– Я заеду через пару дней. Надеюсь, к тому времени твоя дочь поправится, потому что я очень хочу познакомиться с ней. А нам с тобой нужно поговорить.

– Ты не приедешь сюда больше, – отвечаю, не боясь смотреть ему в глаза. – И знакомиться с моей дочерью не будешь. Ты чужак. И я имею полное право написать заявление в полицию, поскольку считаю, что неизвестный мне человек представляет опасность для нас с дочерью. Я не знаю, что ему нужно от нас. Я вижу его впервые. И нас с ним совершенно точно ничего не связывает.

– С тобой нет. А с Мари – да. Мы родственники. Так что, не такой уж я и чужак. А ещё у нее есть бабушка и дедушка, которые прилетят сюда первым же рейсом, как только узнают о её существовании. Как и другие родственники, а их очень много. Не думаю, что ты будешь счастлива, когда все они заявятся сюда. Поэтому перестань разбрасываться дешевыми угрозами и побереги свое и мое личное время.

– Никакой ты ей не родственник! Ты никто!

– До встречи, Лея, – усмехается Витан и невозмутимо покидает мой дом.

Эту ночь я провожу в комнате Мари и несколько часов подряд таращусь на россыпь неоновых звезд на потолке. Чтобы наклеить их, понадобился целый день. Моя малышка рисовала в своем толстом альбоме цветы и с восторгом смотрела, как я взбиралась на стремянку и лепила всю эту красоту.

Дядя. Какой к черту дядя? Бабушка и дедушка! Родственники! Откуда, если Янис заверил меня, что у него почти никого не осталось? Те, кто есть, живут в Европе, а связь с ними он не поддерживает. Не поддерживал.

– Странно всё это, – говорит Элина за завтраком. Вчера мы почти не обсуждали произошедшее, поскольку обе, как глупые подопытные мыши, попали в тупик, и не понимали, как из него выбраться. Мы даже и не поужинали толком. – Какой-то старший брат Яниса явился сюда, спустя пять лет? Брат, о котором он ничего тебе не рассказывал? Через пять лет? – повторяет она одно и то же, потому что, черт возьми, всё это действительно не укладывается в голове. – Ты веришь в существование какого-то письма?

– Я не верю, что Янис мог так поступить со мной, – отвечаю, размешивая сахар в кружке с чаем. – Мы хоть и были знакомы всего ничего, но стали близки друг другу. Если этот Витан и впрямь его брат, тогда почему за все те десять месяцев, что мы провели вместе, Янис ни разу не упомянул о нем?

– Значит никакого брата у него не было и нет. Или, – смотрит на меня Элина, – Янис был превосходным лжецом.

– Нет, – отрицательно качаю головой. – Он не мог так поступить со мной. Янис болел и знал, к чему всё шло… Зачем бы ему это делать?

– Но тогда откуда же Витан знает о тебе? Что тебя отчислили за неуплату. Что ты осталась без крыши над головой и скиталась из одной общаги в другую! – Голос Элины срывается. Виноватый взгляд замирает на моем лице. – Извини меня.

Делаю вид, что мне не горячо, не холодно. Но по правде, я ненавижу, когда даже жалкие обрывки тех мрачных и постыдных для меня дней всплывают в памяти.

– У него часы на правой руке.

– Что? – не понимает меня подруга.

– Янис носил часы на правой руке. Однажды я спросила, почему? Ведь принято носить на левой вроде как. А он ответил, что правая рука – главная. Она пишет, перелистывает страницы, наносит удары и совершает множество других действий. Разве она не заслужила полезное украшение?

– Ясно. Так и к чему это?

– К тому, что Витан тоже носит часы на правой руке.

– Ну, – усмехается Элина, – это не показатель их родственных связей. Но я понимаю, почему твой взгляд подмечает такие детали. Ты вроде и уверена в честности Яниса, но в то же время не можешь оставить без внимания имеющую место быть вероятность обратного.

Поднимаю лицо навстречу слабому утреннему ветерку. До вчерашнего дня завтраки на террасе делали меня ещё счастливее, чем я есть. А теперь это просто крепкий кофе с видом на густой зеленый газон, который нужно подстричь через пару дней. Поганое настроение не позволяет насладиться привычной красотой.

