— Я вас внимательно слушаю.

Мне стоило труда не усмехнуться. Руку даю на отсечение, письмецо с компроматом на Бланку де Гонди и принца Генриха —дело рук кого-то из «зеленых».

Им не выгоден отъезд Луи. Здесь, на севере есть надежда на союз с Винтервальдом. Если Лорд Грэй, который, похоже, не собирался никуда уезжать, победит в испытании, принцесса Астрид станет женой Луи и тогда у него будет поддержка Острозубого.

Интересно, что еще они провернули, чтобы переубедить Луи?

— Дело в том, что… — барон де Леви понизил голос и оглянулся на входную дверь.

Хм… А вот это что-то новенькое. Жана-Луи можно назвать кем угодно, но только не трусом. То, что я вижу сейчас, это явно страх.

— Не беспокойтесь, — успокоил я его. — Там, за дверью стоит один из сильнейших страйкеров севера. Поверьте, нас никто не побеспокоит.

Жан-Луи взглянул на меня. Похоже, ему стало стыдно за свою мимолетную слабость. Я лишь ободряюще улыбнулся, давая понять, что ничего такого не произошло, и что я не насмехаюсь над ним.

— Продолжайте, я внимательно вас слушаю. Вы говорили о каком-то происшествии.

Барон де Леви кивнул и продолжил уже более твердым голосом:

— Видимо, боги за что-то разгневались на нашего принца. Дело в том, что в тот же вечер за ужином стало плохо виночерпию его высочества, в обязанность которого входило пробовать все вино, которое поставлялось на стол принца.

Я нахмурился. А вот за этими фокусами уже явно стоит кто-то другой.

— Хотите сказать, что его высочество кто-то пытался отравить?

— Да, — кивнул Жан-Луи. — Бедняга виночерпий не прожил и часа…

— Уже установлены виновные? — продолжая хмуриться, спросил я.

— Нет, — покачал головой барон де Леви. — Но нам известно точно, что это не местные. Бутылка с отравленным вином была из личных запасов принца и была привезена из Эрувиля. Именно об этом я хочу попросить вас более никому не распространяться. О покушении знают всего несколько человек, верных его высочеству. Если об этом узнают остальные, мы можем растерять всех сторонников. Они и так уже разбегаются словно крысы с тонущего корабля.

Жан-Луи снова схватился за кубок и опрокинул в себя его содержимое. Я видел, что ему нелегко дается этот разговор. Он явно был очень зол на своих бывших соратников, которые, как только запахло жареным, быстро разбежались кто куда.

— Даю слово, — кивнул я. — Получается, что неизвестные нам враги планировали отравить его высочество с того самого момента, как он отправился на север.

— И этим врагам союз принца Луи с дочерью конунга Винтервальда явно стоит поперек горла, — кивнул Жан-Луи. — Должен заметить, принцесса Астрид приняла деятельное участие в этом вопросе. Она всячески поддерживает его высочество. Сказать по правде, если бы не она, наш принц Луи окончательно бы пал духом. Когда принцесса Астрид узнала о тяжелом ранении его величества, она изъявила готовность уговорить своего отца дать ей и ее будущему мужу войско в пять тысяч северян, чтобы вернуться в Эрувиль и покарать тех, кто вздумал отравить его высочество. Представляете, друг мой?! Его высочество принц Луи въезжает в столицу во главе собственного войска!

Глаза барона де Леви тут же загорелись.

О да! Еще как представляю… Не успел Карл III отдать богам душу, а северяне уже намерены устроить военный поход в его столицу. А ведь есть еще принц Генрих, герцоги де Гонди и де Бофремон… М-да… Чует мое сердце, что придется искать страну поспокойней.

— Правда, — тут же себя одернув, произнес Жан-Луи, — все это будет возможно в том случае, если Лорд Грэй выиграет этот турнир.

Наш разговор прервал стук в дверь.

— Войди, — разрешил я.

На пороге возник Бертран.

— Ваша милость, прибыл лакей вашего старшего кузена, виконта Габриэля де Грамона, — доложил он, протягивая небольшой конверт. — Он доставил вот это послание. Сказал, что он должен дождаться вашего ответа.

