А ведь сработало же. Ольга сейчас явно на грани срыва, хотя в бою она действовала хладнокровно и расчётливо…

— Местная, — ответил я. — Кажется, её прятали местные ребелы. Она сама предложила пустить слух о твоей выжившей сестре.

— Врёшь… — прошептала леди-проектор и неожиданно сорвалась на крик. — Ты врёшь! Этого не может быть! НЕ МОЖЕТ! БЫТЬ!

— Зачем мне врать, если я сейчас тебя убью?

Губы Батори задрожали. Казалось, что она едва сдерживает слёзы.

— Ты думаешь, что эта девушка могла быть твоей дочерью? — понял я. — Которую спрятали от тебя, обманули и внушили, что ты — её враг? И к чему такие сложности?

— Потому что, убив её, я бы сама умерла, — прошептала Ольга.

— Но ты всё ещё жива.

— Уже нет.

— Простите, леди-протектор, но это звучит как бред сумасшедшего.

— Вся моя жизнь похожа на бред сумасшедшего… — тихо произнесла она. — Что ты знаешь обо мне? Что ты вообще знаешь? Ты же просто цепной пёс — сначала Пакта, а теперь Альянса. Тебе дают команду, ты вгрызаешься в горло врагу. Но зачем? Но почему? Ты ведь никогда не задавался этими вопросами, правда же? Ты просто шёл по дороге, что была перед тобой. Ты следовал за тем, что называют…

Ольга сделала несколько шагов вперёд, пока ей в грудь не упёрся ствол моего «маузера».

— Скажи, — сказала Батори, глядя мне в глаза. — Ты веришь в судьбу, Конрад Винтер?

Верю ли я в судьбу? Она ли привела меня туда, где я сейчас нахожусь? Она ли сделала меня тем, кем я стал?

Она ли отняла всё, что мне было дорого?

Не знаю.

Лишь одно мне известно — я никогда не был хозяином своей жизни. Просто плыл по течению, шёл от одного удара к другому. Без цели. Без смысла.

И раз уж не я распорядился своей участью, то кто?

Ты веришь в судьбу, Конрад Винтер?

Ольга улыбается.

Грустно. Устало. Как может улыбаться человек, которого ничего не держит на этой земле, но которому не хватает решимости закончить всё раз и навсегда.

Я знаю, о чём говорю — я улыбаюсь точно так же.

Каждый день, как ещё один раунд пытки. Каждый день, как поиск способов умереть. Но умереть в бою, потому что просто пустить себе пулю в лоб — страшно.

Страшно признать, что все пережитые мучения были напрасными. Страшно представить, что всё-таки найдётся способ всё исправить. Обратить время вспять, уничтожить и создать мир заново, попросить у Бога ещё один шанс — неважно как. Страшно упустить шанс, если он всё-таки есть.

Страшная эта вещь — надежда. Столь же страшная, как и глупая вера в чудо. Жалкая, ничтожная попытка уйти от реальности.

Но у некоторых нет ничего, кроме этого. Некоторым просто больше не во что верить.

Наверное, это — рок. Наверное, это — судьба. И, наверное, она и правда есть, потому что лишь настоящее может быть таким жестоким.

— Ты веришь в судьбу, Конрад Винтер? — спрашивает меня Ольга Батори.

— Да, — говорю я.

Выстрел.

Улыбка Ольги становится шире.

А затем она падает на землю с пулей в сердце.

Я наклоняюсь над ней и закрываю рукой глаза Кровавой леди. Затем делаю это же для Ядвиги, что лежит около неё.

Может быть, сейчас рядом лежат тиран и самозванка-бунтарка. Может быть — мать и дочь.

Но я не знаю этого, я стою посреди горящих машин и десятков убитых. Я не всеведущий бог, а спросить у других — не у кого. Нас осталось только двое — я и моя судьба. И если у неё и есть имя, то это имя одиночество. Цвета жестокости, пахнущее отчаяньем, горше самых горьких слёз.

И в этом мире иначе уже не будет.

— …Конрад! Вставай. Конрад! Ты нам нужен!..

Я вынырнул из водоворота воспоминаний. Кое-как сфокусировал взгляд и увидел склонившуюся надо мной Анну.

