Маска решимости застыла на её лице. Схватив в руки вуаль, она покинула комнату, плотно закрыв за собой хлипкую дверь. Она знала, что ей нужно делать.

Да простит её Мэй!

Солнце медленно катилось по небосклону, постепенно приближаясь в самой высокой точке. Вскоре жаркий полдень сменит утро. Ей следовало поспешить. Во дворе Виола сложила все корзины в небольшую старую тележку, и повезла её в сторону рыночной площади. Ненавистная вуаль, накинутая на лицо, не давала ей нормально дышать. Под ней было душно, словно в парнике.

Виола торопливо брела вперёд, стараясь не думать про удушливый зной, окружавший её. Она видела, что некоторые жители уже возвращались с рыночной площади, везя обратно пустые тележки. Виола ускорилась. Ей нужно продать корзины. Она рассчитывала получить несколько монет, чтобы потом купить на них лекарство для Мэй. Она знала, кто может приготовить необходимую настойку, способную поднять Мэй на ноги за пару дней.

Подкатив свою тележку к свободному прилавку, Виола остановилась и с шумом перевела дыхание. Климат в Багряной пустоши был беспощаден к его жителям. Жара разошлась не на шутку, а к полудню она только усилиться. Виола обмахивалась рукой, пытаясь хоть немного освежиться. Это не помогало. От её рваного дыхания вуаль на лице колыхалась. Прислонившись бедром к тележке, Виола принялась выкладывать корзины на каменный прилавок.

Она уже успела продать штук пять корзин, как неожиданно вдалеке показались буроватые клубы пыли. Отойдя от прилавка, Виола стала вглядываться вдаль, сведя брови на переносице. Что там происходит?

— Даркийцы! Дарикицы! Это даркийцы! — стали доноситься со всех сторон встревоженные шёпотки.

«Нет! Не может этого быть!» — в ужасе думала Виола, не сводя взгляда с бурых всполохов.

Вдали послышался стук копыт. С каждой секундой он становился всё громче. Ржавая пыль, поднятая вверх, стояла столбом, а спустя минуту на площадь въехал многочисленный отряд. Виола задрожала от страха.

Даркийцы.

Чёрные матовые костюмы, словно панцири, плотно прилегали к их стройным телам, защищая всадников от палящего солнца. С загорелых лиц смотрели ястребиные глаза.

Взглянув в эти глаза, Виола съёжилась. Её лицо под вуалью приняло цвет этой самой вуали, с него ушли все яркие краски. Она никогда в жизни не видела даркийцев так близко. Мэй с детства внушала ей то, что они для неё опасны, и ей следует держаться от них подальше. Так она и поступала до сих пор.

Отряд подъехал к небольшому проходу на рынке, и, не торопясь, всадники спешились. Даркийцы двигались, как единый, хорошо слаженный механизм. От них мощными потоками исходили волны опасности, которые, казалось, чувствовали все вокруг. На площади на некоторое время воцарилась устрашающая тишина. Никто не смел пошевелиться.

«Я здесь ради Мэй! Я здесь ради Мэй!» — мысленно повторяла Виола, трясясь от страха.

Приказав себе немедленно успокоиться, она посильнее натянула вуаль на лицо, словно та могла защитить её от проникновенных взглядов даркийцев. Попятившись назад, она вернулась к своему прилавку.

«Нужно срочно уходить отсюда!» — подумала Виола.

На негнущихся ногах она пошла к тележке, спиной ощущая на себе пристальный взгляд даркийских солдат, что успели рассредоточиться по всей площади. Этот взгляд словно прожигал в ней огромную дыру. Не оборачиваясь, она стала перекладывать корзины обратно в тележку.

За каждым её движением пристально наблюдали. Она чувствовала это. От страха спина Виолы покрылась липким потом. Её руки тряслись. Она спешила, роняя корзины на сухую землю. Наконец, когда последняя была выгружена, Виола направилась в сторону выхода. Её дыхание громкими хрипами вырывалось из лёгких. Монеты, что лежали в кармане, звенели от каждого неуверенного шага.

— Не спеши, — внезапно один из даркийцев преградил ей путь. Его голос неприятно резал слух. Он был скрипучим, точно песок под ногами. Девушке казалось, что его цепкий взгляд нагло шарит у неё под вуалью, пытаясь разглядеть лицо. Она вздрогнула. К горлу подступила тошнота, и Виола громко сглотнула, пытаясь подавить рвотный позыв. — Я тебя здесь раньше не видел. Откуда ты здесь?

