Из вонючего трюма, в котором я, к собственному разочарованию умудрилась раздавить двух червей-могильщиков, мы пробрались в помещение, сплошь заваленное серебристо-металлическими инструментами и засыпанное песком. На покрывающем пол слое серовато-желтого песка, в лучах фонаря, темнели широкие багровые пятна. Вдоль обоих стен бортов корабля возвышались подобия кушеток из дерева. Даже без света фонаря, во мраке на них угадывались застывшие человеческие фигуры, обмотанные грязно-желтоватыми бинтами.

Под лучами дрожащего золотистого света феечек в найденном мною фонаре, из притаившейся на корабле тьмы выныривали, замершие на смятых и покрытых плесенью постелях, человеческие фигуры. Большинство из них напоминали человека лишь отдалённо. Иссохшие и истлевшие тела, на половину или почти полностью обмотанные окровавленными бинтами, производили устрашающее впечатление и больше походили на выходцев из местной преисподней, что не пожелала принять их в свою обитель.

— Будь по тише, — предупредил меня Люк. — Мы в корабельном лазарете, и каждый из этих покойников запросто может оказаться сосудом для кого-то из таргалов.

— Я почему-то так и подумала, — кивнула я.

В принципе, ступая по разбросанному здесь песку, сохранять тишину было не так уж сложно. Главное не наступать на разбросанные по полу предметы и не задевать болтающиеся на цепях фонари. Большая часть последних были пустыми, но в некоторых я, к своему ужасу, находила миниатюрные неподвижные фигурки мёртвых фей.

Прозвучит до отвратности цинично, но почему-то лицезреть гибель феечек было страшнее, чем людских мертвецов, встретивших свой конец в мучениях от полученных ран или болезней. Впрочем, жаль было всех, но жалость здесь уже была бесполезна.

Наверное, мне бы удалось вполне себе спокойно миновать лазарет и пробраться через весь флейт, чтобы перейти на другой корабль, но, когда мы с Люком были уже на середине лазарета, судно внезапно вздрогнуло от мощного глухого удара.

Пол под моими ногами покачнулся, накренился в сторону. Вокруг зазвенели качающиеся на цепях пустые фонари. Деревянные кушетки справа от меня заскрипели по полу, нехотя, сползая вниз по песку, в сторону кренящегося судна.

— Что происходит, Люк?! — вскричала я с растерянностью и страхом.

— Корабль заваливается на бок, — констатировал боггарт.

— Да что ты говоришь! — с испугом и иронией, воскликнула я в ответ и ухватилась за ближайший фонарь на цепи.

На меня с возрастающей скоростью ринулась кушетка с покойником. Я, охнув, прыгнула в сторону и тут же мне пришлось буквально перекатиться по полу с песком и засохшей кровью, избегая столкновения с очередной кушеткой. Проехавшее мимо меня деревянное лежбище круто развернулось на песке, заложив крутой разворот, на зависть всем поклонникам дрифта. Из-за этого маневра с деревянной койки вниз сверзилось тяжелое тело мертвеца в бинтах. Я позорно закричала и инстинктивно закрылась руками, когда тяжёлое и зловонное тело рухнуло прямо на меня.

Из лёгких вышибло воздух, тупая боль от удара разлилась в груди и животе, следом резко стало тяжело дышать. Под громадным мёртвым мужиком я едва могла сделать даже вдох. При этом от него разило такой убойно вонью, что у меня резало глаза и кошмарно тошнило.

Глухой удар, звучавший откуда-то снизу, повторился вновь. Он был сильнее предыдущего, и на этот корабль буквально вздрогнул всем корпусом. Следом послышался продолжительный басовито гудящий звук, напоминающий звучание горна или средневекового рога.

— А вот это плохо! Это очень-очень плохо! Зои!!! Вставай! Вставай быстрее! Это песнь гренделя! Здесь грендель, Девятая ведьма его побери!!!

— Кто… такой… грендель?! — выдохнула я скривившись и силясь выбраться из тяжеленного покойника, надёжно придавливающего меня к полу.

— Каменное проклятие, Зои! Грендели — это те самые великаны, обитающие в подводных морских пещерах! И кажется пляска скелетов или шум хищных сундуков разбудило местное подводное чудовище! Зои, тебе нужно убираться отсюда!