— Ч-что… — прохрипел я. Горло саднило, как будто я сожрал пригоршню стекла. — Ольга…

— Да жива твоя Ольга, — фыркнула Югай. — Хотя, ей и не помешал бы хороший целитель, а то до прихода подмоги может и не дотянуть.

— У нас сейчас другие проблемы, — надо мной нависла ещё и Вилли. — Брат, есть ещё неприятности.

— Г-говори.

— Нашли остальных. Ну, заложников остальных. А с ними ещё одного врага и кучу взрывчатки.

— Так убейте его.

— У него в руках что-то вроде щипцов с проводами и пара зачарованных браслетов. Говорит, если начнём колдовать — сработает взрыватель, настроенный на магию. Если просто застрелим его…

То он разожмёт руку и замкнёт контакты. Ясно.

Я на мгновение прикрыл глаза.

— Конрад! Не теряй сознание, брат! — моментально всполошилась Вилли.

— Скажите одно — зачем нам с ним разбираться, не дожидаясь подмоги? — я вздохнул.

— Там должны быть целители, — послышался неподалёку слабый голос Эйлы. — Эглитис та же — её ведь даже святой объявили…

— Ну, или можно подождать подмогу, но тогда за жизнь принцессы я не поручусь, — иронично вставила Анна.

Мина пихнула её локтем в бок.

— Ты чего такая злая?

— Всего лишь трезво смотрю на вещи.

— Помогите подняться, — сказал я.

Югай забросила мою руку себе на плечи и помогла встать. Ноги были словно ватные — энергии я потратил изрядно, да и крови собственной отдал прилично. Боец из меня сейчас был явно так себе…

— Я-то там зачем?

— Ну, ты же умный — что-нибудь придумаешь, — бесхитростно ответила Мина.

Хорошо бы. Но пока что мыслей ноль. Надо рекогносцировку провести для начала…

Я бросил взгляд в сторону лежащей на земле Ольги. Девушка была без сознания, слаба, но жива. Вокруг неё разместился и остальной наш стихийный «госпиталь» — подвернувшая ногу Хильда, только-только очухавшаяся Горислава и раненый японец. Удивительно, но парень поймал три пистолетных пули, и при этом фактически отделался лёгким испугом. Что тут сказать — счастливчик. Крови потерял, конечно, прилично, но помирать вроде как не собирался.

Благо, что были и здоровые, так что обработкой ран занялись Эйла, тот рыжий парень и новгородка… Еще двое из числа тех, что с нами вырвались из подземелья, были у них на подхвате. Надо будет хоть имена у них всех потом узнать, что ли.

Столовая оказалась лёгкой пристройкой, больше похожая на большую теплицу — ажурный металлический каркас и куча стёкол. Внутри обнаружились остальные абитуриенты, а по периметру были расставлены ящики, связанные проводами.

У входа сидел бледный как мел молодой парень. Судя по перевязанной ноге — ранен и потерял много крови. В правой руке он держал револьвер, в левой — пружинный пульт подрыва. Отпусти такой — контакты замкнутся, и прогремит взрыв.

Ну прекрасно. Вокруг — сплошь открытое пространство, так просто к нему не подберёшься. Но почему бездействуют сидящие в столовой остальные? Магия вернулась, Дары у многих есть…

А, понятно.

Чуть прищурился и заметил, что за спиной последнего захватчика лежат несколько тел. В форме Академии. Вероятно — показательные жертвы, чтобы остальные не рыпались. Надеюсь, никого высокородного не грохнули, а то наше обучение в Москве и так уже под большим сомнением.

Потому что после таких вот захватов не то что задумаются о том, стоит ли обучение в Академии таких рисков, а могут и вообще полномасштабную войну объявить. Послали сюда высокородных отпрысков, а итог? Куча не менее высокородных трупов? Просто потрясающе.

Кинул магический щуп, но почти сразу же его погасил — на противнике и правда были артефакты, реагирующие на колдовство. Вполне могут быть и магочувствительные взрыватели — приходилось с такими иметь дело когда-то, но редко.

Ещё немного понаблюдал за врагом, прокрутил в голове возможные варианты развития событий, а затем опустошил один из внутренних резервов энергии.

— Ждите здесь, — я зашагал вперёд.

— Уверен? — поинтересовалась Югай.

— Думаешь, что получится парализовать его Голосом? — нахмурилась Мина. — Или, может, лучше я попробую?

— Не получится, — покачал головой. — Ни у меня, ни у тебя.