Я — тень, которая прячется. Больший монстр. Тот, кто сильнее.
Больше и сильнее я или нет, я все еще не знаю, как дать моей сестре то, что ей нужно, что позволит мне взять от этой жизни то, что я хочу, и в этом кроется одна из миллиона гребаных проблем, в которых меня похоронил Бастиан Бишоп.
Пристально глядя на мерцающие огни в небе, я выпускаю кольца дыма в воздух, заслоняя каждое пятнышко. Молчание, должно быть, тянется слишком долго, потому что краем глаза я замечаю, как Роклин поворачивает ко мне голову.
Потребовалось некоторое время, чтобы убедить ее выйти из машины, но последние пятнадцать минут мы лежали бок о бок на одеяле на моем ржавом капоте. Косяк потух уже дважды, мы оба погрузились в собственные мысли, и ни один из нас не произнес ни слова вслух с тех пор, как мы начали. Может быть, потому что мы не знаем друг друга, а может быть потому, что мы не доверяем друг другу.
Вероятно, по обеим причинам.
Держу пари, это также как-то связано с тем фактом, что никто из нас не знает, какого хрена мы здесь делаем. Неважно, сейчас она смотрит на меня, ее губы плотно сжаты, так что я думаю, у нее что-то на уме. Не уверен, что она оказалась бы здесь, если бы этого не делала. Это я, против ее здравого смысла, каким я и должен быть точно так же, как она против моего.
В городе, в котором я живу, много богатых людей, и я с радостью возьму деньги у этих ублюдков, когда они захотят сыграть по-крупному, поставив смехотворную сумму на бой без явного победителя. Это всегда напоказ, чтобы заполучить девушку, или разозлить какого-нибудь парня, или по какой-то другой дурацкой причине. Богатые придурки там, откуда я родом, ходят в школу и получают хорошие оценки, но в остальном они проводят свое время на вечеринках и в погоне за хвостом.
По сути, они обычные ребята из средней школы и колледжа. Роклин не такая, как они, это легко заметить.
— Тебе нравится твоя жизнь, богатая девочка?
Когда она ничего не говорит, я прижимаюсь головой к раме, так что оказываюсь лицом к ней, а она ко мне, наши спины ровные, руки лежат на животах, за исключением той, что держится за косяк. Она смотрит пристально, испытующе, так что я позволяю ей. В конце концов, ей нечего здесь искать.
Она несколько раз моргает, но это все, что я замечаю.
— Это трудный вопрос?
— Это личный вопрос, — язвит она.
— Верно, и только мой член получил удовольствие познакомиться с тобой лично, да?
Ее губы поджимаются, глаза сужаются, но затем тихий смешок покидает ее, и она выхватывает косяк из моих пальцев, снова глядя в небо.
— Если бы я была умной, то да, но опять же, позволить незнакомцу трахнуть меня было не самой блестящей идеей, которая когда-либо приходила мне в голову. Кстати, я сама прошла тестирование. Оказывается, ты чист, — поддразнивает она.
Ухмылка растягивается на моих губах.
— Спасибо, что прояснила это. Я на минуту забеспокоился.
Она один раз приподнимает брови, размахивая погасшим косяком, так что я протягиваю руку и зажигаю зажигалку. Она несколько раз затягивается, морща нос.
— На вкус это как дерьмо.
— Да, потому что его зажигали пять раз. Хватит нести чушь.
Она пытается скрыть улыбку, делает несколько больших затяжек, прежде чем вернуть его обратно. Долгий, громкий вздох срывается с ее губ, а затем она говорит:
— Моя сестра пизда.
Краем глаза я бросаю взгляд в ее сторону.
Итак, у нее есть сестра. Она не одна в каком-то шикарном доме, из которого не может сбежать. Это хорошо.
— Отстойно тебе. Моя сестра ангел.
Ее голова поворачивается в мою сторону.
— У тебя есть сестра?
— Ага. — Я хмуро смотрю на небо.
Зачем я ей это сказал?
Я не говорю о своей сестре. Я держу ее в своих мыслях, но не произношу вслух о ней. Она хороша, а весь мир нет. К черту все это, не то, чтобы это имело значение. Это… маленькое дружеское приключение, в котором участвует Роклин, пройдет, когда наступит ее момент бунта.