Извинившись перед бароном де Леви, я взял протянутый мне конверт, открыл его и быстро прочитал содержимое. Сразу видно, что Габриэль больше уделял время каллиграфии, чем фехтованию. Почерк у него был красивый, округлый и аккуратный. Буковки ровные с симпатичными завитками.

Закончив чтение, я поднял голову и сказал Бертрану:

— Мой ответ — нет.

Старик молча поклонился и вышел из гостиной. Я посмотрел на Жана-Луи, который сверлил меня своим напряженным взглядом. Я видел, что он уже догадался, о чем шла речь в записке. Правда, там было еще кое-что, что ему очень не понравится…

— Как вы и сказали, мои кузены получили письмо от графа де Грамона, — произнес я. — Он приказывает им вернуться в Эрувиль. Они выезжают завтра же.

— Полагаю, вам тоже было приказано покинуть Фьердград? — усмехнулся барон.

— Как я уже упоминал ранее, лично мне писем не приходило, — ответил я и добавил: — А еще виконт де Грамон сообщил мне, что ленное владение Лорда Грэя, пожалованное ему королем, атаковано графом де Блуа.

После моих слов улыбка исчезла с лица Жана-Луи. Он бледный как мел вскочил из-за стола и, не сказав ни слова, ринулся из гостиной.

Небо над Фьердградом в вечерний час было затянуто тонкой, как пергамент, облачной пеленой, из которой сверху падали крошечные хлопья снега.

Главные ворота столицы Винтервальда были распахнуты настежь, открывая путь для нескольких десятков всадников и дюжины повозок. Копыта лошадей глухо стучали об обледенелые камни, вызывая хрустящее эхо, которое разносилось по небольшой площади. Снег неприятно скрипел под тяжелыми колесами повозок, лошади тревожно фыркали, люди вели себя нервно: всему виной спешка, с которой Лорд Грэй вместе со своими оруженосцами и сопровождающими покидал Фьердград.

Когда мы с ним прощались, он был немного рассеян и отвечал невпопад. Думаю, в своих мыслях он уже был далеко от этого места. И мне нетрудно его понять. Ленное владение, которое пожаловал ему король и которое ранее было отобрано у неудавшегося заговорщика, пытался отжать наследник прежнего владельца некий граф де Блуа.

Насколько я понял, вся семья Лорда Грэя успела перебраться в Эрувиль, но не обошлось без ранений. Кто-то из его близких пострадал во время стычки с бойцами графа. В общем, Лорд Грэй рвался домой. Судя по его настрою, кому-то там не поздоровится. Полагаю, этот де Блуа знает, что делает. Ведь Лорд Грэй сам по себе как небольшая армия. И он придет не один. Его оруженосцы тоже страйкеры и не из самых слабых.

М-да… Король еще не умер, а все уже начинает сыпаться. Взять того же Лорда Грэя. Его отъезд ставит жирный крест на далеко идущих планах «зеленых». Согласно правилам, в великом испытании может участвовать только тот, кто заявлен заранее, либо, в крайнем случае, кто-то, кто прибыл с посольством. Иначе остальные претенденты возмутятся.

Должен заметить, что помимо того, что семья Лорда Грэя была сейчас в опасности, расставался он с принцем без особых сожалений. У них с самого начала похода на север отношения не заладились.

Принц Луи воспринимал Лорда Грэя как человека, преданного его отцу и, согласно какой-то своей особой логике, отождествлял страйкера со всеми бедами, что свалились на него. На протяжении всего времени Луи либо демонстративно игнорировал Лорда Грэя, либо наоборот вываливал на него все свое раздражение. Из последнего: Луи довольно жестко отчитал королевского страйкера за якобы безответственное поведение во время той памятной охоты. В общем, не ошибусь, если скажу, что Лорд Грэй уже не один раз подумывал плюнуть на эту миссию и отправиться домой. Но он держался до последнего. Даже весть о смертельном ранении короля не поколебала его решимости. А вот нападение на его семью развязало ему руки. Уже прощаясь, он сказал мне, что если король не может защитить его семью, тогда почему он, Лорд Грэй, обязан защищать сына короля? Интересно, позволил бы он себе такие высказывания, не будь Карл III при смерти?

Следом за Лордом Грэем и его людьми двигалась другая группа всадников и повозок. Среди них я увидел кузенов Макса. Видимо, решили двинуться в путь под защитой страйкеров.