Янис запинается и снова пьет воду. Высокий лоб покрывается капельками пота, которые он снова стирает бумажной салфеткой.

– Извини. Издержки моего теперешнего состояния и волнения. – Мужчина, который выглядит намного старше своих лет, смотрит на меня с искренней надеждой в уставших светло-карих глазах. Ещё несколько минут назад их цвет был насыщенным, глубоким, как жареный орех, а теперь их будто накрыла бледно-матовая пелена. – Теперь я готов выслушать тебя. Что скажешь?

– Ты больной?

Янис смеется и мне становится неловко за свои слова.

– Вообще-то да. Я действительно больной.

– Извини… Я не имела в виду…

– Я понял, Лея. – Широкая улыбка подчеркивает неглубокие впадинки под глазами. Я была так озабочена мыслями о том, кто именно он такой, что даже не заметила бросающийся в глаза нездоровый вид. Думаю, некоторое время назад Янис был намного справнее, нежели теперь. – На меньшую реакцию я и не рассчитывал.

– Слушай, мне очень жаль, что с тобой такое случилось. Я знаю, как тебе нелегко. Моя мама тоже болела и это всё сложно переживать… Странный разговор, если честно. Ты не знаешь меня, я не знаю тебя и то, что ты наговорил мне сейчас… Такие вещи нужно обсуждать не с официанткой в баре, Янис. У тебя ведь есть друзья, близкие, те, кто волнуется, переживает и готов всегда прийти на…

– Таких нет, – перебивает он меня. – Я уже сказал, что у меня нет семьи. А друзья уходят, приходят – в моей жизни они никогда не задерживались. Если ты думаешь, что мое предложение не предусматривает юридическое сопровождение, то ты ошибаешься. Я человек деловой. Я с самого рождения понимаю необходимость документирования. Ты ничем не рискуешь, соглашаясь на мое предложение. Будешь только в плюсе.

– Знаешь, мне нужно идти, – отодвигаю стул и поднимаюсь. – У тебя всё будет хорошо, Янис… Прощай.

– Лея, это твой шанс! – говорит он, не обращая внимания на стекающую по виску капельку пота. Его болезненный взгляд так сильно напоминает мне маму. – Ты создана для большего. И я отдам тебе всё, что у меня есть, только помоги мне всё исправить и оставить что-то хорошее после себя. Прошу. Пожалуйста.

Сумасшедший.

– Мне нужно идти. Прощай, Янис.

Среди плотного потока только что прибывших бледнолицых пассажиров ко мне навстречу мчится настоящее пламя огня. Ярко-красные кучерявые волосы стали ещё пышнее и забавно обрамляют смуглое лицо, как воздушное облако. Короткие шорты цвета спелой клубники, белый топ и стильные кроссовки Nike с неоново-желтой подошвой… Что ж, моя лучшая подруга и дня не может прожить без буйства ярких красок.

– А-а-а! – набрасывается она на меня, бросив на пол кожаную сумку с вещами. – Наконец-то!

– Раздавишь меня!

– А ты стала ещё сочнее и желаннее! – верещит Элина, обнимая мое лицо ладонями.

– Тише ты! – смеюсь, глядя по сторонам. – Что ты сделала с волосами?

– Нравится? – взбивает свои пушистые пружинки пальцами. – Проведя несколько недель в сказочной Африке, я решила, а почему бы мне, помимо потрясающих фотографий, не привезти и кусочек африканской моды? На выбор были косички и кучеряшки! Я отдала предпочтение второму.

– Радует, что в этот раз ты не побрилась налысо.

– Это ты ещё мои соски не видела, – заговорщически добавляет Элина. – На них вот такие кольца!

– Юмористка! Пойдем уже получать багаж!

– Постой-постой! А где моя пышечка?

– Твоя пышечка ждет тебя дома, – отвечаю, повесив на плечо кожаную сумку. – С пяти утра на кухне.

– С ума сойти! И она просыпается в такую рань? – Мы проходим в зал выдачи багажа. Лента с чемоданами уже движется. – И что меня ждет на этот раз?

– Имбирное печенье.

– О! Обожаю имбирное печенье.

Меня пробирает смех, потому что Элина на дух его не переносит.

– Ну, хотя бы не сырой пирог, – вздыхает она.

