обнимал бестелесными студёными объятиями.
У меня непроизвольно начинали стучать зубы, я судорожно вздохнула и на секунду зажмурилась, стараясь перебороть воздействие стылого морского воздуха.
— Зн-начит их м-можно попытаться нанять, чтобы… — попыталась ответить я.
Но корпус старого фрегата вновь исторг звук безжалостного хохота.
— Ты видимо никогда не сталкивалась с местными рыбаками, фермерами и искателями жемчуга, которые живут на этой Моретворцем забытой окраине цивилизованного мира. Тьфу! Да я в жизни не встречал народец более суеверный, чем здешние жители!
— Говорят, — сдув с лица непослушную прядь персиковых волос, проговорила я, — деньги способны перебороть любые суеверия.
— Способны, — не стал спорить корабль. — Да не все. И смотря какие деньги. У тебя, как погляжу, кошеля или мошны какой при себе нет.
— Как только я сойду на берег…
Но «Окрылённый ветром» и на этот раз не дал мне договорить.
— Пустые обещания, девочка.
Паруса надо мной затрепетали громче и яростнее.
— Лучше я оставлю тебя здесь, мне будет не так скучно и не одиноко.
— Не хочу тебя огорчать, но без воды и еды, а также без тёплой одежды и крыши над головой, у тебя в плену долго не проживу, — ехидно и немного зло, ответила я.
— Пару дней, уверен, ты точно протянешь, — посмеиваясь, заметил корабль.
«Да что ж у вас всех здесь такой скверный характер-то?» — подумала я разочарованно и сердито.
— Ладно, — вздохнула я. — Возможно, так даже лучше: мне не придётся давать тебе обещаний, а потом прилагать усилия, чтобы их исполнить.
— Я переживу, девочка, — насмешливо бросил «Окрылённый ветром».
— Я тоже собираюсь пережить, знаешь ли, — решительно и жестко ответила я.
Подыхать здесь, на привязи, скованная и одинокая, жалкая и ничтожная, я точно не собираюсь — предпочла бы сделать это лет через восемьдесят, в уютной постели и в кругу сопереживающих многочисленных родственников, которое обещали бы назвать своих дочек или внучек в мою честь.
Без новых лишних слов, я вновь принялась бить ногой по доске с гвоздём.
— Прекрати-и-и! — страшно и гневно взвыл фрегат.
Но я лишь наращивала темпы.
— Чёрта с два, — выдохнула я.
Наконец, мои усилия увенчались успехом, и доска поддалась, вывалившись из общего слоя палубного настила. Я старательно и торопливо подтянула её к себе, настолько близко, чтобы можно было взять её руками.
— И что ты намерена делать дальше, глупая имперка?! — взревел подо мной голос корабельной сущности.
Я не сочла необходимым пускаться в объяснения. Не без труда, но довольно быстро мне удалось выковырять длинный гвоздь из отсыревшей и трухлявой доски.
— Ты что это удумала, девка?! — с гневным разочарованием вскричал старый фрегат.
Я не обращала на него внимания. Зажав по удобнее длинный и чуть кривоватый холодный гвоздь в пальцах правой руки, я сосредоточенно пыталась им открыть замки кандалов, которые удерживали меня возле балясин кормовой надстройки.
— Ах ты хитрозадая нахалка! — ярился корабль.
Сверху, надо мной заскрипели снасти, раздался странный свист и треск рвущегося плотного полотна.
Я на несколько мгновений замерла, настороженно подняла голову вверх и испуганно икнула. На грот-мачте, снасти бегучего такелажа сами собой отрывались от широкого прямоугольника янтарной парусины. Извиваясь и выписывая размашистые фигуры в воздухи, похожие на длинных змей или гигантских червей, тугие просоленные канаты устремились ко мне. Точно щупальца гигантского спрута, они так же выполняли для «Окрылённого ветром» роль верхних конечностей.
— А вот это совсем нечестно, — сдавленным голосом нервно проговорила я и попыталась ускорить свои действия.
— У тебя ничего не выйдет! — злился вселившийся в корабль дух.
Быстро он до меня дотянутся не мог, снастей на корабле было очень много и приходилось медлить, чтобы одни канаты и тросы не запутались в других. Плюс дело ему усложняли основные и дополнительные паруса, которые приходилось огибать.
Мне нужно было по максимуму использовать это обстоятельство.
— Ты не сможешь! Не сможешь! — продолжал бессильно кричать рассердившаяся сущность фрегата.
— Да, да, — нервно и быстро протараторила я себе под нос. — Почти все мои одноклассники говорили примерно то же самое, когда узнали, что я уезжаю в Екатеринбург из родного посёлка.
Есть в моей биографии некая позорная глава, которая может тянуть на серьёзную статью УК РФ. С девятого по одиннадцатый класс, я периодически промышляла… м-м… взломом несложных дверных замков на складах со всяким утилем. Ну, а что? Вещи, как я тогда размышляла, наполовину никому не нужные. Максимум для чего некоторые из них смогут пригодиться — это для вторичной переработки. А я брала по чуть-чуть и продавала группе скульпторов-энтузиастов. Ребята у себя в гараже собирали металлические изваяния, которые позже толкали на разных выставках. Дела у них не всегда шли должным образом, но платили они неплохо и вовремя. А мне как можно скорее нужны были деньги, чтобы поскорее свалить из родных пенатов в город с несравненно большими перспективами.
Знала бы я тогда, как мне сейчас пригодятся навыки взломщицы. Гвоздь, правда, это не шпилька и не булавка, но для грубо сработанного топорных замков на моих кандалах его оказалось достаточно.
Последних несколько секунд, и один из громоздких замков с тихим лязгом разомкнулся. Я почти свободна. Тревожная и нервная радость подарила лишние силы и уверенность.
