Всегда верный лидер, его обещания широки и дальновидны, как я и предполагала. Как и предполагали Отто Хеншо, мистер Бандони и мистер Делеон.

Вопрос никогда не заключался в том, были ли мы на его стороне. Вопрос в том, является ли сама причина, по которой мы сегодня здесь собрались, делом рук моего отца, и если да, то прикован ли Оливер цепями в своем подвале, пока мы разговариваем?

Я, например, умираю от желания это выяснить.

Мой отец отходит, и в унисон срабатывают десятки телефонных звонков, мой собственный вибрирует у меня под юбкой. Никто из нас не утруждает себя вытаскиванием телефонов, но мы быстро встаем и выходим первыми. Мы смотрим прямо перед собой, не обращая внимания на множество голов, которые поворачиваются в нашу сторону, когда мы поднимаемся по лестнице в главный зал. Мы не разговариваем, пока идем по коридору, пока не доходим до лифта, ведущего в номер Грейсон.

Когда мы заходим внутрь, мой телефон снова подает звуковой сигнал, и я смотрю на экран, чтобы найти сообщение от моей сестры. Дверь начинает закрываться, и с неохотным вздохом я вытягиваю пятку, чтобы остановить это. Дамиано приподнимает бровь, глядя на меня, но успокаивается, когда Бостон сворачивает за угол, протискиваясь внутрь. Тем не менее, никто не произносит ни слова, и мы делаем это только тогда, когда оказываемся запертыми за звуконепроницаемыми стенами.

Конечно, Бостон первая, кто заговорил.

— Ты думаешь, это Энцо? Как ты думаешь, он узнал о том, что папа натравливал тебя на него, и теперь он здесь, чтобы убедиться, что ты не создашь союз между нами и этой семьей и не передашь ему наше имя, прежде чем Энцо сможет забрать меня себе?

— Энцо никогда не станет главой этой семьи.

Ее губы плотно сжимаются, и она сдержанно кивает, прежде чем сесть в кресло перед окном. Дамиано смотрит на нее, прежде чем переключить свое внимание на меня, и я только качаю головой.

— Я бы не стала полностью исключать озабоченность Бостон, но у меня есть соблазн это сделать, — говорит Бронкс.

Дельта кивает в знак согласия.

— Учитывая время, я тоже. Это как-то связано с тем, что было на днях, тебе не кажется?

Мой позвоночник напрягается, но уже слишком поздно, и она одними губами просит прощения. Вздохнув, я забираюсь на стол и скрещиваю ноги.

— Нет смысла скрывать это, особенно если отснятый материал уже есть и все отцы, включая отца Оливера, посмотрели его.

— О чем ты говоришь? — Спрашивает Альто, бросая обвиняющий взгляд в сторону Дельты, хотя он знает, что так оно и есть.

— Оливер появился в бассейне, когда я была там в четверг.

— Четверг, — невозмутимо отвечает Андер. — В тот день, когда он исчез?

— Да, похоже на то. — Я на мгновение откидываю голову назад, встряхиваю ею и снова смотрю вперед. — Он сделал несколько дерьмовых замечаний, и я вроде как… притворилась, что собираюсь его утопить.

— Как именно можно притвориться, что кого-то топишь? — Андер ухмыляется, скрещивая руки на груди.

Мой взгляд падает на татуировки на его руках. Единственный человек, которого я знаю, у которого есть что-то за пределами моего…

Нет.

— Я толкнула его под воду и держала там до тех пор, пока он не перестал дышать, и я позволила ему подняться только в самую последнюю секунду, прежде чем им овладела паника.

— Значит, ты буквально чуть не утопила его? — Андер приподнимает бровь, его улыбка становится еще шире.

— Не почти. Я знала, что делала.

— Хорошо, можем мы перейти к той части, которая объясняет нам, почему ты это сделала? — Спрашивает Альт.

Я смотрю на Дамиано, удивленная, что он молчит в данный момент, но он просто смотрит в окно, медленно приближаясь к нему, пока его разум работает. Он всегда молчит, когда думает, так что беспокоиться особо не о чем.