– Между нами с Янисом были отношения, которых я никогда не могла себе и представить. Сначала на бумаге, – вспоминаю ту себя, у которой почти не осталось иного выхода. Недоверчивая, раздавленная и не видящая солнца впереди, я рискнула спрыгнуть с высокой скалы в глубокое и ледяное море. А оно оказалось теплее объятий родных стен. – А потом вот так – вживую. Глаза в глаза, – смотрю на Элину. – Мы стали настоящими друзьями в условиях чрезвычайно ограниченного времени, но с огромнейшим списком целей и задач. Я даже не помню, в какой момент времени все эти формальности перестали иметь значение лично для меня. Черт возьми, мы так много говорили обо всем на свете! – не выдерживаю натиска собственных мыслей. Выхожу из-за стола и прижимаюсь животом к деревянному ограждению, по которому изящно плетется пышная красавица роза. – Если бы у него была семья, родители, брат, разве он не сказал бы мне? Ведь это важно! Я носила под сердцем его ребенка и он не сообщил бы мне об этом?

– И свалился же этот тип на наши головы! – вздыхает Элина.

– Я всю ночь не спала. Пыталась найти объяснение пугающей информированности этого… «брата», но всё действительно сводится к тому, что это «заслуга» Яниса. Если Витан и правда его брат, который хочет познакомиться с племянницей… – Мне совсем не нравится, как это звучит. Моментально застревает ком в горле, клыки заостряются, как у вампира. – Тогда это желание объясняет его молчание, продлившееся почти пять лет. В таком случае, Витан и впрямь только на днях узнал о нас с Мари.

– Но от кого узнал, если Яниса нет?

– Понятия не имею. Может, какой-нибудь друг помог или… Черт! – Мои пальцы больно впиваются в плечи. – Почему он не рассказал мне о своей семье? Сколько же мы говорили, сколько гуляли и трещали без умолку, а он… – Поворачиваюсь к Элине. Смесь тоски и разочарования оседают в душе. – Почему же он не рассказал мне?

– Тогда ответь на тот же вопрос. – Подруга склоняет на бок голову и яркие завитушки падают на её бронзовое лицо. – Почему ты не рассказала ему о своей семье?

– Это не одно и то же, – тут же отворачиваюсь. – У меня-то её действительно не было.

– Но она была, Лея. И есть до сих пор. Очевидно, как и у Яниса.

– Давай, не об этом!

Элина терпеливо вздыхает.

– Ты пробовала найти Витана в Интернете?

– Разумеется, – отвечаю сквозь зубы.

– И-и?

– Если они с Янисом родные братья, значит фамилия у них одна. Либо Витан Миллер никогда не регистрировался ни в одной социальной сети, либо у него другая фамилия, а это значит, что я потратила целую ночь своей жизни на бессмысленные поиски, бессмысленные убеждения и слишком тревожные мысли, потому что на моих нервах решил поиграть настоящий мошенник! Правда… Попадались огромные статьи о каких-то зданиях… Я только глазами пробегала, потому что там всё очень заумным языком написано. И этот архитектор Витан Миллер.

– Но ты ведь не считаешь его мошенником, – говорит Элина после продолжительного молчания. – Обидно, конечно, что с такой привлекательной внешностью, он совершенно не располагает к себе. По правде говоря, Витан отталкивающий. И я была в ужасе, когда ты заявила, что выцарапаешь ему глаза. Не сомневаюсь, что ты любому наваляешь, кто посмеет приблизиться к Мари, но до этого хулигана нужно ещё допрыгнуть! – Бросив взгляд через плечо, встречаюсь с доброй улыбкой заостренных губ. – Знаю, ты рада, что я здесь.

– Читаешь мысли, – соглашаюсь.

– А они с Янисом похожи?

– Сложно сказать. Когда мы познакомились, он уже выглядел нездоровым. Но он тоже был высоким, темноволосым, кареглазым.

– А фотографии? Ты видела, каким был Янис до болезни?

– Нет. Я не изъявляла желания, потому что не хотела, чтобы он сравнивал себя прошлого и настоящего. Я видела, что он был очень одинок. И чем скорее увеличивался мой живот, тем глубже становилась печаль в его глазах. Он как будто испытывал тоску вовсе не по своей привычной жизни, в которой дорогой алкоголь и деньги лились рекой. Его угнетало что-то совсем другое.