– Я пыталась её отговорить от этой затеи, но в сказке о «Принцессе золотых песков» упоминается о том, как поцелованная солнцем красавица приходит в восторг от имбирного печенья, которым её угощает помощник Короля снегов. В сказке даже рецепт есть.

– Паршивые сказки нынче пошли. Хочешь сказать, что твоя пятилетняя дочь сейчас одна дома и печет печенье?

– Конечно! Я же претендую на звание матери года, которая спокойно уезжает за несколько километров от дома и оставляет ребенка один на один с газовой панелью и работающим духовым шкафом. – Мы с Элиной переглядываемся. Её ошарашенный взгляд продолжает забавлять меня. – С ней Марта.

– А разве она не уехала?

– Через пару часов за ней приедет такси. Вообще-то, они с Мари давно испекли это печенье. Говорю же, с пяти утра! Она очень хотела поехать со мной, но от недосыпа у нее голова разболелась. Сказала мне, что не могла уснуть всю ночь, потому что очень ждала встречи с Элиной.

– Да моя ты хорошая! – расплывается в улыбке Элина. – Самый прекрасный ребенок на свете! Я готова съесть целую миску имбирного печенья мое сладкой малышки!

– Кажется, Мари напекла три миски.

– Вот же черт, – вздыхает Элина, потянувшись за своим чемоданом.

Через двадцать минут мы уже едем по узкой и извилистой дороге, обнимающей зеленые холмы вблизи лазурного побережья. Асфальт уже плавится от яркого солнца. Наши волосы треплет горячий ветер, а в нос проникает приятный запах морской воды, который никогда мне не надоест.

– Да здравствуют летние каникулы! – кричит Элина, поднимая вверх руки. – Я так счастлива!

С последней нашей встречи прошло полгода. Элина уже несколько лет работает штатным фотографом и автором в одном из старейших и известнейших изданий о путешествиях, и потому редко сидит на месте. Когда она сообщила по телефону, что собирается остаться у нас до конца лета, я сразу заподозрила неладное, но о деталях спрашивать не стала. Если Элина и приезжала к нам, то оставалась на неделю, не больше, потому что её жизнь захлестнули регулярные командировки по всему свету. Очень надеюсь, что ничего серьезного не приключилось.

Белые решетчатые ворота медленно отъезжают в сторону, открывая очаровательный вид на ухоженную лужайку, яркие цветы, карликовые пальмы, в которых обожает прятаться Мари, и обновленную ровную тропинку из серо-коричневого камня. Прошлый её вариант оказался слишком опасным для езды на велосипеде и роликах. Сквозь широкие вертикальные отверстия ворот видно, как к нам навстречу бежит ярко-желтое пятно. Элина не дожидается, когда мы заедем во двор. Просто выпрыгивает из машины и ловит в объятия свою крестницу, которой меньше, чем через месяц, исполнится целых пять лет.

Разве можно сдержать улыбку, слыша радостный детский смех? Мой бальзам на душу. Крепкая дружба между моей зеленоглазой малышкой Мари и лучшей подругой Элиной зародилась в родильном зале одной из частных клиник курортного города почти пять лет назад. Сложно поверить, что я мама яркого солнышка в желтом платьице. А ведь кажется, будто это случилось только вчера.

– Видела я твой взгляд, – говорит Элина, потягивая молочный коктейль из широкой трубочки. Мари решила вдоволь накормить её не только имбирным печеньем, но и напоить ледяным молочным коктейлем с добавлением нескольких капель кокосового молочка. – Такой глубокий и вдумчивый, но летающий где-то на поверхности воздушных облаков, под которыми сгущаются тучи. Что бы это значило?

Мы загораем на деревянных шезлонгах у бассейна, в котором плещется Мари со своими новыми надувными игрушками. В очередной раз Элина осчастливила её подарками. У самой воды сидят все куклы Барби. Мари нарядила их в купальники, которые мы шили вместе, и теперь куклы смотрят на то, как она плескается в ярко-оранжевых нарукавниках и пытается взобраться на огромную сороконожку.

– А у тебя там точно кокосовое молочко? – киваю с ухмылкой на высокий стакан.

– Сейчас только одиннадцать! Через час можно добавить что-нибудь покрепче. – Мы улыбаемся друг другу. – Так и серьезно, что это ещё за взгляд у тебя такой?