– Ты серьезно умудрился притащить бабу в то время, когда у тебя тут Ульяна живет? – Глеб насмешливо посмотрел на меня и, тихонько хохотнув, решительно добил: – Ромк, даже ты не мог быть таким идиотом.

– Спасибо, друг, за веру в мои умственные способности. Ну что вот за привычка у твоей жены засунуть свой носик куда ее не просят?

Я готов был вскочить и со всем уважением к беременной жене друга вынести ее из кухни, а затем, вручив в руки Глебу, выставить обоих за порог. Ах, да, и щенка не забыть еще! Как будто мало я занимался самоедством целую неделю, Анька еще решила плеснуть масла.

– А помнится, ты всерьез думал, что влюблен в нее и даже готов был попробовать взрослые отношения.

– Был молод, глуп, не подумал. Сейчас осознал и признал свою ошибку, с этим чудовищем мы не ужились бы. Вообще. Никак! Глеб, позови ее, а? Пусть отстанет от Ульки!

Глеб окинул меня очередным насмешливым взглядом и задумчиво протянул:

– Права Аня, влюбился ты, Сергеев, и, кажется, на этот раз всерьез.

– Млин, вот ты, Алексеев, зараза и жену себе такую же нашел. Да, влюбился, как пацан, по самые помидоры. А что делать, не знаю теперь!

– Ну, для начала баб в дом не таскать!

Я чуть не взвыл на это заявление. Да не таскал я никого, черт возьми! Как будто мне кто-то нужен был.

– Какие бабы, Глеб? Я как монах на сухпайке уже который месяц! А это "кудах" было не то что не трах-трах, а сплошное недоразумение. Помнишь, у родителей соседи были? Фамилию забыл, девчонка у них Нинка все на нас отрабатывала приемчики девчачьи?

– Не на нас, а на тебе, – Глеб расплылся в широкой улыбке. – Нину трудно забыть, особенно ее комковатую искусственную грудь. Там что, вата была?

– Полотенце, – мрачно освежил его память, – вот это и была моя гостья. Дурында напилась в баре, где мы с парнями отдыхали. Начала клеиться ко мне. А я с какого-то перепугу решил, что бросать сикуху в таком состоянии нельзя. Ну и…

– И?

– И она оказалась не настолько пьяной, как притворялась, а я теперь не знаю, как на Ульку смотреть и доказать ей, что у меня и в мыслях не было что-то с Нинкой… Да, блин! Эта су… ты понял, короче, в штаны мне полезла на пороге квартиры! Я ее притащил, чтобы она проблевалась, прости господи, а она соблазнять меня удумала. Дура малолетняя! И все это на глазах Ульяны. Мляяяять! Глеб, вот что мне теперь делать, а?

– Во-первых, успокойся, истеричка, – в меня полетела диванная подушка, которую Зевс перехватил на лету. – Охранник у тебя что надо, кстати.

– Угу, только не у меня. Улькин пес от ушей и до своего обрубленного хвоста. Меня он терпит. А, ну и играет в меня. Не отвлекайся давай, мудрый старец.

– За старца сейчас отловишься, я Анькае расскажу и не жить тебе спокойно. А по поводу Ули… Ты меня прости, друг, но я не вижу проблем. Почему просто не поговорить со своей девочкой?

– Да потому что это я влюблен по самые гланды, а она думает, что у нас просто хорошие отношения и она просто работает на меня. У нее в жизни проблем выше крыши и я уже не знаю, как к ней подступиться, чтобы не спугнуть своим напором!

Пришлось в трех предложениях рассказывать всю историю наших с Улей "отношений", начиная от моего подглядывания в окно и заканчивая операцией Оксаны Сергеевны. И Нино, чтобы ей икалось трое суток подряд, гадюка мелкая!

Глеб выслушал, местами посмеялся, а потом пожал плечами.

– Я все еще не вижу проблем. Ну, кроме тех, которые ты сам себе устроил.

– В смысле, не видишь? Совсем очумел, я тут два месяца с лишним пляски с бубном устраиваю, а ты "не вижу"?!

– Ром, давай честно. Терпение не твой конек. Ты всегда был открытым и прямолинейным с девушками и это всегда работало. Что в это раз у тебя сломалось-то?

– Ну как бы раньше я всегда говорил "Привет, детка, поехали ко мне", а потом я им вызывал такси и досвидос. Тебе не кажется, что это не та схема, которая ведет к отношениям?!

То ли я дурак, то ли друг у меня мозг растерял в своем счастливом браке, но сейчас я действительно не понимал, о чем он говорит.