Я передаю им то, что он сказал, и все в зале сходятся во мнении, особенно когда мой отец выбирает именно этот момент, чтобы потребовать разрешения войти внутрь. Бостон стреляет со стула, на котором она устроилась, остальные стоят по стойке смирно, но Дамиано не отходит от окна.

Дверь открывается, и мой отец входит, закрывая и запирая ее за собой. Он знает, что мы здесь обсуждаем, и он знает, что между нами нет секретов, поэтому он подходит прямо ко мне, не теряя времени.

— Сними куртку, — требует он.

Укол смущения согревает мою грудь. Возможно, я не упомянула именно эту часть своим друзьям ни по какой другой причине, кроме как потому, что в этом не было необходимости. Итак, когда я расстегиваю три пуговицы своего блейзера и позволяю ему соскользнуть с плеч, Альто подходит сзади, чтобы снять его с моих рук, чтобы он не упал на пол, я стараюсь не напрягаться, не съеживаться и не проявлять никакой другой реакции. Особенно когда мой отец хватает меня за рукав у самого плеча и разрывает его до самого запястья.

Его взгляд останавливается на синяке в форме ладони, и его ноздри раздуваются. Это мимолетно, малейший признак прорыва в его вездесущей броне, а затем его взгляд скользит поверх моей головы. Я могу только предположить, что он смотрит на Дамиано, возможно, возлагая вину на него, но он не мой охранник. Он за меня не отвечает. Мой отец, вероятно, считает это иначе, поскольку этот мужчина был достаточно смел, чтобы попросить моей руки, зная, что ему будет отказано именно так, как он это сделал. Это только укрепляет решение моего отца отклонить его просьбу еще больше.

Я знаю, что Сай немедленно будет наказан за это, но это вина моего отца, он сам не был там, наблюдая за происходящим из-за кулис. Он отвлекал его от того, что сказал Саи. За каждым моим шагом следили, мой отец тот, кто сказал мне об этом. Вот как Отто узнал, куда я направляюсь и когда я ухожу, вовремя, чтобы остановить меня.

Остальные тихо выскальзывают из комнаты, воздух внутри меняется сжимается, и тогда остаются мой отец, моя сестра и я. Наш отец не тратит впустую ни минуты нашего времени.

— Мальчик умрет, — обещает он.

Неуверенность захлестывает меня.

— Папа…

— Мальчик, — гремит он, прерывая меня, все еще прикованный к моей коже. — Умрет.

Я проглатываю слова, застрявшие у меня в горле, потому что предупреждение о том, что это может начаться, ему не нужно. Он прекрасно знает, к чему может привести убийство сына члена совета. Однако, по его мнению, это не было бы убийством.

Это был бы выговор, единственное, на что он способен.

Наконец, его глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими, в них появляется пугающая жесткость, и он едва заметно кивает.

— Закончи сегодняшние занятия, найди свою сестру и вместе дойди до моей машины. Я буду припаркован там, где обычно припаркован Сай, и мы отправимся домой одни.

Я сразу понимаю, что его комментарий с той ночи, когда он заставил нас вернуться в его особняк, теперь, наконец, проходит полный круг. Он сказал, что мы поговорим, и он откладывал то, что должен был сказать, так долго, как только мог.

Он больше не может.

А это значит, что я была права.

У Отто Хеншо есть что-то на моего отца, что-то, о чем его сын был хорошо осведомлен, и теперь, когда он пропал, это обязательно всплывет. Мистер Хеншо, несомненно, считает, что мы ответственны за пропажу его сына.

И я думаю, что, возможно, так оно и есть …

Басс

Мой телефон подает звуковой сигнал в кармане, поэтому я достаю его, ожидая до самой последней секунды, чтобы перевести взгляд на экран и найти там имя третьего брата Брейшо.

Капитан: Рэйвен готова покончить с этим. Иди сюда.

У меня внутри все переворачивается, когда я поднимаю экран, чтобы Хейз мог видеть, и взгляд снова возвращается к высоким стеклянным окнам.

— Итак, это все, да? — Спрашивает он.

Я киваю, прищуриваясь при виде появившейся белокурой головки. В течение последних четырех лет я был верен городу и семье, которые приютили меня, даже если это было больше для их собственной выгоды, чем для моей.