Мэй уже подходила к своему кособокому домишке, радуясь, что, наконец, сможет немного передохнуть. Удушливый кашель засвербел в лёгких, и стены хижины задрожали, когда он вырвался наружу. Проклятая болезнь всё никак не хотела оставлять её! Будь она неладна!

Тяжелый разговор вымотал её окончательно, отбирая остатки последних сил. У неё в голове до сих пор звучали его слабые оправдания, которыми он лицемерно прикрывался.

— Но что я могу сделать? — проскулил он, когда, после исчезновения Виолы, она попросила его о помощи.

— Как ты можешь? Это же Виола! Мы должны ей помочь! — злилась женщина, с укором смотря на мужчину. Карие глаза забегали по сторонам, пытаясь скрыть стыд, но Мэй видела его. Ей стало тошно.

— Ей уже ничем не поможешь. Ты ведь знаешь это не хуже меня! Тем, кого уводят даркийцы, помочь нельзя! Её не вернуть, и тебе пора свыкнуться с этой мыслью, — его голос сорвался на крик, и женщина сморщилась от брезгливости, уловив в нём истерические нотки.

— Ты даже не хочешь попытаться? — её вопрос прозвучал спокойно. Ответ на него она уже знала, но хотела убедиться в очередной раз, что не обманулась в нём.

— Нет. Я не стану рисковать своей жизнью из-за твоих призрачных надежд. Прости, — промямлил он, вновь отведя глаза в сторону. На душе стало мерзко от его слов, и она сделала шаг назад. Как Виола не разглядела его подлую душонку?

— Надеюсь, после всего ты сможешь спать спокойно, и твоя совесть не будет тебя тревожить, — тихо проговорила Мэй, отворачиваясь. Ей стало противно находиться рядом с ним. Даже воздух, который окружал его, показался ей каким-то мерзким. Она хотела поскорее уйти, оставив его наедине со своей трусостью.

— Ты будешь просто дурой, если сунешься к даркийцам! Виоле ты уже ничем не поможешь, но и сама сгинешь там, в их огне! Ты слышишь? — кричал он ей вслед, будто оправдываясь, но она даже не обернулась. Ей больше не о чем было говорить с ним.

Сидя за хлипким деревянным столом, она напряженно думала. Сури ей рассказывала, что Виолу схватили сразу, как только даркийцы появились в пустоши, а после они забрали её с собой. Должно быть, она сейчас в Варде. Именно туда увозят магов, а потом…

Мэй заморгала, сдерживая жгучие слёзы. Что с ней случилось там? Что они с ней сделали? Где она теперь?

От этих тягостных мыслей, что метались в её голове, ей хотелось разрыдаться. Не сберегла! Не сберегла! Она безвольно опустила тяжёлую голову на руки, и слёзы, словно прорвавшаяся плотина, потекли по её чумазым щекам. Она всхлипывала, утопая в своей печали, как в глубокой реке. Когда слёзы, наконец, иссякли, она подняла заплаканное, раскрасневшееся лицо, стирая остатки солёных капель подолом своей длинной, пропитанной ржавой пылью, юбки.

Не время раскисать! Нужно собраться и быть сильной. Ради Виолы. Она не может просто так бросить её, как это сделал Брук. Она никогда не простит себе, если не попытается спасти её! Она чувствовала, что Виола жива. Её неспокойное сердце нашептывало это, словно слова давно забытой молитвы. Она обязательно найдет Виолу, а потом они вместе скроются с Багряной пустоши. Навсегда. Сури рассказывала, что где-то на севере неподалёку от Литонских гор появилось новое поселение. Они пойдут к ним. Как только она найдет Виолу, то они обязательно уйдут отсюда! Главное вырвать её из лап этих чудовищ!

Тяжело вдохнув, Мэй встала со стула и прошла по комнате, нервно заламывая руки. Как только даркийцы заявятся в поселение, она попросит их взять её с собой в Вард. Если понадобиться, будет умолять, смиренно ползая на коленях по грязной сухой земле. Но она непременно должна попасть туда, ведь это единственный шанс найти Виолу.

Теперь оставалось ждать, когда явятся даркийские солдаты. Вот только когда это случится, Мэй понятия не имела. Но она знала, кто ей может ответить на этот вопрос. Конечно! И почему она сразу не подумала об этом! С этими мыслями, она выскочила из хижины и бросилась в сторону перекосившегося глиняного сарая, который старая дура Сури именовала своим домом.