Папина маленькая принцесса недолго поиграет в грязи. Эта мысль не должна была быть такой кислой на вкус у меня на языке, но так и есть. Роклин переворачивается на живот, упираясь предплечьями в машину, и ее волосы падают на плечо. Меня так и подмывает прикоснуться к ним, пропустить шелковистые золотистые пряди между пальцами.
— Это еще одна вещь, которая нас объединяет? — Шутит она, и это ей идет.
Никакого отточенного нахальства или чуши с высоко поднятой головой. Просто накуренная девчонка, выглядящая как самая сексуальная версия женщины-кошки, которую я когда-либо видел, в ее полностью черном облегающем наряде, или версия Барби, розовые губы и все такое.
Я приподнимаюсь, перекатываюсь, и, как я и предполагал, она перекатывается вместе со мной, снова на спину, как раз вовремя, чтобы я перекинул ногу через ее тело. Я нависаю над ней на несколько дюймов.
Она смотрит, слегка скривив губы, ожидая, что я буду делать. Костяшки моих пальцев поднимаются, и я решаю сделать то, что хотел: зажать прядь ее волос между пальцами, поднося ее к своей щеке. Она такая же мягкая, как и выглядит. Пахнет цветами, обмакнутыми в сахар.
Ее грудь быстро поднимается и опускается, ладони лежат на одеяле. У меня такое чувство, что она хочет протянуть руку, схватить меня, дернуть на себя и потребовать все, чего она хочет. Держу пари, в своей жизни она получает именно то, чего ожидает, и все же сдерживается.
Хорошая девочка.
— Еще один плохой день, а?
Возникает секундное колебание, но она кивает. Это неуловимо, но оно есть.
— Это вина стервозной сестры?
Ее глаза сужаются, но все же… еще один легкий кивок.
— Хочешь, чтобы я убил ее?
Шок отражается на ее лице, а затем она смеется. Это глубокий животный смех, в глазах появляются морщинки и все такое. Она поднимает руку и слегка прикрывает лицо. Когда она, наконец, приходит в себя, в чертах ее лица что-то меняется.
Они мягче, менее скрытны. Менее… подозрительные.
Я прижимаюсь коленом к ее колену, и эти зеленые глаза скользят по моим губам, так что я провожу языком по нижней.
— Ждешь, когда я тебя поцелую?
Под ее пристальным взглядом смешок покидает меня, и я наклоняюсь, проводя губами по ее шее, постанывая, когда она вытягивает ее для меня. Я целую ее в шею, наслаждаясь резким дыханием, которое она втягивает через ноздри.
— Тебе станет легче от того, если ты узнаешь, что я тебя хочу? — Моя рука скользит вниз по ее боку, пока я не могу переплести свои пальцы с ее, а затем я откидываюсь назад, увлекая ее за собой, наши туфли соприкасаются с тротуаром.
Ее брови слегка хмурятся, но она быстро стряхивает это, изучая выражение моего лица, когда я перекидываю ее волосы через плечо.
— Пора уходить, Богатая девочка. У меня комендантский час.
— О, пожалуйста. — Она закатывает глаза. — Как будто твои родители могут заставить тебя сделать хоть что-то, черт возьми.
— Тогда хорошо, что у меня их нет, а? — На меня накатывает темнота, но я моргаю, чтобы отогнать ее.
Роклин смотрит на меня, но ничего не спрашивает, подходя ко мне, когда я тяну ее за руку.
— Нет, но, честно говоря, мне нужно разобраться с этим дерьмом, так что тебе пора уходить, и я не хочу, чтобы ты приходила сюда, как сегодня вечером.
— Не ты устанавливаешь правила.
— Я не всегда могу быть здесь. — Я игнорирую ее. — Тебе повезло, что на этот раз я смог.
Она отодвигается от меня, хмурясь.
— Я же сказала тебе, что не знаю, зачем я пришла.
— О, охотно верю в это. — Я стираю дистанцию, которую она создала, и обхватываю пальцами ее подбородок. Я наклоняю его так, как хочу, и она позволяет мне.
— Делай, что я сказал, богатая девочка, — шепчу я, вытягивая большой палец так, что кончик ногтя царапает ее губу, а другие пальцы касаются кожи ее подбородка и шеи. Я пробую там кожу, и она такая же мягкая, какой я ее помню. Опуская прикосновение ниже, я отрываю взгляд от точки соприкосновения, снова отыскивая ее. — Иди домой, но не волнуйся. Насколько я понимаю, ты пришла ко мне сегодня вечером, и у меня есть все основания вознаградить тебя за это.