– Сергеев, знаешь что? – Глеб наклонился и попробовал отнять у Зевса его добычу, по ходу дела продолжая насмехаться надо мной. – Права Аня, ты кусок идиота. Ушастый, отдай подушку, отдай, по хорошему прошу!

– Так, братан, не отвлекайся, Зевс, выплюнь гадость, иди в мяч поиграем!

– Да я не отвлекаюсь, уже на жестах тебе объяснять начал, поговори с Улей. Просто поговори и все ей расскажи. Если она так запала тебе, ты чего ждешь, пока кто-то более шустрый девчонку уведет? Ей сколько? Года двадцать два?

– Двадцать шесть в декабре будет! Придурок, блин.

– Даа? А выглядит совсем как девчонка, глаза только грустные. Так вот, мамку сейчас вылечат, а Ульке твоей жизнь свою устраивать самое время.

– И ты серьезно думаешь…

– Парни, я надеюсь, вы насплетничались, потому что мы идем! – голос Алексеевой заставил меня замолчать, но Глеб и так понял, о чем хотел спросить.

– Просто поговори, поверь, это лучшее, что ты можешь сделать.

– Вы о чем?

Анька ураганом ворвалась в комнату и сразу завладела вниманием Глеба, а я же все ждал, когда зайдет Уля. Только ее не было. Блин!

– Ма... Аня, а куда ты Ульяну потеряла?

– А это не я, Сергеев, это ты ее почти потерял, – злым шепотом "обрадовала" меня, – еще раз так косячнешь и вообще уплывет твоя рыбка и хренушки обратно вернется. Баран!

– Да не было у меня ничего с той дурой, это просто дочь знакомых моих родителей!

Я буквально взвыл, хватаясь за голову, а коза самарская только рассмеялась:

– У-у-уль, слышала, это не Ромка грязно домогался до пьяной девчонки, а она посягала на его невинность! Но он отбился! – закричала это сумасбродка и тут же шепотом у меня уточнила: – Ты ведь отбился?!

– Убить тебя мало! – таким же шепотом ответил жене друга.

– Глебушка, – Аня тут же приняла несчастный вид и начала ковырять пальчиком свитер мужа, – мне кажется, нам пора. Нас тут не любят. Нам тут физической расправой угрожают! Поехали в гостиницу, а?

– Родная моя, – посмеиваясь, Глеб обнял Аньку и чмокнул ее в кончик носа, – может быть, все дело в твоих шутках? Меня Ромка еще не хочет прибить, наверное, стоит отправить тебя одну в гостиницу, как думаешь?

– Глеб, блин! Я думаю, тебе надо прекратить тупить, взять в охапку меня и щенка и уже оставить Ромку одного с Улей, иначе мы еще лет десять будем думать, как сделать его счастливым, а он будет страдать об упущенном шансе!

В первый раз я видел, как человек кричит шепотом. Ну что сказать, впечатлился. Причем настолько, что осознал все сказанное Анькой только когда за ними захлопнулась входная дверь.

– Вот коза, – со смешком легко стукнул дверное полотно и покачал головой, – мелкая, а такая вредная, сил нет!

– Аня хорошая, – спокойный голос Ули заставил сжать кулаки и глубоко вздохнуть, – с ней очень легко оказалось общаться.

– Хорошая, кто ж спорит, – повернулся к своей, черт меня подери, девушке, – хорошая коза. Уль, давай поговорим?

***

Кажется, в первый раз у меня случился приступ паники перед разговором с девушкой. Как? Ну вот как ей во всем признаться? Глебу хорошо, он не городил кучи фигни, чтобы потом стоять и, глядя в глаза своей зазнобе, признаваться, каким идиотом был ради нее. Даже не так! Ради шанса быть с ней! Да у меня руки дрожат, и, похоже, еще чуть-чуть и жопа мокнуть начнет от волнения, а Уля стоит и спокойно смотрит на меня со своей легкой улыбкой, скрытой в уголках губ. С ума меня свела! Таким дураком я себя ни разу не чувствовал, естественно, что касается отношений с противоположным полом.

– Поговорить? – Уля завертела головой и, смешно распахнув глаза, недоверчиво уточнила: – Обязательно в коридоре?

Захотелось треснуть себя по лбу. Действительно как пацан, в первый раз увидевший красивую девочку. Все мысли по углам, язык в узел, ладони потеют, колени трясутся. Для полноты картины нужно еще начать заикаться, а потом, дернув Улю за косу, убежать, хохоча как дебил. Ну чтобы прям совсем образу соответствовать. Глубоко вздохнув, прикрыл глаза и позволил себе усмешку. В свой адрес, конечно же.