По пути к набережной я без конца пытаюсь дозвониться до Элины, но тщетно. «Абонент не абонент» или что-то вроде того сообщает автоматический голос. Набираю номер отеля, в котором они остановились, но там постоянно занято, и оттого воображение разыгрывается на полную катушку. Чувство вины медленно откусывает от меня по кусочку. О вечных катаклизмах Фусфы я слышала не раз и знала, что в ближайшие дни ту часть полуострова накроют дожди, но какого-то же черта отправила туда свою дочь, будто иных мест спрятать её от настойчивого дядьки не нашлось! Но в качестве оправдания на ум тут же приходит воспоминание о каменной глыбе льда, застрявшей в моем горле, когда два дня назад на яхте Витан прямо сказал мне вернуть ему Мари, потому что в ней течет кровь его семьи. Мчась домой, я только и думала о его существенных возможностях. В попытке добиться своего он непременно воспользуется всем, чем можно и нельзя, а моим главным оружием останется статус одинокой матери. И вот я снова иду к его роскошной яхте, заряженной охраной со всех сторон, и чувствую себя так же беспомощно, как когда осталась без любимого человека, без крыши над головой и без шансов на осуществление заветной мечты. Я это чувствую, потому что энергия Витана подавляет меня. Он старше, он хитрее, умнее, опытнее, смелее, жестче… Он мужчина, черт возьми, по несгибаемому взгляду которого можно без труда понять, что идти на компромисс не в его стиле. Существует лишь его мнение и оно всегда правильное. И я знаю, что он отправляется в Фусфу не потому, что его племяннице страшно и она хочет скорее вернуться домой. Витан делает это исключительно ради себя и возможности скорее познакомиться с Мари, ведь я могу найти ещё несколько десятков вариантов, как оттянуть этот момент.

Поднимаюсь на борт следом за молчаливым хозяином. По дороге сюда он не проронил ни слова, что несомненно усиливало мое напряжение. Он обменивается рукопожатием с капитаном, приветствует выстроившуюся в ряд команду: четверка невысоких женщин и пятеро мужчин. На них бело-голубая униформа, приветливые улыбки и неподдельное желание во всем угодить хозяину и его гостям.

– Витан Архипович, мы готовы к отплытию! – сообщает капитан.

– Отлично. Нам нужно как можно скорее оказаться вблизи Фусфы. Так что выходим в море немедленно.

– Позвольте отнести ваш багаж в каюту? – спрашивает меня улыбчивая стюардесса. Думаю, она главная из женской четверки. – Меня зовут Марина. Если вам что-то понадобится, смело обращайтесь ко мне или девочкам.

– Хорошо. Спасибо, – благодарю её и отдаю сумку, в которую набросала уже и не помню что.

– Проведите гостью в салон, – командует Витан и останавливает на мне короткий взгляд. – Я скоро подойду.

Хочется ответить, что со мной не нужно возиться. Я не из тех его гостей, которым требуется внимание и бестолковые разговоры. Но я молча следую за Мариной к затемненным стеклянным дверям, разделяющим открытое пространство от… салона. Наверное, так здесь называют гостиную или любое другое помещение, в котором можно приятно провести время на мягком диване и посмотреть телевизор. Только захожу внутрь огромного и невероятно роскошного пространства, как в меня чуть ли не врезаются две девушки: блондинка и брюнетка. Обе высокие, стройные, а их буфера… По сравнению с ними мои сиськи просто фурункулы на спине несчастного подростка.

– Привет! – говорят мне синхронно и обходят с двух сторон. – Как дела?

Девицы хохочут, шампанское в хрустальных бокалах проливается, стекая по тонким пальцам. От них пахнет терпкой ванилью и настойчивым пряным пачули, чья изысканность теряется на фоне излишней сладости. Слишком насыщенный для меня аромат, от которого в два счета разболится голова. Оказавшись снаружи, девицы в обнимку подходят к Витану. Я не вижу его лица, но не сомневаюсь, что двум подружкам-коллегам удалось завладеть его вниманием. Уже вечер, сумерки сгустились, но их длинные ноги светятся бронзовым перламутром. Не знаю, почему, но я уверена, что под короткими платьями нет ничего, кроме тщательно удаленной от лишних волосков зоны бикини, которая светится так же, как и ноги.

– Желаете что-нибудь выпить? – отвлекает меня доброжелательный голос. – Или перекусить?

Марина стоит между двух огромных диванов в форме полумесяца, а позади нее стойка с встроенным телевизором, декорированная зеркальными песочного оттенка плитками.

