– Я знаю, что вы с Владом и Глебом как самые настоящие бабки-сплетницы обсуждаете личную жизнь Стаса, – выразительно покосилась на Сергеева, – оставьте его в покое!

– Зевс, гулять, – Ромка схватил поводок и, прицепив карабин к ошейнику пса, показал мне язык. – Не можем. Видишь ли, мы втроем поспорили, к чему приведут его постоянные стычки с той девчонкой. Теперь приходится внимательно следить за ним.

– Детский сад, Ром. Вам не стыдно?

– На кону, между прочим, путевка на двоих туда, где тепло!

Мы вышли из квартиры, дождались лифта, спустились вниз и, только вдохнув морозный зимний воздух на улице, я смогла максимально четко сформулировать свою мысль:

– Идиоты.

Не обращая внимания на удивленный вид Сергеева, отправилась в сторону парка. В конце концов, у нас по плану прогулка, а объяснять, в чем именно друзья были не правы, настроения у меня не было.

– Мартынова на тебя плохо влияет!

Рома догнал меня, обняв за талию, зашагал рядом, поддерживая и страхуя от падения.

– Аня не может плохо влиять, и вообще она Алексеева.

Я и правда считала, что дружба с Аней ну никак не могла плохо повлиять, тем более после того разговора с ней, когда она объяснила, что в отношениях можно все. Если это нравится двоим. Правда, я не сразу поняла, как это работает, но вместе с Ромкой мы научились. Даже мама, после знакомства с моим Сергеевым, успела шепнуть, что мы выглядим счастливыми. Если уж это заметно со стороны, то что говорить о нас самих? Мы и были счастливы. Вот и в этот вечер с шутками, спорами про мой нормальный пуховик и разговорами обо всем на свете мы шли в полюбившийся парк. Город сверкал огнями, в воздухе витало предпраздничное настроение и было сложно ему не поддаться. Жалко только снега было мало. С удовольствием бы повалялась в сугробах или поиграла в снежки. Счастье пузырилось внутри меня, вырываясь веселым смехом и хорошим настроением. Жалко только его нам испортили…

Когда мы брели по аллее в сторону выхода из парка, я услышала, как меня окликнули:

– Ром, эй, Ромк, ты, что ли?

От звуков знакомого голоса за спиной я неуютно поежилась. Только один человек называл меня мужским именем. Из-за ощущения надвигающийся беды обхватила себя руками, что, естественно, заметил Сергеев, и тут же обеспокоенно спросил:

– Замерзла? Говорил же, твой пуховик дерь... плохой он у тебя, нужно нормальный купить.

– Да нет, все хорошо, – подняла взгляд на своего рыцаря, стараясь даже случайно не посмотреть на человека за нашими спинами.

– Ромка, да точно ты, – судя по всему, он был пьян, а может, ему просто скучно стало. – Да стой же, я поговорить хочу.

Быстрые уверенные шаги и вот перед нами стоит Доронин. Остановился он из-за грозного рыка Зевса, хотя, кажется, сначала собирался подойти ближе.

– Ну, привет, Ромка, – криво усмехнувшись, Женька перевел взгляд с меня на пса, который встал передо мной и не прекращал рычать, – чего же ты мимо проходишь и даже не здороваешься?

Я смотрела в лицо парня, про которого когда-то думала, что любила, и боялась. Боялась, что Женя одним своим появлением разрушит все хорошее, что у меня есть. Спугнет мое счастье. Что ему нужно? Зачем он подошел?!

– Извини, кажется, ты ошибся. Зевс, фу.

Спокойный уверенный голос Ромы заставил недоуменно посмотреть на него. И не только меня.

– Ты чего, чувак, я же вижу, что это Ромка!

Сергеев перевел взгляд на меня и вопросительно вскинул брови.

– Это он ко мне обращается, – пришлось признаться.

– Погоди-погоди, а ты ее новый мужик, что ли? Тебя Ромка зовут?

– Жень, что тебе нужно?

Рядом со своим мужчиной я чувствовала себя гораздо смелее и смогла спокойно посмотреть в глаза напротив.

– Да ничего, Ром, просто поздороваться хотел. Думал, вдруг ты захочешь еще провести время вместе. Для здоровья, так сказать.

– Уль, ты его знаешь? – Рома серьезно смотрел на меня, прижав к своему боку. Видимо, он что-то понял, и сейчас одним движением брови задавал свой вопрос: "Это он?".