Виола замерла, почувствовав исходившую от него опасность. Даркиец смотрел, ожидая ответа. Её сердце заколотилось, словно пойманная в клетку пташка, по спине потекла тонкая струйка пота. Все вокруг будто замерли, уставившись на неё.

Зачем она только пришла сюда? И почему она не послушала Мэй?

— Подними вуаль! — прищурившись, приказал даркиец. Он сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между ними. Испугавшись, Виола попятилась. Живот неприятно свело. — Подними. Свою. Вуаль. — чеканил он каждое слово.

Его приказ звучал властно, и, не помня себя от страха, она стала мотать головой из стороны в сторону. Глаза даркийца опасно сузились, и, протянув руку вперёд, он резко сорвал с лица Виолы её белую вуаль.

Она стояла перед ним, с открытым лицом, словно нагая. Даркиец впился в её изумрудные, цвета сочной травы глаза, а Виола лишь испуганно моргала. Таких глаз не бывало у людей, такие глаза могли принадлежать только магу земли, и даркиец прекрасно это знал.

«Я пропала!» — пронеслась отчаянная мысль в её голове.

Рядом с ней кто-то громко ахнул, и, опомнившись, она бросилась опрометью бежать. Перепрыгнув через тележку, она понеслась со всех ног вперёд. Страх подгонял её, слёзы отчаяния застилали глаза. Она не могла попасть к ним в руки! Она не могла оставить Мэй одну! Она обещала ей!

Резкая боль пронзила её правое плечо, чуть повыше лопатки, и, вскрикнув, Виола упала на бурую землю, точно подкошенная. Она хватала ртом горячий воздух, пытаясь подняться на ноги, но тело не слушалось её.

Громко шаркая ногами по сухой земле, к ней кто-то медленно приближался. Она не видела лица, лишь чёрные ботинки, что находились на уровне её глаз.

Виола слышала оглушительную тишину, воцарившуюся на площади, а затем нога, обутая в этот самый ботинок, со всей силы обрушилась на её лицо, отправляя в темноту…

Виола всё никак не могла придти в себя. Голова была тяжёлой, словно на неё сверху упала огромная глыба. Она хотела дотронуться до лица, но руки не слушались её, безвольно повиснув вдоль тела. Она попыталась открыть глаза, но у неё ничего не вышло. Да что это с ней такое? На неё волной накатила паника. Нужно срочно позвать на помощь! Приоткрыв рот, она услышала, как оттуда с трудом вырвался едва различимый хрип. Губы онемели, и будто принадлежали другому человеку, а вовсе не ей.

Она глубоко вдохнула, но этот вдох принёс ей очередную порцию боли, а в нос ударил тошнотворный запах плесени и человеческих испражнений. Виолу замутило.

— Лучше не шевелись, — неожиданно услышала она рядом с собой, когда попыталась перевернуться на бок.

— Она очнулась? — Виола вздрогнула, моментально узнав этот жуткий скрипучий голос.

«Даркийцы!» — с ужасом подумала она.

Перед её мысленным взором тут же пронеслась вереница картинок, одна ужаснее другой. Вот она пытается скрыться с рынка. Дальше пугающая тишина площади. Затем удар в лицо, и темнота.

Теперь её наверняка убьют, прямо здесь, в этом зловонном помещении, и Мэй никогда не узнает, где она и что с ней произошло. Нет! Только не так! В области глаз внезапно защипало, и Виола поняла, что она плачет.

— Лечи её! — резко приказал даркиец, но Виола не видела, к кому он обращался. Дальше послышался неприятный скрежет металла о металл, а через мгновение скрежет сменился звуком уверенных шагов. Гулким эхом они разносились по всему помещению.

— Даже не думай обмануть меня, поняла? Как только всё сделаешь, я верну его на место, — противно проскрипел даркиец. Виола непроизвольно дёрнулась, снова услышав этот голос.

«Кому он всё это говорит? Почему он не уходит?» — думала она.

В следующую минуту рядом с ней на каменный пол кто-то легко опустился, а затем маленькие холодные ладошки осторожно коснулись её плеча.