– Нет, спасибо. – Я чувствую себя неловко и думаю, она это понимает. Я совсем не похожа на тех девиц, которые скрашивают скучные дни Витана на этой яхте. Мне кажется, я совсем не подхожу для этого места даже в качестве кратковременной гостьи. – Мне нужно позвонить.

– Я уже ухожу, – понимающе кивает Марина. – Если что, только позовите!

Женщина выходит через противоположные двери, и я достаю сотовый из сумочки. Звоню Элине, в отель, но результат всё тот же. Вижу пятнадцать уведомлений из канала местных новостей в мессенджере и, пока жду, когда загрузится весь список, мой взгляд вновь возвращается к двум девицам, повисшим на плечах Витана. Они заглядывают в его беспристрастное лицо, склонив на бок головы, и будто уговаривают немедленно проверить их профессиональные навыки. К девушкам подходит широкомордый охранник и, очевидно, просит их покинуть судно.

От бессмысленного наблюдения отвлекает вибрация телефона. На информационный канал обрушиваются публикации одна за другой…

«Очередной потоп в Фусфе».

«На Корабельной улице остановилось движение».

«Три автомобиля с людьми унесло течением в море».

Ужасаясь коротким видео очевидцев, чувствую легкую вибрацию под ногами. Капитан завел двигатель. Закрываю мессенджер, ибо и без этих наглядных страстей в голове торжествует бал самых страшных кошмаров любой матери, чей ребенок находится вдали от нее.

Я полная идиотка. Уже во второй раз являюсь победительницей в номинации «мамаша года». Помню, как первый день в детском саду стал испытанием для нас обеих. Мари рыдала, не отпускала меня, и даже сотни новых игрушек не могли завладеть её вниманием. Я оставила её всего на пару часов, но даже за это короткое время чуть не сошла с ума. Нам обеим было очень тяжело смириться с новым обстоятельством, но я понимала, что общение с другими детьми и смена обстановки важная часть её маленькой социальной жизни. И хотя у меня разрывалось сердце от её мольбы и рыданий, я делала так, как считала нужным. Потому что так правильно. И в саду ей ничего не угрожало. Но каким местом я думала, когда садила Мари в машину и отправляла в городок, славящийся не только огромным дельфинарием, но и вечными потопами в непогоду?!

Я паршивая мать. Зеленая, наивная и очень глупая. Нет, я тупая мать! Просто тупая мать.

– Не удалось дозвониться до подруги?

Властный мужской голос, как треснувший по спине кнут, запрещает мне наматывать сопли на кулак.

– Нет. Абонент недоступен. Не понимаю, в чем дело.

Витан обходит меня и останавливается в нешироком проходе между диванами.

– Присаживайся, – говорит, оглянувшись.

– Я постою.

– Мы подойдем к Фусфе через час, – поднимает широкую бровь. – Будешь стоять на ногах целый час?

– Это запрещено?

Мой голос искрит ожесточенностью и меркнет в глубокой тревожности. Одна часть меня благодарна Витану за возможность в ближайшие часы вернуть дочь домой. Но другая ненавидит за инициативность, которой мне сложно дать адекватную оценку. Привез мне лекарства – спасибо. Приехал просто узнать, как я чувствую себя – маловероятно. Ему нужна Мари. И сейчас мы плывем на этой махине в море, потому что ему нужна моя Мари. Да, возможно Витан и не выхватит её из моих рук, но он точно завладеет её вниманием и заручится наивным детским доверием.

Мои мысли, как снежный ком, катящийся с вершины горы. Смотрю на Витана и пугающих вероятностей прилипает всё больше, увеличивая ком в размерах. Выхожу из салона через стеклянные двери, не в силах выдержать на себе молчаливый и осуждающий взгляд. Мы неспешно отдаляемся от набережной, туристы фотографируют яхту, дети машут руками и восторженно верещат, радуясь тянущемуся за ней хвосту белой и взъерошенной воды. Даже непогода им не помеха. Подхожу к металлическому ограждению и впервые задумываюсь о том, что творилось в мыслях Яниса, когда я согласилась родить от него ребенка. Что он подумал обо мне, когда я промолчала, узнав, что у него нет семьи? Обрадовался, что ему в руки угодила настолько туповатая подопытная мышь? Или разочаровался, ведь недостаток ума наверняка мог передаться по наследству и его ребенку. И возможно, существовали десятки других претенденток, но они были намного умнее меня, а значит, и любопытнее.