Едва заметно кивнув, прикрыла глаза. Господи, как же стыдно!

– Уля, ахаха, смешно. Какая она Уля, Ромка она, смотри, мужик, аккуратнее, стоит один раз девчонку поиметь, а она уже готова планы на свадьбу строить. По крайней мере ее номер пришлось блокировать, столько звонков сыпалось! – Женя с наглой улыбкой посмотрел в глаза Сергееву и пошло подмигнул. – Хотя в твоём случае и правда лучше звать ее Улькой, а то получается Ромка натягивает Ромку. Ахахахаха.

Доронин захлебывался смехом, довольный своей шуткой. А мне стало так невыносимо мерзко на душе, что в глазах начали закипать слезы. Опять! Только с той разницей, что в последнее время я плакала от счастья, а вот теперь как будто вернулась в то время, когда я еще не знала Сергеева.

Но веселится Жене пришлось недолго, Рома осторожно задвинул меня за спину, передал поводок Зевса и, ничего не говоря, сделал один короткий шаг ближе к Доронину.

Резкое движение Сергеева и вот самая позорная ошибка в моей жизни уже не смеется, он двумя руками держится за лицо и болезненно мычит.

– Идем, Уль, видишь, парню плохо, напился, упал, нос разбил... Пойдем, незачем тебе на него смотреть.

Разворачиваясь ко мне, Рома сделал банальную подсечку и Женька действительно упал.

Уходила я без малейшего сожаления и даже не пытаясь обернуться. Мне хватало роя мыслей в голове, чтобы испуганно жаться к Ромке и бояться начать разговор.

Злость клокотала внутри меня, грозясь вырваться. Сдерживаться с каждым шагом становилось все тяжелее. Хотелось на минуту, вот буквально на пару мгновений, оставить Ульку под присмотром Зевса и, вернувшись назад, втоптать кусок говна в асфальт. "Ромка Ромку натягивает" – звучал в голове мерзкий голос и я буквально сатанел. Но стоило посмотреть на Улю и приходилось, сцепив зубы, идти в сторону дома, уводя ее от того придурка, который парой фраз так ее расстроил. Господи, да было бы из-за кого переживать!

Она молча жалась к моему боку и выглядела такой глубоко несчастной, того и гляди расплачется. Голова опущена, плечи поникли, носом еще периодически шмыгает. Да за один такой ее вид мне хотелось этого Женю отпинать. Что она вообще в нем нашла? Неужели ей и правда он когда-то нравился?

– В первый раз его таким вижу, – начала Уля, будто прочитав мои мысли, – раньше он был совсем другим. Важным да, знал, что многим девочкам нравится, но столько злости в нем не было. А в клубе…

– Уль, не надо мне ничего объяснять, – я старался говорить как можно спокойнее, но, кажется, у меня не получалось.

Потому что надо! Потому что я не понимал: как моя Улька, добрая, светлая, тихая девочка, могла связаться вот с таким куском дерьма, пусть даже на одну ночь и выпив перед этим!

– Нет, не должна, но мне сейчас так стыдно и мерзко, что я просто не понимаю. Как я могла не разглядеть вот это за фасадом учтивости и милых улыбок. Самой от себя мерзко, понимаешь?

Оо, а вот это я понять мог. Возможно, Уля даже не представляет, насколько хорошо я понимал, когда стыдно за свои поступки или мысли. Не нужно далеко ходить, я буквально минуту назад злился на свою Ромашку, в то время как она терзает себя нелепым чувством вины.

– Эй, ты вся дрожишь, – почувствовав, как в очередной раз поежилась, принялся растирать ее спину ладонью, – завтра же поедем тебе за нормальной зимней одеждой, поняла?

– Да нет, Ром, я…

– Поедем! А будешь отказываться, вместо красивый шубки куплю комбинезон. И шапку-ушанку!

Улька в ответ тихонько хихикнула, а потом, прекратив сдерживаться, весело расхохоталась.

– Ромка, ты чудовище, знаешь?

– Угу, но я тебе нравлюсь, – заявил самоуверенно и самым наглым образом улыбнулся, что тот кот.

– Да и я даже не буду отрицать.

Если можно было бы улыбаться шире, я бы так и сделал, но, боюсь, лицо поперек треснет. Поэтому просто подхватил Ульку на руки и со всей ответственностью принялся целовать смеющуюся девушку.