Не смотря на ранее утро на рыночной площади было не протолкнуться. Окружающий шум и охватившее волнение били по нервам, натянутым до предела.

Изнывая от жары, Мэй прохаживалась туда-сюда. Ожидание сводило с ума, зной пробирался под кожу, и через некоторое время спина покрылась потом.

Она издали заметила приближение даркийского отряда: пыль поднялась столбом, топот копыт пульсировал в ушах, грохоча там, словно удары грома. Со всех сторон стали доносится приглушённые голоса. Кое-кто спешил покинуть площадь.

Не прошло и пяти минут, как небольшой отряд остановился возле рыночной площади. Спешившись, всадники разбрелись по пустоши. Каждый знал — они ищут магов. Дрожь волнения прошлась по толпе.

Несколько солдат остались караулить здесь, ястребиными глазами шаря по прилавкам, и заглядывая в лица местных жителей. В воздухе витал запах страха и уныния.

«Пора» — подумала Мэй.

Она глубоко втянула горячий воздух, наполняя им лёгкие, и двинулась в сторону даркийцев. Её одолевал ужас, но она продолжала упрямо идти вперёд. Она сделает всё, чтобы вернуть Виолу.

Медленно приблизившись к отряду, женщина склонила голову, выражая покорность. Даркийский солдат, скорее всего самый главный среди них, отсутствующим взглядом мазнул по ней и сразу отвернулся. Не маг. Значит, она его не интересовала. Когда Мэй не отстранилась, он брезгливо рявкнул, разрезая воздух своим скребущим голосом:

— Чего тебе?

Сглотнув, она выпалила на одном дыхании:

— Я хотела бы пойти с вами. Я хочу служить в Даркии. Служанкой хочу стать.

Отсутствующее выражение на лице даркийца сменилось презрением. Он окинул Мэй с ног до головы ледяным взглядом, а затем, скривив рот, хмыкнул:

— Ты слишком стара. Убирайся отсюда!

Мэй растерялась. Нет! Не может этого быть! Она должна попасть туда во что бы то ни стало!

— Пожалуйста, я больше не хочу оставаться здесь! Возьмите меня с собой! Я стану выполнять любую грязную работу! Прошу! — умоляющим тоном заголосила она.

— Капитан, я слышал, в замке требуется работница на конюшню, — негромко произнёс рядом стоящий солдат, краешком глаз покосившись на Мэй.

— Да она же развалиться через неделю! — сплюнув на землю, ответил капитан Аден.

— Нет! Я смогу! Я буду работать на конюшне! — молила Мэй, не замечая ошарашенных взглядов за своей спиной.

— Ну, тогда лезь в повозку, — брезгливо обронил капитан.

От облегчения она прикрыла глаза, а когда открыла, увидела перед собой спину даркийца. Отвернувшись от Мэй, капитан проскрежетал на ходу:

— Собираемся, больше нельзя медлить.

Когда даркийская повозка увозила её с площади, она заметила в толпе пепельно-серое лицо Брука. Он стоял, прячась за чужими спинами, и провожал её пустым взглядом. Вздёрнув вверх подбородок, она отвернулась, чтобы не видеть лицо этого малодушного слабака.

Они находились в пути уже больше недели, плавно продвигаясь на север. Бесконечное небо, что раскинулось вдоль всей линии горизонта, из пронзительно-синего постепенно превратилось в тускло-серое. Яркое солнце, что ещё какие-то три дня назад слепило глаза, теперь лишь изредка показывалось из-за рваных облаков.

Их караван состоял из десяти всадников. Впереди ехали генерал Фарро и Джойс Брандис. Сразу за ними — трое солдат, приставленных оберегать наследного принца. Далее следовали ещё пять солдат даркийской армии, которых для этой поездки отбирал лично Джойс Брандис. Чтобы не привлекать к отряду излишнего внимания, было принято решение не брать с собой знаменосцев, и заменить чёрную форму походной одеждой.

Их путь пролегал через Багряную пустошь, пересекал массив Тернистого леса, дальше огибал Сóраль, одно из сожжённых королевств, и заканчивался у подножия Литонских гор. С тех пор, как они оставили позади Багряную пустошь с её изнывающей жарой и песчаными ветрами, минуло уже дней шесть. Теперь они двигались по Тернистому лесу с его густой растительностью и насыщенным воздухом. Ближе к северу погода менялась: дни становились короче, ночи холоднее.