– Им пожелал стать мой добрый друг, который, как я теперь понимаю, сделал всё, чтобы с юридической стороны к нам с дочерью не подобралась ни одна сволочь. Потому что, если бы «дядя» действительно желал добра своей «племяннице» и хотел познакомиться с ней, он точно не стал бы говорить о ней, как о бесчувственном предмете какого-то неведомого договора, который одна сторона, то есть, я, должна передать другой стороне, то есть, тебе. Не смей больше появляться в моем доме. Заводи двигатель и убирайся отсюда подальше!

– Без проблем. Сразу, как только ты выполнишь оставшееся условие договора, который всё же имеет место быть. Видишь ли, то, что ты забеременела с помощью ЭКО не делает из тебя мать-героиню и не наделяет статусом неприкосновенности. Ведь ты пошла на это не потому, что отчаялась встретить лучшего мужчину на земле и создать с ним крепкую и большую семью. В двадцать-то два года! – усмехается злостно. – В двадцать два современные девушки озабочены другими проблемами. Их волнует собственная независимость, идеальная внешность, правильное окружение и количество просмотров постановочных фотографий. Их заботит здесь и сейчас с достойной перспективой на будущее, но уж точно не рождение детей. И ты не исключение, Лея. Ты согласилась родить ребенка мужчине, с которым познакомилась в баре. И согласилась на это, узнав, что он тяжело болен и жить ему осталось совсем немного. Ты согласилась, когда узнала, что получишь взамен. Каких бы обещаний тебе не дал Янис, они ничего не стоят. И не потому, что он не держит слово. В этом-то он как раз преуспел. Тебе не стоит бороться за то, что давно тебе не принадлежит. Ты получила свое, Лея. Ты живешь у моря, у тебя роскошный дом, счет в банке. Беззаботно кури бамбук до конца своих дней. Ты заслужила, – говорит мерзавец таким тоном, словно перед ним идиотка. – А теперь верни то, что принадлежит…

Кретин затыкается, как только моя ладонь оставляет на его щеке алый отпечаток. Я задыхаюсь от гнева. Меня бьет дрожь, зубы с силой прикусывают внутреннюю сторону щек, но боли совсем не ощущаю. Витан медленно проводит ладонью по месту удара и скалится в опасной ухмылке, словно такого поворота событий он точно не ожидал.

– В следующий раз это будут твои глаза, – шепчу угрожающе и спешно покидаю «Черный бриллиант».

Уложив маленький ярко-желтый чемодан, закрываю крышку багажника и смотрю, как моя малышка радостно бежит ко мне с лучезарной улыбкой. Наклоняюсь и развожу руки в стороны, чтобы подхватить её, и закружить в крепких объятиях.

– Мамочка! – хохочет она. – Ты раздавишь меня!

– Ну, всё, милая! – командует Элина, забросив свою сумку на задний ряд сидений. – Нам пора выдвигаться. Нужно успеть уехать до дождя.

Мари прижимается ко мне и сдавливает шею маленькими ручонками. Изо всех сил стараюсь не разрыдаться, потому что ещё никогда мы не расставались на несколько дней. Я будто собственноручно отрываю от себя внушительный кусок плоти.

– Слушайся Элину, хорошо?

– Хорошо.

– И всегда держи её за руку, поняла?

– Да, мамочка. – Малышка целует меня и шепчет на ухо, будто секрет: – Мои желания начинают сбываться. Сначала Элина приехала, а теперь я еду в дельфинарий! Может, и папа скоро вернется?

Час от часу не легче, ей-богу. Заметив мой безнадежный взгляд, Элина забирает Мари и усаживает её в детское кресло. Хочу сама пристегнуть все ремни, но подруга становится так, что мне её не подвинуть.

– Видишь, – говорит мне с улыбкой, – я всё сделала правильно.

– Если что, я подскажу! – смеется Мари, доставая из рюкзачка красочный журнал с персонажами любимых мультфильмов.

Наклоняюсь к Мари и оставляю ещё один поцелуй на её нежной щечке.

– Люблю тебя, солнышко.

– И я тебя, мамочка.

– Повеселись там от души. Но будь осторожна!

– Хорошо.

Мне и целой жизни не хватит на нее наглядеться. Закрыв дверцу, поворачиваюсь к подруге. Она улыбается, наверняка считает, что я делаю из мухи слона. И я не обижаюсь, ведь она просто ещё не знает, что значит быть мамой.