Как будто в подтверждении слов Люка, флейт содрогнулся от нового, ещё более свирепого удара. На этот раз я отчётливо услышала сперва мощный, гулко хрустящий, треск ломающегося дерева, затем сверху прозвучало несколько одиноких сильных ударов по верхней палубе.

С потолка лазарета сорвалось облако пыли и плавно рассеялось по лазарету.

Насилу мне удалось выбраться из-под мертвеца, я с отвращением обнаружила на себе несколько влажных склизких пятен.

Меня затошнило вновь, голова пошла кругом, а живот скрутило рвотным позывом. Но страх погибнуть в разрушающемся корабле оказался сильнее рвотных спазмов.

С трудом удерживая равновесие и стараясь не свалится вновь, я ринулась вперёд по наклонённому на бок полу. О беге или даже нормальном шаге речь теперь не шла, приходилось именно что пробираться и лезть.

Над кораблем вновь прозвучал «горн», а через мгновение сверху раздался титанической силы удар, с аккомпанементом очередного деревянного треска и протяжного скрипа. Потолок лазарета с грохотом прогнулся внутрь, на песок посыпалось несколько обломанных щепок.

Одна из них задела меня по плечу, другая прилетела по макушке. Шипя от боли, я старалась следовать за Люком, который то и дело меня подгонял.

— Быстрее, быстрее, быстрее! — почти молил меня боггарт.

Корабль сотрясали новые удары, пол под моими ногами медленно наклонялся в сторону под более крутым углом. Мои ноги скользили вниз по песку, мне приходилось перебриться от одной опорной балки к другой, периодически удерживаясь руками за висящие под потолком цепи фонарей.

Впереди показался темнеющий дверной проём.

— Дальше проход к вороту якоря и бушприту, а оттуда сможешь перелезть на другой корабль.

Я молча кивнула. Мне было слишком страшно, чтобы что-то говорить. Тело прошибало насквозь ужасом и шоком. Кожа увлажнилась по́том, напряжение сдавливало и душило, кровь предостерегающе и надрывно пульсировала во всех венах.

Справа скрипнула деревянная кушетка. Я, тихо ругнувшись, отскочила в сторону, опасаясь быть сшибленной тяжелым ложем, но опасность пришла с другой стороны.

Упавшее на пол тело мертвеца, шевельнулось, его пустые глаза и рот наполнились знакомым багровым дымом, и покойник поднялся. Сдавленно хрипя, он потянул ко мне скрюченные пальцы левой руки. Правой, что характерно, он прижимал к груди нефритовую шарманку с бронзовой рукоятью.

Таргал Проклятого Шарманщика не нашёл ничего лучше, как затаится в теле одного из усопших бедолаг корабельного лазарета. А сейчас, судя по всему, решил припомнить мне своё изгнание — до моего появления у него, похоже, всё было прекрасно.

— Зои не дай ему приблизится, иначе он поработит тебя! — в панике закричал парящий надо мной Люк.

Боггарт, надо отдать ему должное, попытался мне помочь и отпугнуть таргала, вновь превратившись в колдемарон Взывающих-к-волнам. Но, на Проклятого Шарманщика это почти не подействовало. Мертвец резко, как будто его подтянули вверх невидимые канаты, поднялся, вытянул вперёд левую руку и издал сдавленное жуткое сипение. От звука голоса, исторгаемого из мёртвых уст, меня пробрал мгновенный холодный озноб и сразило шоковое оцепенение.

— Зои! — прозвучал слева от меня предупреждающий крик Люка.

Я оглянулась назад, поискала глазами что-то, куда можно было безопасно перебраться.

При наклоне судна в шестьдесят-семьдесят градусов, ходить по полу уже было невозможно. Оставалось лишь перескакивать, перебираться по цепям фонарей, различным крепежам на потолке и всём тем же опорным балкам.

Одержимый Проклятым Шарманщиком мертвец неуклонно полз за мной. В глазницах упыря багровел потусторонний дым, он же вырывался сквозь ноздри и дряблые губы покойника. Одеревеневшее и иссохшее тело усопшего когда-то мужчины неуклонно двигалось ко мне.

Я бы, наверное, смогла от него уйти, если бы подвластный Шарманщику мертвец внезапно не начал воспарять вверх.

— Да чтоб ты лопнул! — в сердцах и с досадой воскликнула я.