– Пожалуйста, будьте осторожны. Звоните мне в любое время дня и ночи. И фотографии отправляй!

– Лея, – смотрит она в мои глаза, – всё будет хорошо. Мы уезжаем всего-то на пару дней и ты сама этого хотела. Мы чудесно проведем время, насчет нас можешь не волноваться.

– Мне жутко неудобно перед тобой. Ты только приехала, а теперь снова уезжаешь.

– Я уезжаю в соседний город! – смеется Элина. – Это всего-то сто пятьдесят километров от тебя. Перестань накручивать себя почем зря. Если ты считаешь, что так будет лучше, значит так оно и есть. Да и полное одиночество тебе не помешает. Нас не будет всего два дня, – напоминает снова. – Отложи работу на потом и развлекись, мамочка.

Ну, да, самое время для развлечений. Вчера я влепила пощечину мужчине, который прямо заявляет, что собирается присвоить себе мою дочь. Он приплыл сюда бог знает откуда на своей роскошной яхте, которая стоит целое состояние. Да, я до сих под впечатлением и оттого мне боязно, что человек с таким размахом определенно предпочитает всегда оставаться победителем.

Когда моя машина скрывается за поворотом, я, подстать побитой собаке, возвращаюсь в молчаливый дом. Сажусь на диван в гостиной, продолжая убеждать себя, что поступила правильно, отправив Мари подальше отсюда. Пусть всего-то на пару дней, но возможно мне повезет и в следующий раз, когда брат Яниса заявится сюда снова, мне удастся вразумить его и сделать так, чтобы он навсегда оставил нас в покое. Правда, я совсем не знаю, как это сделать. И я не знаю, почему Янис так подло поступил со мной! Если он не общался со своей семьей и не говорил им о желании стать отцом, тогда почему сообщил брату о Мари, спустя пять лет после её рождения и своей смерти? Сомнений быть не может, это точно сделал Янис. Не письмо отправил, разумеется, а только написал его ещё при жизни. Он просто взял и рассказал брату, с которым очевидно был в непростых отношениях, что у него есть дочь, а родила её девушка, с которой он познакомился в баре, она работала там официанткой и ей негде было жить… Господи! Появление Витана всколыхнуло прошлое, о котором я предпочла бы навсегда забыть.

В виски ударяет болезненный разряд, и я осторожно ложусь на диван. Пытаюсь заставить себя продумать варианты усиления обороны или очередного нападения, которое сможет-таки отбить желание Витана связываться со мной. Но я так же понимаю, что это всё слишком смешно и нелепо, потому что Витан не похож на того, кто так скоро сдается.

Сотовый громко трезвонит, валяясь на полу рядом с диваном. В глазах мутно, буквы имени на экране разъезжаются, будто под водой. Приходится несколько раз провести пальцем по экрану, чтобы ответить на входящий звонок.

– Мы на месте! – радостно сообщает Элина. Слышу голосок моей Мари, малышка весело хохочет, как когда я щекочу её. – Ох, Лея, здесь потрясающе! Время в дороге пролетело незаметно, и дождь не успел догнать нас! Мы пели песни, пили какао и обсуждали мультяшных котов, которых обожает Мари!

– Я так рада… Вы заселились?

– Да и номер потрясающий! Сейчас переоденемся и спустимся к позднему завтраку, а потом пойдем кататься на горках и плавать с дельфинами!

– Прошу, только осторожнее…

– Разумеется, мамочка! – смеется Элина. – Только не говори, что эти четыре часа ты провела в слезах?

– Нет. Я уснула. Кажется, у меня температура.

– Совсем не вовремя! Ты должна подзарядиться, пока нас нет. Немедленно замешай себе тот порошок, что стоит в шкафу, и упивайся чаем с лимоном. И простой водой! Гребаный вирус!

– Хотя бы не тошнит и на том спасибо.

– Лечись, поняла? И отдыхай от нас. Позвоним тебе вечером, мамочка! А за меня не волнуйся, я все эти дни пью какую-то муть для профилактики!

Давненько мне не было так паршиво. На часах половина одиннадцатого, за окнами темные тучи, предвещающие продолжительный дождь. Обожаю вдыхать запах мокрой травы. Кажется, что нет ничего чище и естественнее нежного аромата природы. Я всегда открываю все окна, чтобы дом наполнялся и пропитывался им, но сейчас в моей голове взрывается вулкан, и единственное, чего я хочу, так это проглотить сильное обезболивающее и запить его двумя литрами горячей воды. Чтобы согреться.